Организовывали и командовали пограничными войсками чекисты во главе с Л. Берия.
В хрущевское время, из-за того, что Хрущев ненавидел Берия и расстрелял его, об этом подвиге тысяч пограничников говорить запрещалось. Здесь уместно вспомнить то, о чем писали советские военачальники – о растерянном и бессистемном поведении самого Хрущева в действующих армиях.
Нельзя относиться к такой сложной конструкции как КГБ СССР, по Новодворской!
Три года Гейдар Алиев после ухода на пенсию прожил в одиночестве в московской квартире – фактически это был домашний арест – возле дома неизменно дежурили гэбэшники.
Коварный Горбачев внимательно отслеживал действия Алиева в прошлом и настоящем.
По личному указанию Горбачева была скомплектована бригада из 1500 следователей из разных концов России для проверки деятельности Г. Алиева в период его работы в Азербайджане. Одновременно началась проверка ряда союзных министерств, которые курировал Алиев, будучи Первым заместителем Предсовмина.
«В 1986-87 годах, – вспоминает Г. Алиев, – некоторые люди из Москвы, приехав сюда, при участии местных работников – как из Центрального Комитета, так и из этих органов – проводили проверки в отношении меня. Проводили проверки в отношении моего деда, отца, проверяли биографию – где работал, как работал. Проверяли, но так и не сумели найти что-либо против меня…
Возможно, они хотели арестовать меня, но за выход из партии арестовывать нельзя. А другого повода в отношении меня они не могли найти. Много искали, но не могли найти повода, чтобы арестовать меня. Но арестовать хотели!»
Тут надо обязательно отметить, что ни один уважающий себя политик или журналист не выступил против Г. Алиева с грязными инсинуациями – если и была критика, то обычная, не выходящая за рамки приличия. Даже близкие люди Горбачева – Лукьянов, Яковлев, Лигачев и др. – весьма осторожно вели себя по отношению к Г. Алиеву после ухода его из состава руководства страны. Горбачев сумел мобилизовать против Г. Алиева лишь политическую шушару и журналистскую шпану.
По другому и быть не могло – содержательные встречи и беседы Г. Алиева с Н. Тихоновым, В. Катаевым, К. Симоновым, Г. Марковым, Н. Грибачевым, Р. Гамзатовым, М. Каримом, В. Карповым, И. Абашидзе, Е. Исаевым, Ф. Кузнецовым, А. Ивановым, А. Софроновым,    Т. Хренниковым, Д. Налбандяном, Б. Угаровым, А. Райкиным в разное время, как они говорили в своих последующих интервью, оставили у них неизгладимый след.
Время все ставит на свои места. Через десять лет после травли Горбачева Г. Алиев, уже будучи Президентом независимого Азербайджана, находился с официальным визитом в Москве. После приема    Г. Алиев решил пройтись по улицам Москвы. Уже через несколько шагов случайные прохожие начали узнавать его и радостно приветствовать. Алиев остановился, начал с ними оживленно беседовать и через 5-10 минут собралась целая толпа. Каждую его фразу встречали аплодисментами! Подошли милиционеры, чтобы узнать – в чем дело? Увидев Алиева, они отдали ему честь и … встали в почетный караул! Остается задаться одним риторическим вопросом – а что было бы, если бы по этому маршруту пошел Горбачев? «Вопрос, конечно, интересный», – как говорил классик эстрады!
Не оставили Г. Алиева в покое руководители республики и в Нахчыване – очень хотели понравиться Москве.
«Против меня создали комиссию – вспоминает Г. Алиев. Ее возглавил Тельман Оруджев. Создали комиссию, чтобы проверить меня. В Нахчыване меня избрали председателем Верховного Меджлиса. А в сентябре состоялись выборы, на которых президентом избрали Муталибова. Мы запретили эти выборы. И вдруг я вижу, что 60 офицеров и 11 депутатов приехали, чтобы оказать на нас давление. Был такой министр внутренних дел – Керимов, который возглавлял тех офицеров. А среди депутатов был и наш Мустафа Джафарович. Он здесь? Садись. Он был среди депутатов. Есть такой генерал Исрафилов, он тоже приехал. В прокуратуре был заместитель с генеральским званием. В свое время, когда я работал в ЦК, он был у нас инструктором – Джафаргулиев. Он тоже приехал, да еще в генеральских погонах. Они приехали, чтобы наказать нас. А я выступил по телевидению с ультиматумом: если в течение 24 часов не уберетесь, то народ вас...»
А как вел себя Горбачев публично в сложных ситуациях?
«Отпор со стороны Горбачева критике Ельцина принял неожиданную форму: в то время как члены Политбюро оставались на местах, Горбачев покинул зал заседаний – факт, пожалуй, единственный в своем роде в истории КПСС. Разумеется, кто-то тут же отправился следом за генсеком, дабы попросить его вернуться и председательствовать на заседании. Горбачев вернулся – и с ходу повел атаку на Ельцина», – пишет Фалин. В любой стране, после подобного поступка, политическая деятельность того или иного политика была бы закончена – трусливо бежал от политических дискуссий глава партии – подобное не прощается в политических кругах. А тут за Горбачевым поспешила группа будущих «бандерлогов» и начала его увещевать: «Не покидай нас, родной, что мы будем делать без тебя!» И он вернулся, как он любил выражаться, «оплодотворенным» и ринулся с новой силой на Ельцина. Действительно, «умом Россию не понять»!
5 февраля 1991 года, выступая на первой сессии Верховного Совета Азербайджана, Гейдар Алиев с присущей ему логикой дал объективный анализ событий, происходивших в Нагорно-Карабахской области и вокруг нее, смело вскрыл корни конфликта, охарактеризовав это как «игнорирование прав союзных республик, результат имперской политики центра». В стенограмме сессии зафиксировано: «Ошибки, допущенные в национальной политике, привели к трагическим последствиям во многих республиках страны... Чтобы покончить с искусственно созданной карабахской проблемой, с этим навязанным азербайджанскому народу несчастьем, нам необходимо обстоятельно проанализировать эту проблему, не избегать ее рассмотрения в правовом отношении».
Вместо того, чтобы обсудить проблему, освещенную Г. Алиевым, по команде муталибовоского дирижёра его начали освистывать на сессии Верховного Совета Азербайджана 30 сентября 1993 года его вчерашние соратники – Алиев один боролся со всем залом! Это показывали в прямом эфире – это было незабываемое зрелище по стойкости духа и убежденности личности, которую еще вчера возносили на олимп, а сегодня освистывали! Какой надо было обладать убежденностью и самообладанием, чтобы вынести это, не потеряться!
Они топали и свистели, а некоторые из них переходили грань приличия. Один из депутатов с голосом «Сифилитика» из «Оптимистической трагедии» начал просто оскорблять Г. Алиева.

