Вот уже много лет в Баку среди политиков и журналистов не стихают споры, знали ли в Баку о том, что Горбачев введет войска и кто подписал послание с просьбой послать в Баку войска, можно ли было предотвратить ввод войск в Баку и т.д.
Вместо системного анализа событий, предшествующих вводу войск в Баку, тогда и по истечении значительного времени, и всеобъемлющей оценки всех событий подобный подход к этой проблеме вызывает только недоумение. И тогда, по горячим следам, и тем более сегодня было достаточно материала для проведения всестороннего анализа и окончательного ответа на эти и другие вопросы.
Для примера. Для того чтобы понять ситуацию, царившую в высшем руководстве СССР после 22 июня 1941 года, Эдвард Радзинский, не будучи криминалистом, проанализировав всего лишь журнал посещений Сталина в течение 10 дней после начала войны, сделал четкие выводы и ответил на многие вопросы, касающиеся внезапности нападения Германии на СССР. В этом журнале секретарь Сталина Поскребышев аккуратно отмечал, кто и сколько времени посещал Сталина в те страшные для страны времена, и этой информацией воспользовался Эдвард Радзинский. Она оказалась достаточно информативной, чтобы сделать определенные выводы.
Не вникая глубоко в суть проблемы, а заниматься только выяснением того, кто из функционеров того времени подписал телеграмму, если кто-то и подписал, - это подмена понятий. Разве после Второй мировой войны, забыв обо всем, искали того, кто подписал приказ перейти советскую границу? Говорили одно, и это было правильно, - Гитлер напал на СССР. И сегодня ясно - Горбачев напал на Азербайджан! А кто подписал, если и подписал, то этого "героя" необходимо знать, как личность, продавшую Родину, но не как главного виновника трагических событий, как это пытаются делать некоторые политики.
Чтобы понять ситуацию в Азербайджане, предшествующую вводу войск в Баку, можно было в качестве "журнала" посещений и оценки множества других информативных факторов использовать весь Азербайджан. Значительное количество фактов, известных сегодня, было известно и тогда, и при большом желании можно было бы тогда спрогнозировать будущие события. Впрочем, история не любит сослагательного наклонения.
Мы лишь воспользуемся теми фактами, которые периодически появлялись в открытой печати, т.е. используем "метод черпака" ("для того, чтобы ощутить вкус обеда, не обязательно съесть весь котел - достаточно одной черпака".)
ИТАК, ТОЛЬКО ФАКТЫ, ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ВВОДУ ВОЙСК В БАКУ 20 ЯНВАРЯ 1990 ГОДА.
О.Платонов пишет: "Вступление Горбачева в состав членов Трехсторонней комиссии следует отнести к январю 1989 года. Встреча главных архитекторов советской перестройки и "братьев", работавших на "благо" "архитектора Вселенной" и "нового мирового порядка", состоялась в Москве. Трехстороннюю комиссию представляли ее председатель Дэвид Рокфеллер (он же руководитель Совета по международным отношениям), Генри Киссинджер, Ж.Бертуан, В.Жискар д'Эстен и Я.Накасонэ. Со стороны обращаемых в веру мировой закулисы кроме М.Горбачева присутствовали А.Яковлев, Э.Шеварднадзе, Г.Арбатов, Е.Примаков, В.Медведев и некоторые другие. В результате секретных переговоров были выработаны соглашения о совместной деятельности, характер которой в то время был мало кому ясен. Однако все стало понятно в конце того же года, когда в том же составе своих соратников, что и на встрече с делегацией Трехсторонней комиссии, М.Горбачев встретился на острове Мальта с президентом Д.Бушем. "Многие специалисты склонны считать, что Мальта стала местом роковых договоренностей Горбачева с Бушем, которые вскоре привели к крушению СССР и катаклизмам в странах Восточной Европы".
25 сентября 1989 года Совмин СССР принимает постановление "№795-193", на основании которого МВД СССР принимает 18 октября 1989 года свое постановление "№169" о получении льгот лицами, побывавшими "в служебной командировке в г.Баку Азербайджанской ССР - районе с особым положением".
Вот образчик этой справки.
"Справка
Дана …………………………………………………………..в том, что он действительно находился в период с …………199…года в служебной командировке в г. Баку Азербайджанской ССР - районе с особым положением.
На основании постановления Совета Министров СССР №795-193 от 25.09. 89 г., объявленного приказом МВД СССР №169 от 18.10. 89 г., тов. ……………имеет право на получение всех установленных льгот.
Первый заместитель начальника
ГУУР МВД СССР генерал-майор Е.И. Лагода".
В связи с этим постановлением Совмина СССР возникает несколько вопросов. В то время, когда СССР в буквально смысле полыхал, почему предметом столь пристального внимания стал армяно - азербайджанский конфликт? Почему был выделен именно Баку в обширном регионе конфликта? Почему в этом постановлении не упоминается Ереван, где была попытка захвата аэропорта "Звартноц", были провокации на атомной электростанции (для обеспечения безопасности которой в Ереван прилетал "Вымпел"), были убиты несколько советских солдат и офицеров и т.д.?
И, наконец, главный вопрос - почему это постановление увидело свет за три месяца до вторжения советских войск в Баку?
Такое постановление было принято по чернобыльским ликвидаторам, но оно было принято ПОСЛЕ СВЕРШИВШИХСЯ СОБЫТИЙ!
Разведчики довоенных лет утверждали, что Сталин следил за намерениями Гитлера начать войну с СССР по ценам в Европе на баранину и овечьи тулупы. Если Гитлер намеревался напасть на СССР, то должны были резать баранов - баранье мясо должно было дешеветь, а овечьи тулупы, столь необходимые для немецкой армии в холодной России, дорожать!
Имея копию такой информативной справки на руках (а в этой справке значительно больше информации, чем в овечьих тулупах), соответствующие органы Азербайджана, при желании, могли бы сделать соответствующие выводы. НО НЕ СДЕЛАЛИ!
Дезинформация о ситуации в Баку шла по всем советским СМИ. Провокационная деза запускалась и в ряды Советской Армии, что, естественно, еще больше обостряло обстановку в Баку.
Известно, что на первых порах командующий Каспийской флотилией Лященко В.С. старался, по возможности, не вмешиваться в политические события в республике. "Бодрящую инъекцию" он получил незамедлительно. Капитан 1-го ранга, особист ККФ Я.Я., вспоминает: "Не забуду конец 1989 года, когда я получил по своим каналам информацию, что с целью запугивания командующего Каспийской военной флотилией готовится покушение на его сына, который вначале был курсантом Каспийского военного училища, а затем перевелся в Ленинград. Они нашли его и там. Я срочно доложил информацию Герману Алексеевичу. Быстро в машину, поехали! Приезжаем к командующему, вошли вдвоем, доложили. Тот схватился за сердце: Мужики, это мой единственный сын! Какая от меня нужна помощь?.. Обмозговали все варианты, выбрали лучший, спланировали красивую и надежную операцию. Покушение на сына командующего не состоялось".
Красиво, не правда ли? Отец должен защищать сына! После этого Лященко перед особистами ходил на цыпочках - он хорошо понял, что от него хотят!
И подобные провокации носили не единичный, а массовый характер. В связи с событиями в Баку Николай Медведев пишет: "Вспоминается книга Антона Ивановича Деникина "Путь русского офицера", где он рассказывает о смуте 1905 года: "На почве растерянности властей на местах выросло такое явление, не сродное военной среде, как организация тайных офицерских обществ; не для каких-либо политических целей, а для самозащиты… Мне известны три таких общества. В Вильно и Ковно офицерство ввиду угроз террористическими актами по адресу высших военных начальников взяло на учет известных в городе революционных деятелей, предупредив их негласно о готовящемся возмездии… В Баку дело обстояло более просто и откровенно: открытое собрание офицеров гарнизона постановило и опубликовало во всеобщее сведение: "В случае совершения убийства хоть одного солдата или офицера гарнизона, прежде всего, являются ответственными, кроме преступников, руководители и организаторы революционных организаций. Преступники пусть знают, что отныне их будут ловить и убивать. МЫ НЕ ОСТАНОВИМСЯ НИ ПЕРЕД ЧЕМ ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ И ПОДДЕРЖАНИЯ ПОРЯДКА" (выделено автором).
Как и должно было быть, советское офицерство в Баку, было разным. И, естественно, были и такие, которые имели массу друзей среди гражданского населения Баку. Именно они рассказывали своим друзьям, как проходило упомянутое выше открытое собрание офицеров гарнизона. Из Москвы прибыли высокие чины из известного подразделения Советской Армии и говорили о каких-то террористах из НФА, которые готовят теракты против военнослужащих и их семей. При этом они настоятельно просили военнослужащих вывозить свои семьи в Россию, но при этом не гарантировали предоставления жилплощади и не обещали содействия в трудоустройстве (впоследствии этих "беженок" выводили на ЦТ, где они заученно рассказывали страшные вещи). Потом выступили несколько явно подготовленных офицеров, которые напомнили своим коллегам о долге перед Родиной, и в заключение было принято общее, безусловно, провокационное, постановление.
А вот как проходило гарнизонное собрание в полку ВДВ в Шамхоре, три месяца до этого собрания выведенном из Афганистана. В полку, который беспощадно убивал в Афганистане, и, также в ответ, беспощадно моджахеды убивали офицеров и солдат этого полка. Описывает и комментирует это гарнизонное собрание его участник Виктор Николаев в повести "Живый в помощи" в главе "А помнишь, майор..."
"Сегодняшнее, очень нужное и от того тревожное общее собрание личного состава всех частей, а их было пять в гарнизоне, перенесли с десяти часов утра на шестнадцать. О причине такого изменения руководство не сообщило, но собравшиеся в назначенные ранее десять часов офицерские жены с ребятишками будоражным полушепотом-гвалтом и частыми то тут, то там раздававшимися шлепками для вразумления неугомонного потомства делали общую атмосферу предгрозовой. Семьи десантников, летчиков, вертолетчиков, артиллеристов и связистов, проживающие в гарнизонных халупах-хрущевках, расположившихся для выполнения своих государственных служебных обязанностей на левом плече Нагорно-Карабахской АО (если держать голову строго на Россию), уже все равно знали причину срыва жизненно важного собрания в офицерском клубе десантного полка…
Главным потрясением, заставившим сжаться сердца военнослужащих, стало прилетевшее час спустя сообщение: "В селении Чардахлы дотла сгорел дом-музей маршала Баграмяна". (Кстати о Баграмяне. Известно, что Баграмян под Киевом допустил такую же стратегическую ошибку, как и Павлов, погубив более ста тысяч солдат и офицеров. Павлова Сталин расстрелял, а Баграмяна, на защиту которого встал Берия, несмотря на жесткие требования военного командования наказать Баграмяна, простил. Так же как Хрущев, который Багирова расстрелял, а Микояна, который был на порядок больше преступником, чем Багиров, сделал одним из руководителей страны. - Авт.) . Чардахлы была родная маршальская деревня, расположенная уже на территории АО, в двенадцати километрах от гарнизона, в горах, которые поднимались почти от ВПП. Виктор знал этот музей по двум естественным для любого офицера визитам из-за трепетного уважения к полководцу, у которого на войне было твердое бескомпромиссное требование: если в роте менее пятидесяти процентов русских солдат - роту в наступление не посылать…
Работавшая там немолодая, худенькая, необычайно интеллигентная армянка Каринэ, неизбалованная заездами, от всей души поведала обо всем, что знала о маршале, включая информацию о его родословной до шестого колена. Виктор покинул тогда этот хлебосольный домик с полным желудком толмы, слегка пьяный и уверенный, что хозяйка, как минимум, - правнучка маршала Баграмяна и доктор исторических наук. С женской сердечностью она негромким голосом, с долгими паузами, как бы не решаясь открыться, рассказала Виктору, что он служит на очень непростом месте, почти святой земле:
- Здесь по сию пору лежит очень много твоих однополчан. Я имею право так говорить.
Каринэ, замолчав, рассматривала блюдце.
- Сотни русских солдат утрамбованы здесь в братских могилах. Там до сего дня лежат твои братья, ограбленные и изуродованные.
Это случилось с 9 по 12 января 1918 года на перегоне станций Шамхор - Далляр Закавказской железной дороги.
Тогда до тысячи вооруженных закавказских татар, засевших в окопах по обе стороны железной дороги, расстреляли находившихся в вагонах солдат. В те дни под Шамхорским мостом было пять потерпевших крушение составов: три воинских, один пассажирский и еще один, превратившийся в груду искореженного металла. Кругом трупы солдат-красногвардейцев, некоторые из них обуглились. Дальше, в ущелье речки, еще не одна сотня тел русских воинов. Все погибшие были изуродованы до неузнаваемости. У моих стариков, которые видели все это, волосы становились дыбом. Это был и есть до сих пор нераскрытый Шамхорский "Бабий Яр"…
("Работавшая там, немолодая, худенькая, необычайно интеллигентная армянка Каринэ" - эти слова напомнила автору худенького, по-своему интеллигентного, Геббельса, а Виктор Николаев, обожравшийся долмой, - немецкого бюргера тридцатых годов прошлого тысячелетия, когда все речи Гитлера и Геббельса они воспринимали через желудок - "Я вам обещаю много хлеба и масла…". - Авт.)
Сегодня, за час до совещания, офицеры, уже начавшие небольшими клумбами топтаться у входа в клуб и гудевшие вполголоса, пока не получали команду на вход. Все ожидали прибытия группы десантников из селения Чардахлы. Людей тревожила и судьба Каринэ. Здесь же в круге с начальником гарнизона и командирами частей стоял местный начальник особого отдела, внешне не напакостивший никому, всегда задумчивый и доброжелательный молодой майор…
- Товарищи офицеры! Смирно! Товарищ полковник!.. - В до предела набитом офицерском клубе десантного полка стояла звенящая тишина. Еще никогда народ в мирной жизни не был так дисциплинирован и подтянут. Мужские лица были по-предбоевому замкнуты. Женские же выглядели сверхматеринскими. Дети забились в щелки между родителями и мышками постреливали глазенками во все стороны. На трибуне легендарного Краснознаменного, известного во всей России, десантного полка стоял столь же легендарный его командир…
Зал заметно оживился, усилился шум голосов, заплакал ребенок. Потом со сцены командир полка попросил офицеров помочь рассадить вновь прибывших - восемь армянских семей…
Командир полка вместе с начальником особого отдела гарнизона изложили насторожившие мужиков и пугающие баб факты. Чекист - смелый мужик, рассекретил такие факты, о которых офицеры предполагали с затяжелевшим сердцем. Он зачитал буквально следующее:
"...К братьям-мусульманам обращается Фронт освобождения Азербайджана... (такого фронта в Азербайджане не было - он был придуман для этого совещания. - Авт.). Газават против российских агрессоров... Священная война... Варварская русская империя... Мы потеряли из-за них все национальные обычаи, национальную гордость... Мы создадим свой свободный Азербайджан... Со своей армией... Мы придем и разрушим российские законы... Пока мы вместе, поставим мир на колени у наших ног, а это неплохая собственность!.." (во всех лозунгах НФА звучало - "советская империя" и никогда - "русская империя". - Авт.).
Исходя из серьезности зачитанного, были доведены до присутствующих требования, советы, просьбы. Сидящие островком армяне сжались и сникли, напряженно запереглядывались, притянули к себе ребятишек".
Многие напутствия в речах командиров, один к одному, взяты из романов "Русский лес" забытого Леонова и "Война" Стаднюка, но там врагами были фашисты, а на этих собраниях врагами представляли граждан братской республики Азербайджан, внесшей вклад в становление СССР на порядок больше, чем Армения.
Вполне понятно, что после такого совещания военнослужащие этого полка не видели разницы между "духами" (так советские оккупанты называли афганских моджахедов) и азербайджанцами, противостоящими сепаратистам. Не случайно все советские, а впоследствии российские публицисты, пишущие о буднях Советской Армии в карабахском конфликте, без конца проводят параллели с афганской войной, отчего становится ясно, кто враг и кто друг.
Поверженные и оскорбленные в Афганистане, бывшие афганцы, известные своей беспощадностью, старались выместить свою ненависть на азербайджанцах, и это всячески поддерживалось высшим руководством Советской Армии.
И самое поразительное то, что всю эту грязную провокационную стряпню, отдающую фашистским душком, Виктор Николаев посвящает…
"По благословению преосвященного владыки Вениамина, епископа Владивостокского и Приморского священнику Александру Короленкову посвящается". Вот так!
Если сравнить содержание идеологических акций представителей центральных органов Советской Армии, которые тиражировались в различных воинских частях, находящихся на территории Азербайджана, накануне 20 января 1990 года, то вырисовывается четкая идеологическая модель, разработанная в соответствующих органах Советской Армии, - ВНЕДРЕНИЕ В СОЗНАНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НЕНАВИСТИ К АЗЕРБАЙДЖАНСКОМУ НАРОДУ, вся "вина" которого была лишь в том, что он боролся с сепаратизмом. Обычные призывы советского времени о дружбе и братстве советских военнослужащих с населением района, где находилась та или иная воинская часть, вдруг обернулись призывами с точностью до наоборот.
Не отставали от подобного процесса, каждый по-своему, и другие государственные органы СССР.
СССР рушится - в стране ситуация полной неопределенности, и многие высокопоставленные чиновники в этих условиях решают свои личные и семейные проблемы, не считаясь с государственными интересами.
29 июля 1989 года, из-за бесконечных нападений на составы на территории Армянской ССР, прервано движение поездов из Азербайджана в Армению. В блокаде оказалась Нахчыванская АССР.
А министр путей СССР Н.Конарев на страницах центральной прессы заявляет о том, что экстремисты из НФА усаживают на железнодорожное полотно женщин с детьми и таким образом препятствуют прохождению поездов в Армению. В Баку были ошарашены подобным геббельсовским заявлением союзного министра.
Позже все стало ясно. Все финансовые ресурсы министерства были сосредоточены в руках одного из замминистра, армянина по национальности, друга семьи Н.Конарева. Н.Конарев собирался защищать докторскую диссертацию - один из его оппонентов и председатель ученого совета, на котором собирался защитить диссертацию Конарев, были армяне. Разве мог безвольный Н.Конарев не считаться с подобным окружением!
Коллега Конорева, министр связи СССР, даже не поставив в известность Баку, издает приказ о подчинении системы связи НКАО Ленинградскому областному управлению связи. Этот приказ был настолько диким и нелепым, что Москва была вынуждена его отменить 25 августа 1989 года.
И подобное поведение высших должностных лиц СССР, когда ими на первый план выдвигались свои шкурные интересы, за редким исключением было системой.
В августе 1989 года председателем КГБ Азерб. ССР становится азербайджанец В.Гусейнов, заменивший русского Гореловского. Это вызывает определенное недоумение - обычно Москва ответственные посты в сложное время не доверяла лицам коренной национальности.
1 декабря 1989 года, Верховный Совет Армянской ССР вынес антиконституционное постановление "О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха". Парламент Армении принимает постановление "О включении в государственный план экономического и социального развития Армянской ССР на 1990 год плана экономического и социального развития НКАО".
Это постановление, и особенно бездействие Москвы, сильно повлияло на стабильность в Баку. Утвердилось убеждение, что Ереван действует синхронно с Москвой.
"Советская молодежь", орган ЦК ЛКСМ Латвии, писала 1 декабря 1989 года: "Госсекретарь США Дж.Бейкер заявил, что Соединенные Штаты не осудили бы применение в СССР силы при необходимости восстановить порядок: НАПРИМЕР, ПОЛОЖИТЬ КОНЕЦ ВОЛНЕНИЯМ В ЗАКАВКАЗЬЕ (выделено автором).
По сообщению радио "Свобода", на пресс-конференции в Вашингтоне Дж.Бейкер выразил мнение, что такие принудительные акции могли бы быть уместными, если вспыхнут столкновения между представителями разных национальностей Советского Союза. По словам госсекретаря, в таком случае у советского руководства может не остаться другого выхода, кроме использования силы посредством введения военного положения или какого-либо другого способа. Дж.Бейкер подчеркнул при этом, что, в отличие от применения силы для подавления мирных демонстраций протеста, подобные меры носили бы совершенно иной характер". Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить! Ясно, что, говоря Закавказье и имея в виду применение силы, Дж.Бейкер имел в виду, конечно же, не Армению - все ветви власти США выступали в поддержку Армении.
24 декабря 1989 года, т.е. за месяц до бандитской акции, Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков в интервью французскому телевидению заявил "о намерении советского руководства использовать армию для нормализации ситуации в Азербайджане".
30 декабря 1989 года. В Нахчыване разрушаются границы с Ираном.
В связи с разрушением границ председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР Рафик Нишанов, про которого говорили, что он личный РАФик Горбачева, заявляет: "Этот акт полностью соответствует перестройке и демократизации общества и достойный ответ бюрократам, мешающим общению народов".