Рис. 63. Не смогли вчерашние соратники заглушить голос Г. Алиева – Алиев выступает на сессии Верховного Совета. С какой демонстративной нетерпимостью слушали своего вчерашнего «хозяина» – еще вчера они ловили каждое его слово, но это заседание не стало последним словом в истории

Было видно невооруженным глазом, что не все разделяли этот подготовленный А. Муталибовым сценарий, который реализовывал секретарь горкома Р. Агаев. Но найти в себе мужество и выступить в защиту Г. Алиева публично никто из них не решился!
Помощник председателя Верховного Совета Азербайджана Балаш Аббасзаде в статье «Прошу слова» вспоминал: «В полночь у нас состоялся короткий разговор с председателем Верховного Совета Эльмирой Кафаровой...
– Эльмира Микаиловна, – сказал я, – наверняка Гейдар Алиев захочет выступить…
– Аяз Ниязович велел, чтобы он не выступал, – прервала она меня.
– Напрасно, – непроизвольно вырвалось у меня. – На его месте я бы в фойе взял Алиева под руку и, прогуливаясь с ним, задал всего два вопроса: «Гейдар Алиевич, как ваше здоровье? В чем вы нуждаетесь?» Ведь он признанный аксакал нашего народа, его уважаемый сын. А нам всегда нужны советы аксакалов».
Так уж получилось, что продолжение этой истории автору рассказал руководитель аппарата Верховного Совета Низами Тагизаде, которого автор знает много лет. После этой сессии Г. Алиев зашел к Кафаровой, и они долго о чем-то говорили: «Когда Алиев ушел, я зашел к ней в кабинет и увидел поразившую меня картину – Кафарова безутешно рыдала!»
И это было не случайно – Кафарова была во многом ученицей    Г. Алиева и всегда к нему относилась с теплотой.
Может быть, именно в то время она тяжело заболела – шли не женские игры!
В тяжелой ситуации достойно повела себя Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджана Кафарова Э.М. В своем выступлении по радио 20 января 1990 года она заявила решительный протест в связи с грубым нарушением суверенитета республики и объявлением чрезвычайного положения в Баку.
Э. Кафарова совершила мужественный поступок, привезя в своей сумке в Москву кассету о кровавых событиях в Баку, где ее увидели представители мировых СМИ.
И еще о бывших соратниках. Когда Г. Алиева, после приезда в Баку, избрали председателем парламента, он намеревался прийти на поминальный четверг скончавшегося своего соратника по советскому времени. Бывшие члены Бюро ЦК Азербайджана во главе с бывшим Первым секретарем К. Багировым выстроились около двери, ожидая его прихода и надеясь на встречу и разговор. Г. Алиев появился и прошел мимо, не замечая их. Как позже рассказывал автору Р. Гулиев, уже в машине Г. Алиев сказал ему: «Выстроились, чтобы со мной поздороваться. Точно также они выстроились в очередь, чтобы сдать меня Горбачеву и Лигачеву, как пугачевские генералы Е. Пугачева Екатерине. Не нашлось среди них ни одного Салавата Юлаева». Ни на один день Горбачев не переставал «копать» под Г. Алиева.
Черняев А.С. в своей книге «Дневник помощника президента СССР», в первой главе «По ухабам перестройки», 9 октября 1988 года пишет: «В пятницу Горбачев позвал нас с Шахназаровым (на съезде народных депутатов прямую физическую атаку, в буквальном смысле, на А. Везирова провел помощник генсека Горбачева Г. Шахназаров. Как рассказывали очевидцы, Г. Шахназаров схватил Везирова за рукав пиджака и кричал на весь зал: «История Вам не простит. Вы сегодня подмяли целый народ»! – Авт.). Лобызал его по случаю 64-летия. Поговорили о предстоящей поездке в ООН, заодно – на Кубу и в Лондон. Походя «отвели» Квицинского в качестве заведующего Международным