После ввода войск Горбачев разрушение границ называет как одну из главных причин ввода войск.
31 декабря 1989 года. Один из лидеров оппозиции на многотысячном митинге, показывая обрывок проволоки, заявляет: "Азербайджан воссоединился!".
Закончилось это "воссоединение" тем, что в Москве спешно переименовали в пограничников половину 4-й армии, причем даже не поменяли форму военнослужащим, и закрыли границу. Получились экзотические пограничники: зеленая фуражка, красные петлицы, а на них - танк! - офицерам только фуражки раздали, и то не на всех хватило. То же и с солдатскими погонами - полроты в красных, полроты - в зеленых. Впоследствии Горбачев и Язов расценили это "воссоединение", как призыв к разрушению СССР.
В Баку незадолго до январских событий неожиданно, со всего Союза, хлынула весьма сомнительная публика. По данным МВД, их число составило на 22 января 1990 года 4468 человек. И это были те, кто в чем-то провинился и был задержан, - точное число всех прибывших, "птенцов Горбачева", естественно, осталось неизвестным. В истории Баку такого нашествия сомнительной публики не было.
Депутат Верховного Совета СССР, композитор Ариф Меликов пишет, что у него сложилось твердое убеждение, что этим процессом кто-то, где-то, как-то управлял. "Как я уже отмечал, мы имели беседу (после событий 20 января. - Авт.) с каждым заключенным в отдельности, в присутствии тюремного начальства и врача. И тут мы столкнулись с одним любопытным фактом. В камере оказался человек, гражданин другой республики, русский по национальности, который по факту уголовного преступления оказался среди арестованных. Столкнувшись в разных камерах с несколькими такими уголовниками, мы потребовали по этому поводу объяснения. Вызывало недоумение, что эти люди с легкостью рассказывали, будто хвастались, что они профессиональные воры и прибыли в Баку для грабежей, и что при аресте у них были найдены наркотики. Это были Долгов Виктор Петрович из Куйбышева, Родионов Александр Иванович из Краснодара, Волошкин Александр Степанович из Киева. Как видно, география достаточно обширная. Впрочем, подлинность их фамилий и профессий для меня остается загадкой".
И он прав. Это была одна из идеологических составляющих провокаций против Баку - к добропорядочным гражданам республики, незаконно арестованным, подсаживались сомнительные личности, которые охотно признавались во всех грехах и "разбавляли" общую массу арестованных. Этим самым заблаговременно выстраивалась модель, о которой твердили все советские СМИ, - "в демонстрациях и пикетах в массовом количестве участвовали деклассированные элементы и наркоманы…".
И этот необычный для Баку процесс, в начале своего развития до январских событий, остался без должного внимания в Баку.
Прилетевший в Баку председатель Комитета Верховного Совета СССР по межнациональным делам Г.С.Таразевич, выступая на Бюро ЦК КП Азербайджана 19 декабря 1989 года, в отношении НКАО ввел термин - "саморегулирующая территория", продолжив выражение Вольского "народ Карабаха", (а спустя много лет А.Яковлев говорил уже о карабахском языке). Главной проблемой Таразевич обозначил…блокаду Армении. "Мы должны любой ценой закончить с этой блокадой Армении, разрушающей дружбу народов, - говорил он. - Это для нас главная задача". Помимо снятия блокады, Таразевич предложил… открыть лачинскую дорогу - "это даст возможность карабахским армянам приобщиться к родной древней армянской культуре". Закончил он свою речь зловещей фразой: "Центр не допустит дальнейшей блокады Армении, ведущей к разрушению ее экономики".
Политик, ответственный за межнациональные отношения, на глазах которого армянские сепаратисты разрушают те самые межнациональные отношения, нанеся удар за ударом по его основополагающим принципам, ставит во главу угла проблему, далекую от его компетенции, и угрожает Баку в случае отрицательного ответа.
Вместо того, чтобы поднять весь огромный пласт накопившихся проблем и попытаться внести свой позитивный вклад в эту проблему, Таразевич сосредоточивает внимание на вторичной проблеме, исходящей от нерешенной главной и к тому же не относящейся к его компетентности.
Было ясно, что в Баку прилетел очередной, крупный провокатор, специально нагнетающий обстановку в Баку и выискивающий виновных в Азербайджане для каких-то карательных мер.
В начале 1990 года "офицеры ОУЦ КГБ СССР (ГСН КГБ СССР "Вымпел") и подразделения "А" Службы ОДП 7-го Управления КГБ СССР направлены в Нахчыван для выполнения служебно-боевых задач".
Один из руководителей Совмина республики докладывал в ЦК КПА, что он видел в коридорах Совмина военных, прибывших из Москвы. На его вопрос, что они здесь делают, они ответили, что подыскивают для себя и своих работников кабинеты.
Известный в республике журналист рассказывал, и об этом было известно руководству республики, что летящий вместе с ним в самолете подвыпивший генерал говорил ему: "Скоро мы предпримем против вас суровые меры!".
9 января 1990 года. Сессия Верховного Совета Армянской ССР, рассматривавшая вопросы плана и бюджета на 1990 год, включила в сферу своего влияния планы социально-экономического развития НКАО. Никакой реакции со стороны Москвы не последовало - это еще больше обострило ситуацию в Баку.
9 января 1900 года. В Степанакерт прибывают высокие государственные деятели из Москвы Гиренко, Нишанов и Жданов.
На окраине Степанакерта их встречают автоматными выстрелами в воздух. Они торопливо бегут обратно в Баку. Позже Нишанов скажет: "Определенные силы хотели меня убить, чтобы потом свалить это на армян (?! - Авт.)".
"14 января 1990 года в Баку прибывает один из руководителей суперсекретного подразделения КГБ "Альфа" М.Болтунов" со своей командой.
"Спецгруппа КГБ "Альфа", ИМЕВШАЯ БОЕВОЙ ОПЫТ В БАКУ (выделено автором) и Вильнюсе, получила приказ правительства: в три часа в ночь с 20 на 21 августа начать штурм российского "Белого дома". Эти профессионалы могли все сделать за полчаса. Остановить их способны только "крупные военные формирования", - пишет бывший командир одного из подразделений "Альфы".
Было ясно, что они прилетели в Баку для проведения серьезных операций.
"Альфа" - "сверхсекретный отряд КГБ", - пишет Болтунов Михаил. - "Альфа" - уникальное и единственное в своем роде подразделение в нашей стране, которому нет аналогов. Во всем мире подобные подразделения можно перечесть по пальцам. "Дельта" в США, ГСГ-9 в Германии, САС в Англии, израильские спецподразделения, группа национальной жандармерии во Франции, австрийская "Кобра", бельгийский спецэскадрон быстрого реагирования, испанский "ГАЛ". Известно, что и некоторые другие страны пытаются создать специальные части по борьбе с терроризмом. Им активно помогают израильские и немецкие инструкторы. Несмотря на различие социальных систем, подразделения антитеррора в разных странах сталкиваются с множеством одинаковых, весьма схожих проблем".
14 января 1990 года "Бакинский рабочий" сообщил, что в Баку прибыли кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, председатель Совета Союза Евгений Примаков и секретарь ЦК КПСС (курирующий вопросы национальностей) Андрей Гиренко. В тот же день армянская газета "Коммунист" сообщила о том, что в Ереван прибыли член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Николай Слюньков и заместитель Председателя Совета Министров СССР Иван Силаев.
В этих двух сообщениях содержится значительная информация: в Баку прибыли ас "подковерной" политики Примаков и Гиренко - Суслов того Политбюро. В Ереван же прибыли два технократа, далекие от проблемы армяно-азербайджанского противостояния. В отличие от Примакова и Гиренко, которые усиленно "работали" в известном направлении, Слюньков и Силаев все свое время проводили на одной из загородных дач за коньяком и бильярдом.
Уже это должно было насторожить Баку - в Ереван посылают, по сути дела, обывателей, а в Баку прилетели политические тяжеловесы с известной биографией у одного из них, а именно у Примакова. Но этого, к сожалению, не случилось.
"15 января 1990 года - спецподразделения КГБ СССР "Вымпел" и "А" СНОВА (выделено автором) переброшены в Баку".
"После того как СССР стал рассыпаться буквально на глазах, "Вымпел" был переориентирован на горячие точки, которые вспыхивали на территории Союза одна за другой: Тбилиси, Баку, Сумгаит, Северный Кавказ... Единственным местом, где не побывали "вымпеловцы", выполняя боевые задачи, стала Прибалтика", - пишет Дмитрий Ломов из "Репортера".
Подполковник группы спецназа "Вымпел" Эркебек Абдуллаев: "15 января 1990 года спецгруппы КГБ СССР прибыли в Баку. Мы разместились в гостинице "Апшерон" на правительственной площади, ходили в штатском".
Краткая справка о спецподразделении КГБ СССР "Вымпел", которая безвылазно сидела в Баку.
Сергей Птичкин пишет:
"В 1981 году постановлением Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС по инициативе председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова была образована группа специального назначения КГБ СССР, получившая название "Вымпел". Случилось это 19 августа.
"Вымпел" сразу стал одним из самых секретных подразделений Советского Союза. ДЕЙСТВОВАТЬ ОН ДОЛЖЕН БЫЛ ТОЛЬКО ЗА ПРЕДЕЛАМИ СТРАНЫ (выделено автором). Перед бойцами "Вымпела" ставилась двойственная задача - уметь уничтожить любой объект (либо тех, кто находится внутри объекта) в любой точке земного шара и уметь освободить любой объект от захвативших его злоумышленников.
Специфика задач требовала и специфической подготовки. Требовалось получить не просто универсальных солдат, а почти что суперменов. Боец "Вымпела" должен был свободно владеть несколькими иностранными языками, обладать огромной физической выносливостью и недюжинной силой, уметь мастерски владеть всеми видами стрелкового и холодного оружия, в совершенстве знать минно-подрывное дело, работать с радиостанцией, прыгать с парашютом, плавать под водой, иметь медицинские познания на уровне фельдшера... Проще сказать, что он не должен был уметь делать…
Так что каждого бойца "Вымпела" можно было оценивать не на вес золота, а на вес алмаза. Костяк группы составили офицеры КГБ. Многие из них прошли Афганистан, где воевали в составе спецподразделений "Вега", "Каскад", "Зенит".
За десять лет своего существования "Вымпел" стал по-настоящему универсальным и, пожалуй, лучшим боевым подразделением в мире, имевшим к тому же реальный опыт настоящей войны".
Вот какое подразделение посылал Горбачев в мирный Баку!
Ни одна из жестких функций подразделения "Вымпел", описанных выше, не соответствовала событиям в Баку - здесь не было ни дворца Амина, ни вооруженных спецподразделений.
"Я говорил с военными. Один батальон специально обученных солдат усмирил бы погромщиков, навсегда отрезвил бы их. А в дни погромов в городе находилось одиннадцать с половиной тысяч внутренних войск! Утверждение генералов, что войска были блокированы в казармах, смехотворно! Когда им понадобилось выйти из казарм (в ночь на 20-е), они вышли. Причем до смешного просто: развалили танками хлипкий забор и через автомобильную стоянку - прямо по машинам - вырвались на просторы улиц". Это мнение очевидца черного января режиссера Станислава Говорухина.
Здесь уместно внести ясность и в отношении сообщения армянских официальных лиц на "вторжение" "Вымпела" на территорию Армении. Официальное сообщение гласило: "6 мая 1991 года прошли учения ОУЦ КГБ СССР ("Вымпел") на Армянской атомной электростанции. На учениях в сложной обстановке отрабатывались действия спецподразделения в случае захвата террористами реакторного цеха Армянской АЭС". Никто не пострадал, лишь несколько человек отделались легким испугом. Но определенным силам дали понять, что с Армянской атомной электростанцией шутки плохи!
А вот как, и это характерно, интерпретировали обычные учения, которые, кстати, отвечали национальным интересам Армении, армянские официальные лица: "По сообщению МВД Армении, вчера в 12.40 по московскому времени двумя взводами спецназа, прибывшими в Ереван на вертолетах, захвачен реакторный цех Армянской атомной электростанции. Вчера подверглись бомбардировке с вертолетов (?! - Авт.) два села Горисского района Армении - Аравус и Корнидзор, а также село Воскепар на северо-востоке республики. По сведениям МВД Армении, в республику прибыл полный полк спецназа - 800 человек с техникой, снаряжением и офицерами. Правительство и ВС Армении приняли обращение в Комиссию ООН по правам человека, в котором совместное заявление МВД и МО СССР объявляют вмешательством во внутренние дела Армении, а также обращение к народу Армении, в котором призывают народ не поддаваться панике. Александр Искандарян" - "Независимая газета" за 7 мая 1991 года. Комментарии здесь излишни!
В Баку "Вымпел" не маневрировал, а действовал!
15 января 1990 года президиум АН Армянской ССР обратился к ученым всего мира с призывом поднять голос против варварского истребления армянского населения в Азерб. ССР. На обращение откликнулись ученые США, Франции, Швеции, Австрии, Бельгии… Все они охарактеризовали события в Баку, "как преступление против человечества". Но что важно. Распространению этого заявления способствовали…посольства СССР в этих странах, т.е. шла подготовка общественного мнения в этих странах к акциям против Баку.
"Московские новости" сообщают, что Европейский парламент 18 января 1990 года потребовал от руководства СССР введения войск в Азербайджан.
"18 января 1990 года - часть спецподразделений КГБ СССР направлена в Нагорный Карабах, где группы находятся до конца февраля 1990 года".
Владимир Луценко, руководитель управления "З" КГБ СССР, и Валерий Хмелев, начальник отдела того же управления, говорят: "Наконец поступает приказ главнокомандующего из Москвы: в ночь на 20 января 90-го года ввести войска в Баку...
- Вашего подразделения этот приказ касался? - спрашивает корреспондент.
- Да. Некоторые сотрудники были уже в городе".
Небольшое уточнение по поводу "уже". "Альфа", "Вымпел" и другие секретные подразделения КГБ СССР задолго до 20 января усиленно "осваивали" Азербайджан - перед 20 января 1990 года они лишь усилили свое присутствие.
"После Афгана 15 обрСпН (секретное подразделение КГБ СССР. -Авт.) была выведена к месту ее прежней дислокации в г.Чирчик. 154-й отряд остался в ее составе, а 177-й отряд был передан в бригаду ЛенВО… 173-й отряд принимал активное участие в наведении порядка в г.Баку 20 января 1990 года", - пишет в Интернете один из ветеранов КГБ СССР.
Подполковник спецподразделения "Вымпел" Э.С.Абдуллаев вспоминает: "Осенью 1988 года активистам Народного фронта Азербайджана удавалось выводить на центральную площадь до 500 тысяч митингующих. Перед Домом правительства были разбиты палатки, где находились объявившие голодовку. Цель голодовки - вынудить руководителей компартии подать в отставку.
Азербайджанское правительство оказалось неспособным к решительным действиям. Тогда-то и были направлены в Баку спецподразделения КГБ "Альфа" и "Вымпел".
Надели на нас милицейские погоны. Все офицеры в одночасье стали рядовыми. Жили мы в помещении клуба республиканского КГБ, питались в тамошней столовой, и очень скоро нас разоблачили азербайджанские коллеги, с которыми приходилось встречаться в Афганистане. Они сразу поняли, что приехали мы в Баку неспроста".
Именно, неспроста!
"12 января 1990 года в аэропорту высадились десанты. Операцией руководили Бакатин и Бобков".
Вспоминает Вячеслав Широнин: "Обеспечение режима чрезвычайного положения указом Президента было возложено на МВД и КГБ СССР. Во второй половине января 1990 года уже вторично в этом месяце я снова летел в Баку в служебную командировку на военном транспортном самолете.
Со мной была целая команда из 100 старших офицеров оперативных подразделений центрального аппарата КГБ, в основном состоявшая из сотрудников Второго главка - специалистов по борьбе с агентурой иностранных спецслужб. Входили в нее и работники 5-го Управления - они хорошо знали приемы и методы деятельности иноразведок по ведению психологической войны на "исламском фронте". Были в команде также специалисты по проблемам экономической безопасности, транспорта и средств жизнеобеспечения…
Помню, в тот раз на аэродроме в Шереметьево мне представились командиры боевых "пятерок" из спецназа: Александр Мирошниченко ("Альфа"), Сергей Лысюк ("Витязь") и Александр Городилов ("Вымпел"). В их небольших группах я с удовлетворением увидел Виктора Блинова и Олега Луценко, с которыми мы уже участвовали в задержании нескольких преступников. Тогда мы еще не знали, что командировка в Азербайджан растянется на много месяцев и мне не раз придется производить смену офицеров. По первому же вызову в Баку прибывали: Борис Жирнов и Михаил Платонов (ставшие позже генералами), Юрий Федоскин, Анатолий Смирнов, Николай Стебнев, Виктор Лугинин, Владимир Воскобойников, Вячеслав Пеленков, Владимир Рыбаков, Игорь Кузнецов, Евгений Батаман, Виктор Раструсин, Владимир Кашин, Владимир Васин и другие офицеры Второго Главного и Пятого управлений КГБ СССР, некоторых его спецподразделений. Все мы занимались общим делом и постоянным нашим девизом, напомню, был все тот же наказ: "Предотвратить насилие, избежать кровопролития!".
Масштабы впечатляют! А благие намерения избежать кровопролития так и остались намерениями.
В связи с таким нашествием кагэбэшников возникает вопрос: был ли в истории СССР подобный случай, когда в какую-то союзную республику одновременно прилетала такая внушительная команда? Думается, не было.
Большую активность, которую нельзя было не заметить, в тесном сотрудничестве с КГБ СССР проявляли и особисты Краснознаменного Каспийского флота, базирующегося в Баку. Они всячески способствовали вводу советских войск в Баку.
"Осень 1988 года - спецподразделения КГБ СССР "Вымпел" и "А" в связи с обострением межнациональных отношений в Азербайджане направлены в Баку. Во время нахождения группы базируются на кораблях Каспийской флотилии в Баку".
Вспоминает И.А.Ч-ов, капитан 1-го ранга (свою настоящую фамилию он скрывает, видимо, на это есть причины. "Как сучки какие-то - одни кликухи", - говорит капитан Жеглов из романа "Эра милосердия".):
"18-19 января 1990 года началась большая заваруха в столице Азербайджана Баку. К этому времени Особый отдел Каспийской флотилии, которым руководил Герман Алексеевич (о нем "Коллегия Федеральной службы безопасности России" в некрологе писала так: "31 мая 2001 года при выполнении воинского долга на территории Чеченской республики скоропостижно скончался заместитель директора - руководитель Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности Российской Федерации вице-адмирал Угрюмов Герман Алексеевич"), имел довольно полную информацию о лидерах Народного фронта Азербайджана, об источниках их финансирования, об их кукловодах из-за рубежа, о ближайших их планах. Мы знали, где находятся базы боевиков, фамилии инструкторов, вооружение. Знали, что задача НФА - отколоть Азербайджан от Советского Союза. Все это докладывал "наверх" Герман Алексеевич. Но в руководстве страны не было правильного подхода в оценке грядущих и происходящих событий. Служба госбезопасности - это инструмент государства, его прерогатива - знать и доложить. С этой обязанностью наш Особый отдел, возглавляемый Угрюмовым, вполне справился в тот период. Действуя в рамках законодательства, мы могли обезглавить верхушку НФА, изолировать провокаторов, политизированный криминалитет: задержать, предъявить обвинение, арестовать и довести дело до суда. Доказательная база у нас была богатейшая. Но санкции на это из Москвы нам не давали (вот чем занимался в Баку Краснознаменный Каспийский флот, когда как в его функции входила защита южных морских рубежей СССР).
По свидетельству другого офицера, однажды Герман Алексеевич сорвался и кричал двум чинам из МВД и КГБ, прибывшим на Каспийскую флотилию с проверкой из Москвы.
- Вы что, наших шифровок не читаете?! Выходит, мои парни, рискуя жизнью, работают на "корзину"? Да вы понимаете, что развал страны уже начался? Понимаете, что страну подпалили с юга, а мы этот прогноз давали вам год назад!..
Ему ответили, что Лубянка постоянно держит Горбачева в курсе событий и доклады по Азербайджану каждое утро кладутся ему на стол…
Сразу после начала бакинских событий боевики попытались захватить арсенал, который находился рядом с военно-морским училищем. Мы успели получить упреждающую информацию, что к нам из центра города движутся четыре "КамАЗа", заполненные вооруженными людьми… Мы успели связаться с командованием и в считанные минуты обговорили тактику действий. Бородачам с автоматами показали вооруженных людей, которые имели свои сектора стрельбы, постращали... Поспешили их разочаровать, что нами получен приказ: в случае, если они сунутся к арсеналу, стрелять на поражение.