отделом ЦК вместо Добрынина. И вдруг его прорвало насчет Карабаха. Встал против нас, сидящих, и произнес: «Я хочу, чтобы по-человечески, чтобы не дошло до крови, чтобы начали разговаривать друг с другом... Действует коррумпированная публика. Демирчян (армянский Первый секретарь ЦК) собирает своих, в Баку мобилизуют своих, а интеллектуалы армянские обанкротились: ничего ведь предложить не могут, ничего, что вело бы к решению. Но я и сам не знаю решения. Если б я знал, я не посчитался бы ни с какими установлениями, ни с тем, что есть, что уже сложилось и т.д., но я не знаю!» Потом напомнил о деле Алиева. Копаем, говорит, и дело вроде образуется почище рашидовского».
В этом разговоре трех заклятых врагов Азербайджана содержится колоссальная информация. Человек, обладающий всей полнотой власти в сверхдержаве, к которому, для принятия решения, стекается информация со всего мира, не знает, как решить проблему в своем государстве, и об этом сообщает сильной и агрессивной стороне – армянской, что означает – продолжайте! В том, что Шахназаров немедленно сообщил этот разговор по своим каналам армянской стороне, может сомневаться только очень далекий от политики человек.
Не знает, как решить государственную проблему, в то же время, не забывает «копать» под пенсионера!
Никаких других доказательств о коварстве Горбачева по отношению к Алиеву – не надо! Г. Алиев вспоминает: «В то время, по указанию ЦК КПСС, я находился под полным контролем КГБ. Контроль этот еще более усилился после того, как я резко осудил ввод войск в Баку и дал интервью зарубежным средствам массовой информации. Не успел я забронировать билет на авиарейс Москва – Баку, как тут же начались звонки. Сперва позвонили заместители Пуго по комитету партийного контроля: Слезко и Герасимов. Советовали отказаться от поездки, мол, в Азербайджане обстановка напряженная и мой приезд еще более накалит атмосферу. Затем повели со мной торг. Есть, дескать, у них в КПК материалы на Алиева. Если он в Баку не поедет, они сдадут документы в архив, если поедет – дадут им ход. 30 мая позвонил сам Пуго. Как оказалось, с теми же целями. Я ему говорю: «Странное дело – Вы меня так давно не вспоминали, хотя я пережил трудные дни: болел, лежал в больнице, а вот теперь, когда я выкарабкался и хочу поехать на родину, Вы вдруг обо мне вспомнили. Нет у вас права запрещать мне эту поездку».
Как пишет известный ставленник Горбачева, последний министр иностранных дел СССР Б. Панкин, «мы (то есть команда Горбачева. – Авт.) внимательно следили за всеми действиями Г. Алиева. Вирус национализма охватил практически все республики, и все республиканские политические деятели, стремящиеся к самостоятельности, следили за действиями Г. Алиева, так как он для них был непререкаемым авторитетом».
Яснее, почему Горбачев так отслеживал Алиева, не скажешь – Алиев был непререкаемым авторитетом для лидеров союзных республик!
Всего этого тотального политического прессинга Горбачеву показалось мало. Как заявил автор и ведущий программы «Момент истины» на ТВЦ Андрей Караулов, Горбачев нанял киллера для Г. Алиева, с которым уже после развала СССР Караулов имел встречу. Как утверждает Караулов, киллер в последний момент не пошел на это дело.
Надо обязательно отметить, что одним, чуть ли не единственным, журналистом из Москвы, кто пытался прорвать информационную блокаду вокруг Г. Алиева, и многое в этом ему удалось, был Андрей Караулов – трудно переоценить его роль в этом деле!

Рис. 64. Андрей Караулов, прорвавший информационную блокаду
вокруг Гейдара Алиева, беседует с ним