- Да ты что, командир? Нас тут полторы тысячи и все с оружием.
- Вот и ладно, коль так. Пятьсот уложим сразу, а остальные пусть подумают… Мы, оперативники, работали в основном ночью. У меня были встречи в городе в 12 ночи, в час, в два..."
Уже изложенное выше однозначно показывает, что особисты ККФ умышленно драматизировали события, выставляя местное население экстремистами, а себя выставляя этакими героями, ежеминутно подвергающимися опасностям. Никаких глубоких и объективных донесений в Центр "Юстасу", раскрывающих суть происходящего в Баку, не было. И войска они вызывали скорее из своих шкурных интересов, чем руководствуясь заботой об СССР. К тому же, видимо, соскучились особисты ККФ по острым ощущениям! В советское время ККФ была курортной зоной - Иран не имел на Каспии своего флота, и никакой угрозы с его стороны не было. Выстроив себе престижные дома на берегу моря, высший командный состав ККФ проводил время на рыбалке (зачастую браконьерской) и запоях в парных. В трудное для Баку время они, по-видимому, решили, что пора отличиться перед Центром - может, наградят или повысят в звании!
Вячеслав Авторханов, водитель начальника особого отдела ККФ Г.Угрюмова, вспоминает: "Конечно, мы не вернулись. У Германа Алексеевича на руках был секретный документ, и нельзя было допустить, чтоб он попал в чьи-то руки. Оружия при нас не было. А случилось это на второй или третий день после начала погромов в Баку, в январе 1990 года". Ясно, что этот секретный документ касался внутриполитической ситуации в Баку и ничего хорошего для его граждан не сулил. Таких секретных документов, и в этом сомневаться не надо, пришедших в Баку в то напряженное время, - множество.
"Родился Герман Алексеевич Угрюмов через три года после окончания Второй мировой в семье офицера-фронтовика. После школы работал на судоремонтном заводе. В 1972 году окончил Каспийское высшее военно-морское училище. Службу проходил на Каспии, был командиром корабля", - пишет об адмирале ФСБ журналист Вячеслав Морозов.
Нельзя не обратить внимания на некоторое лукавство господина Морозова, а именно на незаконченность мысли. Окончим ее.
Родился, учился, работал, женился и т.п. Угрюмов в Баку! Основные этапы жизни прошли в Баку, который, по идее, должен был стать его второй родиной. А он "придумывал головоломные комбинации, ложные варианты, умело доводя их до боевиков из Народного фронта, - и всякий раз они "покупались"; устраивал "утечки" информации о продвижении автобусов и грузовых машин, которые уходили совсем в другое время и в другую сторону. Безопасными маршрутами он вывез всех и все. Сам убыл из Баку последним". Подобную деятельность по отношению к Баку Угрюмов продолжил и в дальнейшем.
Россия подарила Армении на один миллиард долларов оружия, а новоиспеченный заместитель директора ФСБ, руководитель Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Угрюмов, как пишет журналист Вячеслав Морозов, внимательно следит за тем, чтобы ни один автомат из России не попал в Баку.
Быть верным присяге отнюдь не означало максимально дестабилизировать ситуацию в Азербайджане.
Как видим, не стал для Угрюмова Баку его второй родиной!
В начале января 1990 года армянская сторона впервые применила переоборудованные гражданские вертолеты Ми-8 для обстрела с воздуха населенных пунктов Геранбойского района Азербайджана, прилегающего к северной части территории Нагорного Карабаха.
Перед вторжением советских войск в Баку Горбачев с 4 по 10 января 1990 г. передал Армении 100 танков, артиллерийское и противоавиационное вооружение Советской Армии.
9 января 1990 года. Сессия Верховного Совета Армении, рассматривавшая вопросы планирования бюджета на 1990 год, включила в сферу своего влияния планирование социально-экономического развития НКАО.
В начале января 1990 года с армянской территории начался первый обстрел села Садарак ракетами "Алазань-2", а также из градобойных пушек и минометов. Градобойные орудия нанесли огромные разрушения: снаряды пробивали крыши и чердаки домов, разрывались внутри зданий, рассеивая тысячи мелких осколков. Люди пытались прижаться к складкам гор вне сектора обстрела. Погибли 11 человек, ранено более 50.
13 января 1990 года, в результате внезапного нападения, армяне оккупировали деревню Кярки в Нахчыванской АР.
15 января 1990 года вооруженная армянская пехота направлена в деревню Гушчу Ханларского района Азербайджана.
19 января 1990 года армяне атакуют селение Садарак в Нахчыване.
Вооруженные провокации армянских экстремистов заметно возрастают, а Москва говорит об азербайджанских экстремистах.
Начинаются армейские передвижения вокруг Азербайджана.
13-14 января 1990 года. В Баку провокаторами устроены массовые беспорядки, в ходе которых погибли более 50 человек.
14 января 1990 года. Комитет "Карабах" объявляет в Армении военную мобилизацию - открыто идет запись добровольцев на войну с Азербайджаном. Со стороны Центра никакой реакции.
15 января 1990 года. Мэр Санкт-Петербурга А.Собчак, тогда еще не мэр, а "депутат Балтики", стал автором знаменитого заявления от 15 января 1990 года по ленинградскому телевидению в программе "Пятое колесо". Он выступил с провокационным заявлением "о трагической судьбе, уготованной 600 тысячам русских в Азербайджане" и тем самым внес свой вклад в кровавые события 20 января 1990 года в Баку. Его соавторы в этой крупной провокации против Баку остались неизвестными.
Северная столица, усилиями Собчака, была подготовлена к любым санкциям Центра против Баку.
Второй ощутимый удар по Баку, логично связанный с первым, Собчак нанес на съезде народных депутатов. Он вместе с другим ленинградским профессором Анатолием Денисовым, которого Собчак вовлек в свои грязные игры, отказался от места в Верховном Совете СССР в пользу делегатов от Карабаха.
Чрезвычайное положение и комендантский час.
Хорошо известно, что при массовых беспорядках, когда ситуация начинает выходить из-под контроля властных структур, наиболее действенным инструментарием является введение чрезвычайного положения в том или ином регионе. Из мировой практики известно, что с этим острым инструментарием надо действовать очень аккуратно, чтобы не навредить конфликтующим сторонам, т.е. нельзя ни в коем случае при введении чрезвычайного положения нарушать баланс сложившихся сил, что, естественно, ведет к усилению одной из сторон.
Именно это делал Горбачев, ведя ассиметричную политику при введении чрезвычайного положения, тем самым усиливая позиции армянской стороны и подготавливая удар по Баку.
Об этом говорили и политики, и военные, и гэбисты.
Генрих Малюшкин, генерал-майор, пишет: "Если в Азербайджане чрезвычайное положение и комендантский час были объявлены не только в Баку и НКАО, но и в прилегающих районах, то в Армении, несмотря на сложившуюся обстановку, они действовали только в Горисском районе, пограничном с Азербайджаном. Конечно, это создавало благоприятные условия для армянских боевиков с точки зрения свободы маневра и действий вдоль границы".
Об этом же пишет и Вячеслав Широнин:
"О "зоне ответственности" мы узнали только в Баку, и до Нахичевани добирались вертолетами. В пути меня и моих товарищей беспокоил вопрос: почему чрезвычайное положение объявлено только в нескольких городах Азербайджана? В докладе руководству в Москве мы высказали предложение ввести его одновременно и в районах Армении, расположенных вдоль административной границы с Азербайджаном. Ведь условия для обеих сторон должны быть равными, никто не в праве иметь преимущества. Главная цель ЧП - разоружить незаконно созданные вооруженные формирования. Но если мы разоружим, например, только нахичеванских боевиков, то преимущество окажется на стороне армянских.
Ответа на прямой вопрос по этому поводу на объединенном оперативном совещании в Баку также никто дать не смог. Было лишь сказано, что МВД Союза "выходило" наверх с аналогичными предложениями. Как и следовало предполагать, этот вопрос сразу же возник в Нахичевани, и его переадресовали мне. Пришлось искренне ответить:
- Будем доказывать и добиваться..."
Надо с сожалением отметить - не добились. И это была не вина их, а беда их - они теряли веру у местного населения, а в сложившейся ситуации это имело решающее значение.
Такая политика Горбачева при введении чрезвычайного положения в конфликтующем регионе давала Армении огромное преимущество - помимо всего, там функционировали все политические институты, а значительное количество западных корреспондентов свободно разгуливали по всей Армении и передавали в свои редакции проармянские репортажи с места событий. В это же время чрезвычайное положение полностью парализовало политическую и общественную жизнь в Азербайджане, и республика оказалась полностью изолированной от остального мира - с огромным трудом на страницы зарубежной прессы просачивались отдельные информационные материалы.
Горбачев на разных этапах развития событий в Армении, и об этом говорили многие политики, должен был ввести туда войска и объявить чрезвычайное положение по всей Армении.
А когда на государственном уровне началась депортация азербайджанцев из Армении, Горбачев просто обязан был ввести по всей Армении чрезвычайное положение. По всем законам ситуации в обществе он имел все основания объявить чрезвычайное положение в Армении, когда начались убийства и массовое разоружение солдат Советской Армии, захват военных складов, попытка захвата стратегического аэропорта "Звартноц" и захват здания Верховного Совета Армении. Про них, покидая свой пост, мэр Еревана Амбарцум Галстян сказал: "Я не опасаюсь, что к власти придут коммунисты или дашнакцаны. Проблема в том, что к власти приходит шпана".
Какие политики "правили бал" в Армении в те годы, становится ясно после ознакомления с нижеприведенным ответом.
На вопрос - "В первые годы карабахского движения в республике произошло немало "темных" историй - отравлений, убийств и т.д. По многим из них были возбуждены уголовные дела, но истину общественность так и не узнала. Как вы думаете, будет ли когда-нибудь сказана правда о них?", бывший председатель КГБ Арм. ССР Усик Арутюнян отвечает так: "Если будет заинтересованность, правда, скорее всего, будет сказана. А чтобы понять, почему преступления не были раскрыты, давайте вспомним, кто руководил в тот период силовыми структурами. И в этом смысле опасен не столько некомпетентный министр, сколько пришедшие с ним случайные люди - порой и с уголовным прошлым. Меня сменил Валерий Погосян, затем пришли Эдик Симонянц, Давид Шахназарян. Но ведь руководитель структуры должен сам что-то понимать и грамотно принимать решения.
Кто пришел в органы и кого привел с собой? Вспомним, как один руководитель назначил своего водителя начальником следственного изолятора КГБ (фамилий не хочу называть), где до него царил идеальный порядок и после 30-х годов не было случая, чтобы умер заключенный. И вдруг в этом образцовом СИЗО погибает человек! Поэта могли назначить силовым министром, человека, не имеющего образования, - замминистра, водителя - начальником СИЗО. Одним словом, свою роль сыграла неумелая кадровая политика тех лет". А в устах российских демократов и мировой общественности в то время эти люди проходили, как "демократы новой волны, борющиеся за демократию!".
А то, что творили эти люди на территории Азербайджана, бывший председатель КГБ Арм. ССР Усик Арутюнян не пишет. Впрочем, чтобы себе это представить, особой фантазией обладать не надо!
Горбачев ограничился лишь опереточными действиями - главные его "интересы" были в Азербайджане.
Такая политика при введении чрезвычайного положения, несомненно, была продумана Центром и являлась одним из звеньев общей стратегии - максимально сковать азербайджанский народ, изолировать его от остального мира, разрушить все политические институты, т.е. создать максимально благоприятную ситуацию для нанесения решающего удара по Азербайджану.
16-19 января 1990 года. На подступах к Баку была создана крупная оперативная группировка общей численностью более 50000 военнослужащих из состава частей Закавказского, Московского, Ленинградского, других военных округов, Военно-морского флота, внутренних войск МВД. Бакинская бухта и подходы к ней были блокированы кораблями и катерами Каспийской военной флотилии. В частях и подразделениях Бакинского гарнизона были изолированы все офицеры, прапорщики и военнослужащие срочной службы азербайджанской национальности. Под предлогом инвентаризации табельного оружия разоружались республиканские органы МВД-КГБ.
На южные границы Азербайджана были введены с последующим развертыванием 60-я и 75-я мотострелковые дивизии.
Две дивизии особого назначения внутренних войск (им. Дзержинского и "Дон-100") были введены в НКАО, причем под контроль были взяты азербайджанские поселения, - армян этот ввод практически не касался.
Январские совещания 1990 года. Значительная информация содержится и в тех совещаниях, которые проводились на разных уровнях, с участием представителей Центра, за несколько дней перед вводом войск. В их поведении на этих совещаниях, при внимательном подходе, было много хорошо скрытой информации.
Вот что вспоминает один из ключевых людей во власти, пользующийся большим доверием Центра, председатель КГБ Азербайджана Вагиф Гусейнов: "В те времена только Центр обладал реальной властью и реальной полицейской силой для предотвращения крупномасштабных организованных или стихийных беспорядков. Но первые девять дней беспорядков в Баку силовики ни во что не вмешивались. В Баку находился большой контингент внутренних войск МВД СССР - более 4 тысяч человек. Они бездействовали, ссылаясь на то, что у них нет распоряжения руководства.
У Везирова (первого секретаря ЦК КП Азербайджана) состоялось совещание. На нем замминистра МВД СССР Лискаускас заявил, что сигналы о возможных погромах были, но МВД республики не смогло предотвратить массовые беспорядки. Упомянул он и о фактах, когда работники милиции не только бездействовали, но иногда и потворствовали погромщикам. Но после этого Лискаускас твердо заявил: "Необходимо принципиальное решение Центра на возможное применение силы. Без этого решения ВВ МВД СССР задействованы не будут!".
...После совещания мне позвонил председатель КГБ СССР Крючков. Он поинтересовался, почему внутренние войска МВД СССР не пресекают беспорядки. Я ответил: "Руководство МВД заявило, что без соответствующего письменного распоряжения или введения ЧП ничего предприниматься не будет". Я напомнил Крючкову слова, сказанные ранее командующим внутренними войсками МВД СССР Шаталиным: "С нас довольно Тбилиси. Решение принимали политики, а отвечали мы".
Наступило молчание. Выждав, я спросил у Крючкова: "Владимир Александрович, наверное, вы меня поймете, если я спрошу вас: "Что происходит? Тысячи людей выбрасывают из Армении в Азербайджан, а Центр бездействует. Это похоже на какой-то кошмарный сон. Теперь здесь, в Баку, убивают людей, сжигают, сбрасывают с балконов, параллельно многочасовые совещания, доклады в Москву, многозначительные кивки, и все в ожидании. Но никто ничего не хочет делать. Что стоит за этим?". Крючков ответил: "Вы же знаете, что решения у нас принимаются, к сожалению, поздно или вообще не принимаются..."
Даже когда читаешь эти сухие строки, то становится ясно, что готовится что-то страшное!
По поводу других совещаний пишет журналистка Н.Исмайлова:
"Можно разное вспоминать из той многодневной трагедии. Я хочу вспомнить очень важный день - 14 января, когда тогдашний первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана собрал Бюро ЦК на экстренное совещание.
"Вчера в городе начались массовые беспорядки, - объявил Абдурахман Везиров, - есть жертвы, есть раненые. Мы собрались, чтобы не допустить развития событий".
Утреннее заседание, судя по протоколам, проходило сумбурно, эмоционально: неадекватные реакции, спонтанные, непродуманные выступления. Кто-то предлагает разместить раненых в военном госпитале, на что командующий Бакинской группировкой войск Попов говорит: "Этого делать нельзя. У военных положение повышенной боевой готовности, им надо подготовить все для себя". И никто не спрашивает, для чего генерал готовит госпитали 14 января? Диалоги с командующим, словно из театра абсурда. Попов: "Вооруженные силы делают некоторую перегруппировку, приводят себя в боеготовое состояние", и Везиров говорит ему с мягким укором: "Не в плане полемики, но желательно, чтобы о каких-то передвижениях я или премьер-министр ставились в известность".
Первое совещание кончилось ничем. Ближе к вечеру объявили второе - с участием московских визитеров и личного посланника Горбачева - Евгения Примакова. Сегодня мы знаем, что это один из успешных политиков - супертяжеловес, политический зубр с имперской закваской, державник, российский Лоуренс Аравий-ский, который любит поэзию Цветаевой, шпионские романы Карра и грузинские тосты. Я так подробно останавливаюсь на характеристиках прессы, потому что ничего подобного не ощущалось в личности человека, который практически вел второе заседание Бюро. Он уходил от ответов на острые вопросы, грубо обрывал выступающих.
"Положение крайне критическое, - говорит Председатель Верховного Совета Эльмира Кафарова. - Если выходить на народ, то он требует решения проблемы Нагорного Карабаха. Решится эта проблема, тут же возникнет взаимопонимание.
Об этом же говорят Аяз Муталибов, Вагиф Гусейнов, Рафик Зейналов, Артур Расизаде, Рауф Ахундов и др.". Примаков в ответ: "Не говорите о Нагорном Карабахе! Что делать с экстремистами, захватившими власть в Лянкяране и Джалилабаде? С экстремистами в Баку?". Ему объясняют, что они ставят только одно условие: нормализация обстановки в Карабахе. Примаков недовольно:
"ОНИ СВЕРГЛИ ВЛАСТЬ! ЗАЧЕМ ВЫ ЗАКРЫВАЕТЕ НА ЭТО ГЛАЗА? (выделено автором). Вот в Москве нет колбасы, и люди свергнут власть. И мы будем говорить: давайте дадим колбасу, а потом будем принимать меры?".
Р.Зейналов: "Мы потеряли авторитет у своего народа, потому что не шли на националистические позиции. Сравните решения ЦК Армении и Азербайджана. Сложилась классическая ситуация: на послушную республику можно не смотреть, а с капризной заигрывать". Примаков: "Вы бы послушали, что говорят армянские товарищи". Зейналов: "Центр не обеспечил наши конституционные нормы". "А что Центр -- нянька? - это уже рассерженный Гиренко. - Вы говорите о том, что вы должны делать!". Зейналов: "Это госорганы должны что-то делать с боевиками и вертолетами". Примаков - Муталибову: "Вы государственная власть?". Муталибов: "Существенно обессиленная". Примаков: "ВЫ КОНТРОЛИРУЕТЕ ОБСТАНОВКУ В РЕСПУБЛИКЕ?" (выделено автором). И поразительный ответ Муталибова: "А в стране вообще контролируется обстановка?".
Из этого совещания можно сделать много выводов, но два сразу напрашиваются - наглое поведение командующего Бакинской группировкой войск Попова и необычное поведение академика Примакова.
Подобное поведение командующего Бакинской группировкой войск Попова на этом совещании было не случайным.
В Ереване советские генералы абсолютно не вмешивались в происходящие политические события, зато энергично, по личному приказу Горбачева, это делали в Баку. Делали это они нагло и бесцеремонно.
Везиров в те дни был под большим влиянием советских генералов. В Москву, как правило, летал на личном самолете командующего южным направлением генерала армии Зайцева и, как рассказывали очевидцы, часто с ним советовался по возникающим проблемам. И после кровавых событий 20 января он бежал в Москву на военном самолете.
Но главное, что становится совершенно ясным, академик Примаков умышленно превратил себя на этом совещании в уличного разборщика. И это он делал преднамеренно, чтобы увести совещание с реальной оценки ситуации и прогнозирования будущих событий.
Это был один из известных и часто применяемых приемов КГБ СССР. Примакову уже тогда, если не в деталях, то в общем был известен сценарий будущих событий, а в таких полуразборках легко было скрыть главные намерения Москвы. Что и через несколько дней произошло в реальности.
В больницах Баку готовятся дополнительные койки "для будущих раненых", и готовность этого мероприятия проверяет высокопоставленный чиновник.
Не стояло в стороне от этих событий и руководство КГБ Азербайджана.
Вагиф Гусейнов, председатель КГБ Азербайджана в те годы: "О предстоящем вводе войск Центр нам не сообщил. НО КГБ РАСПОЛАГАЛ СЛУЖБОЙ, КОНТРОЛИРОВАВШЕЙ РАДИОЭФИР. И 19 ЯНВАРЯ МЫ ЗАМЕТИЛИ БОЛЬШУЮ АКТИВНОСТЬ НА ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ВОЕННЫМИ ЧАСТОТАХ. СТАЛО ПОНЯТНО, ЧТО ВОЙСКА ГОТОВЯТСЯ ВОЙТИ В ГОРОД… (выделено автором). Я по собственной инициативе вновь встретился с Эльчибеем, сказал ему, что надо предпринять все меры для того, чтобы избежать столкновения жителей Баку с войсками. В ответ Эльчибей пообещал мне поговорить с руководителями Народного фронта. В пять часов вечера он мне позвонил и сказал, что лидеры НФА вышли из его подчинения. Поэтому он ничего не может сделать. Эльчибей также заявил, что ЦК, правительство тоже виноваты. Они довели ситуацию до такого тупикового состояния".