Вот что пишет газета «Версия» по поводу инфаркта Алиева: «Но тут стали происходить вовсе странные вещи. Все, кто знал о странном инфаркте Гейдара Алиева, один за другим умирали. Первым был заведующий секретариатом, а после работавший с Черномырдиным, Валерий Гриднев. Он попал в автокатастрофу у арки на Кутузовском. После этого у подъезда элитного дома КГБ на Мичуринском убили лечащего врача Алиева Дмитрия Нечаева, который в 1987 году был приставлен к шефу на период реабилитации. Спустя некоторое время выбросился из окна Дмитрий Щербаткин – в конце 80-х он возглавлял ту самую больницу. Говорили, что проблем с семьей и работой у него не было, все врачи ЦКБ были привилегированной когортой». Так что, информация Караулова о горбачевском киллере имеет под собой серьезное основание!»
В некотором смысле, заявляет далее Караулов, роль киллера выполнял академик Чазов, кремлевский врачебный светила. Когда Г. Алиев с инфарктом попал в больницу, там лечился детский писатель Альберт Лиханов, который позже вспоминал: «Когда я зашел к нему в палату, чтобы навести его, я ужаснулся обстановке – маленькая неухоженная комнатка, какой-то тусклый свет, потрепанная мебель и т.д. В общем, ушел я удрученный…»
И это было неслучайно, ибо именно такая безнадежная обстановка во многом способствует успешному развитию болезни!
Тягостную картину в больнице, как вспоминает дочь Г. Алиева Севиль Алиева, усугубляло то, что никто из его бывших коллег из Азербайджана не интересовался им – боялись гнева Горбачева.
Как только Г. Алиев немного оправился от тяжелого инфаркта, Чазов положил перед Г. Алиевым заявление… Г. Алиева об освобождении его от обязанностей члена Политбюро ЦК КПСС.
В связи с этим событием автору вспомнился анекдот советских времен, в полном соответствии с которым действовал Чазов.
Известный врач, может быть даже академик, лечит ответственного работника от инфаркта, о котором тот и не подозревает. Как только больной пошел на поправку, известный врач, может быть академик, просматривая кардиограмму, с довольным видом говорит больному: «Посмотрите, из какого обширного инфаркта с осложнением на легкие я Вас вытащил. Повезло Вам со мною!» После этих слов с больным случился второй обширный инфаркт, и он скончался. Г. Алиев выдержал этот, инспирированный Горбачевым поступок Чазова, но дополнительные шрамы на сердце получил.
Мало кто в то время знал, что Чазов был «завербован» Горбачевым во время своих отпусков в Кисловодске и Железноводске – он там любил отдыхать!
У Чазова в Кисловодске в горах был личный особняк, где он часто и подолгу встречался с Горбачевым.
Тут надо отметить, что много подозрительного связано с Чазовым. Как утверждают российские СМИ, официальная справка Чазова о заболевании Андропова в Ялте является «по меньшей мере, странной». Мало кто знает, что именно Горбачев, с благословения Чазова, отправил Черненко в его последнее лето в Кисловодск – несмотря на запрет лечащих врачей Черненко. Он, по настоятельному совету Горбачёва, отправился в Кисловодск отдыхать. В Кисловодске он так ни разу и не вышел из дома на прогулку – через 6 дней его в тяжелом состоянии отправили в Москву умирать – астматик не мог дышать кисловодским воздухом. Очевидцы рассказывали, что он даже не мог подняться по трапу самолета – его внесли на руках. Все это происходило на глазах Чазова, который никак не вмешивался в события.
Еще о Горбачеве и Чазове. Когда они оба оказались не у дел, они повели себя как скорпионы в банке – Горбачев заявил, что он ошибся, назначив Чазова министром здравоохранения, а Чазов заявил, что Горбачев не хотел больше видеть его в Кремле, и поэтому назначил министром. Для Чазова было бы лучше, если бы он снял грех со своей души, рассказав правду о болезни Алиева!
Нечеловеческое отношение Горбачева к Алиеву подчеркивает и помощник Горбачева Болдин, далекий от симпатий к Алиеву. «Как-то не было случая задуматься: почему впал в немилость к Горбачеву Рыжков, не выдержавший физических перегрузок, а главное, морального третирования, охлаждения и почти разрыва отношений с Горбачевым. В результате – тяжелый инфаркт. До этого на Политбюро Горбачев необузданно разнес в пух и прах Г.А. Алиева, после чего тот с тяжелым инфарктом попал в больницу и года два не мог прийти в себя. Конечно, критиковать Алиева было за что (куда меньше, чем других членов Политбюро. – Авт.), но почему его столь беспардонно порочили на заседании, где вообще-то должен быть дух товарищества и уважительной критики. Его отправили на пенсию, на Пленуме ЦК       М.С. Горбачев тепло отозвался о нем и его работе, но при публикации стенограммы эти слова выбросил!»
Выжить физически и политически после такой широкомасштабной атаки Горбачева на Г. Алиева – мировой феномен!
Ни один из политиков, которых Горбачев снял с занимаемых высоких должностей, вновь в большую политику не вернулся (Ельцин не в счет – за ним стояла мощная оппозиционная Горбачеву сила). Это удалось только Г. Алиеву!
Алиев не выживал – он боролся! Боролся с людьми, далекими от соблюдения правила игры!
17 февраля 1990 года газета «Рабочая трибуна» опубликовала интервью с Роем Медведевым, где он утверждал, что в уголовном деле № 18/58115-83 имеются показания о взяточничестве Яковлева, Ельцина, Горбачева.
12 марта, в первый день работы внеочередного Третьего съезда народных депутатов СССР, 22 народных избранника (С. Белозерцев,  Н. Тутов, В. Зубков, А. Оболенский, Н. Куценко и др.) передали в президиум официальный запрос по поводу утверждений Медведева, Ярина, Голика о взяточничестве М. Горбачева. В тот день предполагалось рассмотреть кандидатуру М. Горбачева на пост Президента СССР. В запросе говорилось, что «…Председатель Верховного Совета СССР Горбачев до настоящего времени не выказал своего отношения к этим фактам…»
В своих мемуарах Ельцин пишет, что он пришел к Горбачеву с папкой компромата на Алиева. Когда один шустрый корреспондент из оппозиционной газеты спросил Алиева об этом случае (это произошло в присутствии автора), и что Алиев может сказать по этому поводу, Гейдар Алиевич резко остановил его, сказав: «Это осветит история». И история на это ответила – 7 июня 2011 года на канале РенТВ прошло сообщение, что дочь Ельцина Татьяна Дьяченко, домохозяйка, а в свое время пейджмейкер Ельцина, на общественных началах построила в центре Москвы гостиничный комплекс, который специалисты оценивают в 69 млн. долларов. А ранее СМИ России сообщали, что домохозяйка Дьяченко купила во Франции древний замок – сумма сделки держится в секрете. Дочь Брежнева Галина, которая скупала бриллиантовые украшения, что сегодня делает бизнесмен средней руки, просто ангел по сравнению с домохозяйкой Татьяной Дьяченко! История дала свой ответ!
Конечно же, окружение Ельцина в те годы сильно влияло на него – оно однозначно было настроено проармянски, и, что было новым, в этом они признавались публично. Лобов, Скоков, Бурбулис, Старовойтова, Чубайс, Батурин (ученик Г. Шахназарова), Руцкой, Грачев, Шапошников, Ясин, Козырев, Куликов, Ерин о своей проармянской ориентации, зачастую в ущерб российским интересам, говорили публично и с наглой откровенностью.
Г. Старовойтова, «орхидея российской демократии», и Ю. Ба-турин, которые по отношению к армянам были «правовернее Папы», являлись помощниками президента России.
Е. Амбарцумов – председатель Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям Верховного Совета, и А. Мигранян входили в Президентский Совет, а В. Нерсесянц – в Совет юристов при президенте России.
Главным советником Ельцина по положению русских в СНГ был депутат Арутюнов из «Комитета по делам русских беженцев» российского парламента.
Другим советником Ельцина по геополитике был Кургинян.
И совсем не случайно во времена Ельцина посол России в Азербайджане Шония публично заявил, что «мы не можем не считаться с армянской диаспорой в России».