Для оценки ситуации того времени в этом признании важна ее первая часть.
Вагиф Гусейнов - "МЫ ПРЕДЛАГАЛИ ОСУЩЕСТВИТЬ ВВОД ВОЙСК РАНО УТРОМ (выделено автором), объявить комендантский час, оповестить население, как это было сделано во время беспорядков в Баку 1988 года. Тогда ведь не было никаких проблем, никто даже не был ранен. Вместо этого они были введены ночью.
Вместо войск надо было использовать спецчасти, которые должны были заняться полицейскими операциями. Зачем въезжать в Баку на танках? В любой стране мира полицейские операции не являются функцией армии. Для этого существует контингент внутренних войск. Очень подозрительно, что в Баку этот контингент не был задействован. Разве у нас в Советском Союзе не было спецчастей, которые могли бы разогнать толпы в 100-300 человек? Были, но никто ничего не предпринимал. Дождались, пока начались погромы с убийствами, и ввели войска. Хотя перед январскими событиями в Баку уже был похожий опыт: события в Тбилиси, Нагорном Карабахе, Киргизии, Узбекистане..."
В этом признании важно то, что, считая ввод войск в Баку решенным вопросом, Гусейнов предлагал лишь другой, более щадящий, механизм его реализации.
Забегая вперед, скажем, что, судя по его высказываниям, такой же позиции придерживался и Везиров.
Господин Гусейнов не понимает или умышленно делает вид, что не понимает, действия Горбачева. Кто в то время в СССР знал, а кто знал, помнил, о бескровном вводе войск в Баку в 1988 году? Практически никто!
Хотя порядок тихо и спокойно был наведен. Но Горбачеву нужен был не порядок. ЕМУ НУЖЕН БЫЛ СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ КРОВАВЫЙ УДАР ПО МИРНОМУ БАКУ В НАЗИДАНИЕ ДРУГИМ РЕСПУБЛИКАМ. Это, как говорят в таких случаях, и ежу было ясно - иначе трудно объяснить столь широкомасштабную подготовку к вторжению в Баку.
И, наконец, главное, знал ли о вводе войск в Баку руководитель республики Везиров?
Вспоминает о встрече Везирова с первым замминистра обороны Лужиным незадолго до январских событий в Баку в те годы заместитель директора Азеринформа С.Перец: "Едва Везиров начал рассказывать о митинге на площади, первый замминистра обороны Лужин встал и придавил тяжелыми ладонями хрупкий столик.
- Товарищ Везиров! - его густой голос заполнил кабинет. - С оперативной обстановкой мы знакомы. Отслеживаем.
- Очень хорошо, - легко согласился Везиров. Но Лужин уже его не слышал - гнул свое: - По поручению председателя Совета Обороны я должен очистить площадь!
- Что? - переспросил Везиров, еще улыбаясь. Лужин медленно, словно объясняя урок непонятливому школьнику, повторил: - По поручению председателя Совета Обороны я должен без промедления очистить площадь!
- Вы понимаете, что говорите?
- Отлично понимаю. Мне приказано очистить площадь, и я ее очищу!
- Какими силами?
- Три тысячи десантников.
- А на площади триста тысяч!
Зайцев и Трушин (генералы Советской Армии. - Авт.) не ввязывались в перебранку. Словно сговорившись, они одновременно потянулись за стаканчиками с чаем. Перецу казалось, что они не очень-то одобряют Лужина, но считают дело решенным.
- Приказ есть приказ! - в голосе Лужина звучало раздражение. - Площадь будет очищена!
- Вы так уверены? - Везиров снял трубку, сказал докладчику: - Соедини с Михаилом Сергеевичем.
Только тут Перец вспомнил, что Горбачев и есть председатель Совета Обороны. Затаившись в своем углу за проемом, Перец ждал, как развернутся события дальше. Ему было ясно, что Везиров решился на дерзкий шаг. На очень дерзкий шаг.
В кабинете все молчали. Когда раздался звонок, Везиров встал. Поднялись и генералы.
- Добрый вечер, Михаил Сергеевич! - поздоровался Везиров. - Извините, что побеспокоил.
- Здравствуй, Рахман, - отозвался Горбачев. - Ничего, я - в дороге. Что там у тебя? Как обстановка?
- Если одним словом, то непростая.
- Тебе помогут.
- Знаю. Лужин уже здесь. Спасибо большое…
- Ну, так в чем дело? - Горбачев начал раздражаться.
- Неувязочка небольшая у нас получилась.
- Какая?
- Никак не разберемся, кто политический руководитель республики - я или генерал Лужин…
- У тебя другие предложения?
- Только по срокам, - быстро сказал Везиров. - Сейчас перекрыть площадь и никого туда не пускать. А через недельку, когда она опустеет, выдавить остатки.
Лужин сжал пудовые кулаки. Кирпичный румянец сполз с его лица. Оно стало пепельно-желтым.
Действуй как считаешь нужным, - сухо сказал Горбачев. - Тоже мне, политический руководитель… - Спросил: - Нужна еще помощь?
- Минутку, Михаил Сергеевич, - Везиров, зажав трубку рукой, обратился к генералам: - Я ВАС СПРАШИВАЮ КАК ПРОФЕССИОНАЛОВ. СКОЛЬКО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАДО ВОЙСК, ЧТОБЫ ПЕРЕКРЫТЬ ПЛОЩАДЬ И ОБЕСПЕЧИТЬ В ГОРОДЕ ПОРЯДОК? (выделено автором).
- Тысяч десять, - сказал Трушин, вопросительно взглянув на Зайцева и Лужина.
Те промолчали.
- Десять тысяч, Михаил Сергеевич, - повторил Везиров.
(20 января 1990 года в Баку, учитывая этот опыт, было введено 30 тысяч военных. - Авт.).
- Организуйте прием уже сегодня ночью.
- Спасибо, до свидания.
Закончив разговор, Везиров откинулся на спинку кресла. Исподлобья взглянув на генералов, сказал:
- Имеющимися силами начните перекрывать площадь. Затем займитесь приемом и размещением войск. В остальном действуйте в соответствии с директивой. Коменданта особого района Тягунова, других руководителей комендатуры представьте мне завтра.
Прощаясь, Везиров проводил генералов до дверей кабинета".
Как видно из этого диалога, позиции Горбачева, Лужина и Везирова разнились лишь в деталях, в главном они совпадали - Везиров не был, в принципе, против ввода войск в Баку, как метода для решения внутриполитических проблем. ПОСЛЕ ЭТОГО, ОЧЕНЬ ИНФОРМАТИВНОГО ЭПИЗОДА, ТРУДНО ПОВЕРИТЬ, ЧТО С ВЕЗИРОВЫМ НЕ БЫЛ СОГЛАСОВАН КРОВАВЫЙ ВВОД ВОЙСК В БАКУ И 20 ЯНВАРЯ 1990 Г. "ЕДИНОЖДЫ ВЫЗВАВШИЙ!.."
За несколько дней до трагедии 20 января в телеграмме, отправленной в Москву и подписанной А.Везировым, предлагалось: "Незамедлительно привлечь к уголовной ответственности лидеров митингующих экстремистов, которые выступают с антисоветскими, антипартийными лозунгами и призывами. Правовые основания для этого имеются".
И, наконец, насколько о возможном вводе войск были информированы лидеры оппозиции?
По свидетельству члена правительства Народного фронта Азербайджанской Республики Этибара Мамедова, Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Евгений Примаков на встрече с руководством Азербайджана, состоявшейся 18 января 1990 года, прокомментировал возможный ввод советских войск в Баку следующим образом: "ВОЙСКА НУЖНЫ, ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ ОТДЕЛЕНИЕ АЗЕРБАЙДЖАНА ОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. МЫ НЕ ДОПУСТИМ ЭТОГО ОТДЕЛЕНИЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ" (выделено автором).
Дмитрий Язов в этот день, 19 января, находился в Баку, в штабе армии с Вадимом Бакатиным и Евгением Примаковым. В штаб, откуда будущий маршал Язов лично руководил операцией, перебрались из здания ЦК Абдурахман Везиров и присные. В 17 часов В.Поляничко, второй секретарь ЦК КПА, сказал в личной беседе с Этибаром Мамедовым: "Вопрос решен, решение принято, ничего нельзя сделать. По старой дружбе советую скрыться".
18 января командующий Бакинским гарнизоном генерал Соколов предупредил Этибара Мамедова: если мы получим приказ, то не станем щадить никого; мы солдаты и будем выполнять приказ.
"Мы предложили взять под контроль положение в Баку и других районах. Нам обещали, что в Баку комендантского часа не будет и войска вводиться не будут. Но 15 января вечером поступили сообщения о переброске армейских частей с тяжелым оружием и техникой по воздуху, по морю и по железной дороге. Тогда мы начали блокировать пути. С 16 на 17 января - первые попытки деблокировать город и ввести войска, демонстрации с требованием отставки правительства и руководства республики, которые устно согласились на введение войск, 17-го вечером перед зданием ЦК выступил Е.Примаков, сказал, что войска нужны для того, чтобы охранять народ. Его освистали, и он ушел". В прусской палате 1869 году немецкий политический деятель О.Бисмарк по поводу выступления одного из ораторов воскликнул: "Врет - как телеграфирует!".
17-19 января 1990 года. Митинги перед зданием ЦК Компартии Азербайджана с требованием отставки руководства республики. На дорогах, ведущих в город, выставлены пикеты и кордоны в знак протеста против угроз ввести в Баку войска.
За день до ввода войск коллективом офицеров бакинского ВОКУ в Москву была отправлена следующая телеграмма:
БАКУ 128/8109 110 19/1 1420=
БАКУ 128/8110 111 19/1 1420=
МОСКВА КРЕМЛЬ ТОВАРИЩУ ГОРБАЧЕВУ М.С.