Рис. 65. Борис Ельцин и Татьяна Дьяченко

Объективности ради надо отметить, что, уже будучи на пенсии, Ельцин прилетел в Баку и практически сразу из аэропорта экс-президент России отправился на могилу к Гейдару Алиеву и возложил там венок. Видимо, многое осознал!
Потом Борис Ельцин в сопровождении мэра столицы осматривал новостройки.

Рис. 66. Пенсионер Б. Ельцин в Бакинском аэропорту
им. Гейдара Алиева, что само по себе символично

А какая ситуация была в Политбюро при Горбачеве, рассказывает Г. Алиев.
Из интервью Г. Алиева для радио «Свобода»:
«– Нормальный человеческий вопрос: Ваши коллеги еще в        87-м году списали Вас с формулировкой «по состоянию здоровья». Теперь Вы перенесли сложнейшую операцию, как Вы себя чувствуете сейчас?
Гейдар Алиев:
– На этот вопрос я дам немного расширенный ответ (тоже, между прочим, характеризует нравы в Политбюро). В мае месяце 87-го года я внезапно плохо себя почувствовал, доставили меня в больницу, какие-то уколы сделали, два дня я был без сознания. Потом мне сказали, что у меня серьезный инфаркт, и даже моим детям, которые две ночи находились в больнице в коридорах, даже им говорили, что у меня мало надежды выжить.
Потом уже Горбачев стал подсылать ко мне людей. Получилось так, что в больном состоянии у меня добивались того, чтобы я заявил, что я не могу работать, чтобы, будучи в больнице, меня уволили. Такая бесчеловечность! Сколько подобных вещей можно назвать, которые вызвали у меня отвращение к Политбюро! Когда меня избирали кандидатом в члены Политбюро в 76-м году в феврале, я считал это счастьем, а потом у меня появилось отвращение.
Кстати, вот вы говорите «Политбюро»: два с половиной месяца я лежал в больнице, ни один из членов Политбюро не позвонил по телефону!.. Когда в Америке, в Вашингтоне, после того, как я закончил дела и собирался уехать, я вдруг неважно себя почувствовал, мне сказали, что нужна операция. Я согласился. Видимо, американская администрация следила за этим, потому что перед операцией мне позвонила Мадлен Олбрайт, подбодрила, сказала, что у нее есть друзья, которые эту операцию сделали и прекрасно живут. После операции на следующий день я получил письмо от Клинтона, потом опять позвонила Олбрайт, потом сам Клинтон. Я об этом как-то говорил кому-то, сравнивая, что вот я два с половиной месяца лежал в Москве, у меня там никого нет – родственников нет, друзей нет – дети только. И ни один человек мне не позвонил! Вот вам нравы Политбюро...»
«Вообще между членами Политбюро никаких контактов не было, – рассказывал Виталий Иванович Воротников. – Во времена Хрущева собирались регулярно, во времена Сталина – тоже. Собирались и на охоту ездили, обеды совместные устраивали и т.д. А во времена Андропова, Черненко и Горбачева у нас единственным поводом для сбора был Новый год. И то мы не под Новый год, а 1 января собирались на гостевой даче ЦК в Ново-Огареве, только члены Политбюро с женами, и проводили праздник. Так, формально. Больше у нас никаких встреч никогда не было.
– Но с кем-то Гейдар Алиевич был все же близок?
– Не могу сказать. С Тихоновым у него были чисто деловые отношения. С Рыжковым тем более. С Горбачевым, я не думаю».
Разные ситуации были в Политбюро при Ленине, Сталине, Хрущеве, Брежневе, но такого мелкопакостного, напоминающего разборки на ставропольском рынке, никогда в Политбюро не было!
Борис Николаевич рассказывал в приватной беседе о некоторых подробностях отношений: «Помните, как Горбачев поздравлял меня с избранием в президенты?.. Я долго думал, как сделать так, чтобы не я, а он подошел ко мне для рукопожатия. Я все рассчитал и, сделав несколько шагов по сцене, остановился. Ему пришлось самому подойти ко мне». Мелковатые личности!
А вот характеристика самого Горбачева своих коллег по Политбюро – Полозков вспоминает, что, когда он предложил на пост руководителя российской Компартии Олега Семеновича Шенина, Горбачев обиделся и резко сказал: «Ты что, хочешь меня одного с этими суками оставить?» – и кивнул головой куда-то в сторону. А хорошо известно, что сучьим коллективом всегда может управлять матерый сукин сын!
После встречи с секретарями райкомов и горкомов Горбачев сказал своему помощнику: «Шкурники. Им, кроме кормушки и власти, ничего не нужно». Ругался матерно.
К этому необходимо добавить еще один омерзительный шаг Горбачева: на следующий день после освобождения Алиева от должности в 10 часов утра ему сообщили, что по личному распоряжению Горбачева у него отобрали машину, дачу и его открепили от спецмагазина.
Мстительный Горбачев дал команду и по семье Г. Алиева – Ильхаму Алиеву прямо сказали, что он не может работать в МГИМО, а его супруга Мехрибан Алиева, которая закончила Московский медицинский институт с «красным» дипломом, не могла устроиться на подобающую работу.
И здесь Горбачев был последователен в своей мелкой мстительности – хорошо известно, что по личному распоряжению Горбачева поувольняли всех родственников Брежнева.
Спустя много лет Г. Алиев вспоминал, что он звонил руководителям МИДа и говорил, что его сын пять лет учился в МГИМО и три года в аспирантуре – нельзя же молодого человека оставлять без работы только потому, что он сын Г. Алиева. В ответ вежливый отказ!
И такой, по существу, садизм у Горбачева был неслучаен – это было у него системой, его человеческой натурой!
В. Соловьев и Е. Клепикова рассказывают о следующем эпизоде: «В Ставрополе группа местных коммунистов, всего три человека, в которую, по свидетельству бывшего журналиста «Ставропольской правды», входил Михаил Горбачев, постаралась сделать жизнь и службу опального Булганина невыносимой. Демонстрируя свое идеологическое рвение, они взяли за правило чуть ли не каждый день напоминать Булганину с издевательскими насмешками о его покаянных признаниях, которые он под давлением Хрущева вынужден был написать, громогласно обвиняя его в антипартийной деятельности. История травли Булганина проникла даже в газету «Нью-Йорк геральд трибюн».
Когда Булганину с большим трудом удалось пробиться к Хрущеву, он униженно умолял не посылать его больше в Ставрополь. Вняв его просьбам, Хрущев отправил Булганина на пенсию, и до конца жизни последний в Ставрополе больше не появлялся».
Причина такой ненависти была одна – Горбачев в Г. Алиеве видел альтернативу себе и боялся его даже тогда, когда Гейдар Алиевич был не у дел.
В фильме «Эхо Сумгаита» на вопрос тележурналиста Аскерханова – «Почему Горбачев так неистово хотел избавиться от Алиева?» – идеолог перестройки Александр Яковлев так ответил: « Алиев был сильной личностью во всех отношениях и политически подкован. Горбачев просто боялся его». Во всех дальнейших высказываниях Яковлева по Алиеву, эта мысль проходит красной нитью!
На геофаке в АГУ им. С.М. Кирова с автором в группе учился будущий партийный работник. Он ушел в мир иной, и автор называть его фамилию и фамилии, связанных с ним лиц, понятно, не хочет. Он рассказывал автору, что, учась в партийной Академии КПСС в Свердловске, познакомился с дочерью одного из секретарей ЦК КПСС, члена Политбюро и подружился с ней. «Будучи в Москве, я часто захаживал к ним в гости, – рассказывал он. – Ее отец избегал рассказов о своей работе, но однажды, находясь «подшофе», рассказал следующее: «Я был в команде Горбачева и на заседаниях Политбюро сидел напротив Г. Алиева. Отношения между нами были сложные. Прошло несколько заседаний Политбюро, и я поймал себя на мысли, что мне как-то неуютно под его проницательным взглядом. Всякий раз, когда встречались наши взгляды, я ерзал на месте. Кончилось это тем, что я попросил пересадить меня. Что касается отношений Горбачева и Алиева, я могу сказать только то, что видел. Горбачев довольно раскованно вел заседания Политбюро, порой, не стесняясь в выражениях, но когда он вступал в какой-то диалог с Г. Алиевым, то было видно, как менялось его лицо, и он был внутренне напряжен. У меня нет сомнений, что Горбачев Алиева недолюбливал и сильно опасался. Запомнилось и то, что Алиев всегда отвечал Горбачеву ровным голосом, без тени подобострастия».
А вот какие личности и в целом ситуация были внутри команды Горбачева.
Черняев А.С. в своей книге «Дневник помощника Президента СССР» команду Горбачева сравнивает с собачьей сворой. «В аэропорту провожали Горбачева. Началась свара еще при нем... в отдалении от иностранных послов, которые не без удивления наблюдали эту горячую сцену. А когда самолет Горбачева выруливал на взлетную полосу, в аэропорту остались Рыжков, Слюньков, Зайков. Премьер-министр крыл Зайкова чуть ли не матом: «До чего ты довел Москву?!» Слюньков – поддавал, Зайков – оправдывался. Я подумал: высшие руководители страны собачатся по поводу того, что в одной молочной только молоко, в другой – только сливки, в третьей – только кефир. А капуста навалом будет гнить на базах, а в магазинах ее нет, и т.п.» Ясно, что такая компания была не для Г. Алиева – он вмиг всех поставил бы на место, и это хорошо понимал Горбачев!
Была у Горбачева и другая причина для освобождения Г. Алиева от должности.
Уже через несколько дней после отставки Г. Алиева, академик А.Г. Аганбегян в Париже в газете «Юманите» заявляет: «Я бы хотел узнать о том, что Карабах (расположенный к северо-востоку от республики) стал армянским. Как экономист, я считаю, что он больше связан с Арменией, чем с Азербайджаном. В этом плане я внес одно предложение. Я надеюсь, что в условиях перестройки, демократии эта проблема найдет свое решение».
Через 25 дней после ухода Алиева начался карабахский кризис. Академик Амбарцумян с группой единомышленников объездил и обошел всю Армению из города в город, из района в район, из села в село, от ворот до ворот, извещая о том, что «враг армянского народа Гейдар Алиев ровно 17 лет не давал возможности соединиться Нагорному Карабаху с матерью-Арменией. Ныне он отстранен от партийных и государственных дел. Мы не должны упустить этот исторически благоприятный случай».
Масштабно начался карабахский кризис с массового выселения азербайджанцев из Армении. Собственно, он шел все годы советской власти, а после ухода Алиева он принял массовый характер (рис. 67).