КОПИЯ ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ЯЗОВУ Д.Т=
УВЕДОМЛЕНИЕ ТЕЛЕГРАФОМ
КОЛЛЕКТИВ ОФИЦЕРОВ БАКИНСКОГО ВОКУ ИНФОРМИРУЕТ ВАС О ТОМ ЧТО ОБСТАНОВКА В БАКУ КОНТРОЛИРУЕТСЯ НАРОДНЫМ ФРОНТОМ АЗЕРБАЙДЖАНА ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРЕССА И ТЕЛЕВИДЕНИЕ ИНФОРМАЦИЮ ПО БАКУ ДАЮТ НЕ ВСЕГДА ОБЪЕКТИВНУЮ ПОСТУПЛЕНИЕ В БАКУ СИЛ УСИЛЕНИЯ ОБОСТРЯЕТ ОБСТАНОВКУ А ПРИ ВВЕДЕНИИ ВОЙСК И ОРУЖИЯ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ НЕ ПРОСТО К КРОВОПРОЛИТИЮ А К ПОЛНОЙ ИЗОЛЯЦИИ РУССКОЯЗЫЧНОГО НАСЕЛЕНИЯ И УНИЧТОЖЕНИЮ СЕМЕЙ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ БАКИНСКОГО ГАРНИЗОНА СЧИТАЕМ ЧТО ДЛЯ РАЗРУШЕНИЯ НАКОПИВШИХСЯ ПРОБЛЕМ В Г. БАКУ ЕЩЕ НЕ ПОЛНОСТЬЮ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ПОЛИТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ РАБОТЫ МЫ УВЕРЕНЫ МОЖНО НЕ ДОПУСТИТЬ В Г. БАКУ ВТОРОЙ РУМЫНИИ ПО ПОРУЧЕНИЮ КОЛЛЕКТИВА ОФИЦЕРОВ УЧИЛИЩА ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ОФИЦЕРСКОГО СОБРАНИЯ ПОЛКОВНИК А САВЕЛЬЕВ НАЧАЛЬНИК ПОЛИТИЧЕСКОГО ОТДЕЛА ПОЛКОВНИК А РУСАКОВ-
Эта телеграмма, по сути своей, провокационная. В ней, вроде бы, ввод войск в Баку считается нежелательным, и в то же время, при оценке ситуации в Баку, утверждается, что власть незаконно захвачена НФА (впоследствии эту фразу часто повторял Язов), семьям военнослужащих грозит гибель, и почему-то упоминаются кровавые события в Румынии.
Другими словами, главное предложение не вытекает из оценки ситуации, а это всегда развязывает руки высшему командованию.
И что интересно - эта телеграмма впоследствии была сброшена в печать!
И В РЕЗУЛЬТАТЕ.
20 января 1990 года. Ночью войска вошли в город, сметая кордоны и расстреляв тех, кто был рядом с ними. В Баку введено чрезвычайное положение.
21 января 1990 года. Верховный Совет Азербайджанской ССР потребовал немедленного вывода войск из Баку.
22 января 1990 года. Похороны жертв событий 20 января. В них приняло участие до 1 миллиона человек.
Такова небольшая, но очень информативная база данных о событиях, имевших место непосредственно перед вводом войск в Баку 20 января 1990 года.
Часто в качестве примера системного подхода к обработке прессы приводят историю о проигравшемся в начале XX века в карты журналисте, который для того, чтобы вернуть долг, решил продать иностранной разведке интересовавший ее план дислокации воинских частей, фамилии и занимаемые должности их командного состава. Контрразведка, конечно, задержала шпиона-любителя, но когда имевшуюся у него информацию показали представителям Генерального штаба, те были в шоке - сведения были достоверные и очень секретные. В ходе разбирательства журналист вину свою полностью признал и в качестве доказательства своего полного раскаяния поделился способом добывания "государственной тайны". Оказывается, посещая регионы, он тщательно изучал местные газеты, особенно его интересовала провинциальная светская хроника: "В уездном городе N на бракосочетании поручика К. присутствовали командир расквартированного здесь 17-го гусарского полка полковник B., начальник штаба полка полковник M… и так далее и тому подобное".
В бессмертном романе К.Симонова "Живые и мертвые" есть такой эпизод: рассуждая о внезапности нападения фашистов на СССР, старый коммунист говорит: "Это что еще за внезапное нападение? В нашем доме кто-то с женой поругается, все соседи узнают. А тут вокруг страны собралась целая вражеская армада, и ничего! А сейчас говорят о внезапном нападении. Не понимаю!".
Не понимать в те годы, что против Азербайджана готовится широкомасштабная войсковая операция, означает только одно - что среди властных структур не было ни одного системно мыслящего политика, в чем автор очень сомневается, а среди оппозиции ни одного политика, взвешенно, в сложной политической ситуации, относящегося к своим пламенным призывам к гражданам своей страны!
В дополнение к методике того журналиста и рассуждениям старого коммуниста мы применим к этой проблеме и современную методику.
Если принять за вероятность каждого, какого-либо значимого события в Баку в то время (например, приезд в Баку Язова, Бакатина и Бобкова, продвижение войск на территорию Азербайджана, прибытие в Баку высокопоставленных сотрудников КГБ СССР, внезапную активность армян и т.д.) за 10% в течение года, что, исходя из практики СССР, вполне нормальная цифра, то вероятность одновременного случайного появления этих событий независимо друг от друга, т.е. случайным образом, в течение года составит, с учетом основных событий, - 0,00001!
Такие вероятности граничат с вероятностями столкновения крупного метеорита с Землей!
ДРУГИМИ СЛОВАМИ, СО СТОПРОЦЕНТНОЙ УВЕРЕННОСТЬЮ, НЕ ОСНОВЫВАЯСЬ НИ НА КАКИХ ЗАЯВЛЕНИЯХ РАЗНЫХ ПОЛИТИКОВ, МОЖНО БЫЛО В ТО ВРЕМЯ БЫТЬ УВЕРЕННЫМ, ЧТО ВОЙСКА В БАКУ БУДУТ ВВЕДЕНЫ.
ИЗ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО ВИДНО, ЧТО ИМПЕРИЯ, ПО ПРИКАЗУ ГОРБАЧЕВА, ЗАПУСТИЛА ВОЕННУЮ МАШИНУ, И ОСТАНОВИТЬ ЕЕ УЖЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО НИКАКИМИ ТЕЛЕГРАММАМИ. Если бы даже все руководство республики дружно (что было маловероятно) выразило свое несогласие с вводом войск в Баку, то войска все равно были бы введены - причина для ввода войск нашлась бы (например, уничтожив какую-нибудь русскую семью, Центр объявил бы, что после армян экстремисты принялись за русских).
В связи с этим ряд политиков утверждают, что если бы люди ушли с улиц, жертв в Баку не было бы. Но это - заблуждение! Если бы люди ушли из пикетов, и это было бы правильным решением, жертв среди мирного населения, безусловно, было бы меньше, но они все равно были бы - советские солдаты стреляли бы по учреждениям и домам, утверждая, что там засели боевики.
В Баку должны были быть жертвы - это была одна из главных составляющих горбачевского плана!
ВВОД ВОЙСК В БАКУ 20 ЯНВАРЯ 1990 ГОДА БЫЛ ПРОДУМАННОЙ, СТРАТЕГИЧЕСКОЙ АКЦИЕЙ ЦЕНТРА, В КОТОРУЮ БЫЛИ ВОВЛЕЧЕНЫ ВСЕ ОСНОВНЫЕ СИЛЫ СССР, КАК ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ТАК И ВОЕННЫЕ.
СЦЕНАРИСТОМ И ГЛАВНЫМ РЕЖИССЕРОМ ЭТОГО ПРЕДСКАЗУЕМОГО, ПО ДЕЙСТВИЯМ ЦЕНТРА, КРОВАВОГО СОБЫТИЯ БЫЛ МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ ГОРБАЧЕВ - ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ЕГО ОКРУЖЕНИЕ БЫЛО, ВОЛЬНО ИЛИ НЕВОЛЬНО, УЧАСТНИКАМИ ЭТОЙ ТРАГЕДИИ: ОДНИ - В ГЛАВНЫХ РОЛЯХ, ДРУГИЕ - ВО ВТОРОСТЕПЕННЫХ, ТРЕТЬИ - В РОЛИ СОГЛАШАТЕЛЕЙ-СТАТИСТОВ.
За несколько дней до ввода войск в Баку у Везирова было несколько путей, чтобы избежать трагедии - гибели в большом числе невинных людей.
В январе 1991 года, когда в Эстонии возникла угроза штурма правительственного здания, президент Эдгар Сависаар призвал людей не собираться на площади перед его резиденцией. "Долг правительства, - сказал он, - обеспечивать безопасность граждан, а не подставлять их под пули". Подобным же образом поступил в Чили и Альенде в 1973 году - он убрал беззащитных людей с площадей, а сам, с автоматом в руках, защищал свои политические убеждения в президентском дворце.
ЕДИНСТВЕННАЯ ЖЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ОСТАНОВИТЬ КРОВАВЫЙ ВВОД ВОЙСК В БАКУ СОСТОЯЛА В ТОМ, ЧТО ПЕРСЕК АБДУРАХМАН ВЕЗИРОВ В ОКРУЖЕНИИ ВСЕГО БЮРО ЦК И ЛИДЕРОВ ОППОЗИЦИИ НА МИЛЛИОННОМ МИТИНГЕ В БАКУ ДОЛЖЕН БЫЛ ОБЪЯВИТЬ НАРОДУ, ЧТО НАД РЕСПУБЛИКОЙ НАВИСЛА СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ СО СТОРОНЫ ГОРБАЧЕВА И ЕГО КОМАНДЫ, И ВСЕМ ГРАЖДАНАМ РЕСПУБЛИКИ, НЕВЗИРАЯ НА ИХ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ, ВСЕМ ДО ЕДИНОГО, НАДО ВСТАТЬ НА ЗАЩИТУ РОДИНЫ, И ОН САМ ПЕРВЫМ, ПЕРЕЙДЯ ОТ КОМСОМОЛЬСКИХ ЛОЗУНГОВ, СКАЗАЛ БЫ НАРОДУ ВСЮ ГОРЬКУЮ ПРАВДУ.
В ЗАЩИТУ ОТЕЧЕСТВА НАДО БЫЛО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВСЕ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА - ВПЛОТЬ ДО ВЫХОДА ИЗ СССР.
НО ЧТОБЫ РЕШИТЬСЯ НА ПОДОБНЫЕ ШАГИ, НАДО БЫТЬ ЛИЧНОСТЬЮ, А ЧТОБЫ ЕГО ОКРУЖЕНИЕ И ЛИДЕРЫ ОППОЗИЦИИ ПОДДЕРЖАЛИ ВЕЗИРОВА В ТАКОМ ШАГЕ В КРИТИЧЕСКОЕ ДЛЯ СТРАНЫ ВРЕМЯ, ИМ НАДО БЫЛО БЫТЬ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ГРАЖДАНАМИ СВОЕЙ РЕСПУБЛИКИ, А УЖ ПОТОМ ПОЛИТИКАМИ.
Везиров пошел своим путем - он бежал!