Составитель: Чапай Султанов
Рис. 67. Изгнание азербайджанцев из Армении.
Процесс пошел с новой силой, после отставки Г. Алиева

2 июня 1989 года, на Первом съезде народных депутатов СССР, Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Армении С.Г. Арутюнян подвел итоги выселения азербайджанцев из Армении – «по состоянию на 1 июня 1989 года в Армении нет ни одной азербайджанской семьи...» На рис. 67 приведена стратегия выселения азербайджанцев из Армении.
Из рис. 67 четко видно, что этот процесс имел продуманный характер в соответствии со сложившейся политической ситуацией в СССР в разное время.
Из 185 азербайджанских селений в Армении были изгнаны более 230000 азербайджанцев. Были ограблены до 31000 жилых домов,     165 колхозов и совхозов, угнано большое количество скота. Всего были убиты 216 человек, в том числе 57 женщин, 5 младенцев и 18 детей различного возраста, ранены 1154 человека.
Ниже на схеме приводятся последующие события в армяно-азербайджанском конфликте после освобождения Г. Алиева от должности (рис. 68).

Составитель: Чапай Султанов

Рис. 68. События, касательно Азербайджана и Армении,
последовавшие после отставки Г. Алиева 

Спустя более 10 лет Горбачев в своем интервью заявил, что он освободился от Алиева под нажимом … руководства Азербайджана. Это даже не курам на смех, а нечто другое! Ни К. Багиров, ни А. Везиров, ни А. Муталибов никакого влияния на Политбюро и Горбачева не имели – это четко показали дальнейшие события. Во всех известных событиях между Арменией и Азербайджаном Горбачев однозначно занимал проармянскую позицию. Даже в критический момент 20 января 1990 года, как позже признался Горбачев, он принял решение ввести войска в Баку по совету Примакова и Гиренко, не спрашивая мнения руководителей Азербайджана – члены Бюро КП Азербайджана узнали об этом, когда войска были уже в городе. Не только руководителей Азербайджана, но и вообще никого из Азербайджана Горбачев всерьез не воспринимал, что хорошо было видно на Съездах народных депутатов СССР. Известный азербайджанский писатель пытался обратиться к Горбачеву, а тот жестко отреагировал: «Сядьте и молчите». Он сел и замолчал надолго. Когда известный композитор Ариф Меликов пытался вступить в диалог с Горбачевым в связи с событиями 20 января 1990 года, Горбачев издевательски отрезал: «Напишите кантату об этом печальном событии, и я с удовольствием ее послушаю». На Съезде народных депутатов азербайджанские делегаты пытались поднять вопрос о кровавых событиях 20 января 1990 года, но председательствующий на съезде Горбачев резко осудил их, заявив: «Погромы армян они обсуждать не хотят, хотят обсуждать только ввод войск. Умники!». К сожалению, вместо того, чтобы дать достойный ответ Горбачеву, депутаты после этих слов покинули зал заседания – некоторые азербайджанские депутаты вели себя на съездах Народных депутатов по И. Бродскому – «застенчивым быдлом».
Подобных фактов, характеризующих отношение Горбачева к азербайджанским политическим деятелям, можно привести сколь угодно много. В связи с этим заявлением Горбачева вспоминается следующее: В одной из своих ранних ролей артист Вячеслав Тихонов в фильме «Чрезвычайное происшествие» играл роль моряка торгового судна, захваченного спецслужбами Тайваня. Допрашивавшему его полковнику Тихонов отвечал: «Вы, полковник, здесь, на Тайване, считаетесь умным, а у нас, в Одессе, были бы еле-еле идиот».
Вполне возможно, что Горбачев считается умным в своем Фонде, а в Баку он был бы еле-еле идиот!
Тут надо особенно отметить, что Горбачев не сумел сломать Г. Алиева. В отличие от многих бывших партийных и государственных деятелей, Алиев ни разу не обратился к Горбачеву с жалобой или просьбой – свое мнение о Горбачеве он говорил открыто на всех уровнях и, как пишет А. Караулов, подобным независимым поведением рисковал жизнью.

Рис. 69. Андрей Громыко: «Алиев – прекрасный организатор, порядочный человек, но, к сожалению, он отпадает. Первый заместитель Председателя Совета Министров – это, вероятно, его потолок». «Из-за национальности?» «В таком вопросе, да, из-за национальности…»

Анатолий Громыко вспоминает один разговор со своим отцом Андреем Громыко.
«– Конечно, – смягчился отец, – отчасти ты прав. У нас в Политбюро только три человека сравнительно молоды – Романов, Горбачев и Алиев. Последний мне нравится, при нем Азербайджан, особенно сельское хозяйство, развивался просто здорово. Алиев – прекрасный организатор, порядочный человек, но, к сожалению, он отпадает. Первый заместитель Председателя Совета Министров – это, вероятно, его потолок.
– Из-за национальности?
– В таком вопросе, да, из-за национальности».
«Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть разговоров о том, что Алиев также был претендентом на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. Но я должен сказать, что у нас было общее мнение, что первым человеком в партии должен быть славянин», – вспоминает Горбачев.
В книге « Власть без славы» во второй главе можно прочесть: «Читатель может сам судить, насколько эти «вожди» могли быть конкурентами Горбачеву. Перекрывая все личные качества и таланты носителей абсолютной власти, выбор, по сути дела, определяла сама природа – нет вечной жизни на Земле даже для тех, кто может распоряжаться чужими жизнями.
Ну, а других-то разве не было? Были. Их имена тоже широко известны: Н.А. Тихонов – Председатель Совета Министров СССР,      В.В. Щербицкий – Первый секретарь ЦК Компартии Украины,         Д.А. Кунаев – Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, В.М. Чебриков – председатель КГБ СССР, Г.А. Алиев – Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, М.С. Соломенцев – председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, В.И. Воротников – Председатель Совета Министров РСФСР. Но почти все они были по возрасту близки к последней черте. Исключение составляли Алиев и Воротников. Оба, как говорится, «непроходные». Первый, может быть, самый подготовленный и работоспособный член Политбюро, пугал своим кавказским происхождением, тень «кремлевского горца» многим виделась за его спиной. Второй, на мой взгляд, так и остался в душе провинциальным секретарем обкома, подобострастно взирающим на Политбюро снизу вверх. Многомиллионная КПСС оказалась неспособной выдвинуть из своих рядов хотя бы несколько политических фигур, из которых сама же могла бы выбирать себе и стране соответствующего лидера. В результате выбор оказался без выбора.
Во многом это обстоятельство и развенчало саму идеологию вождизма. Брежневское Политбюро стало как бы переходным мостиком к тому, чтобы никто уже больше не претендовал на роль и облик вождя в родном Отечестве. Хотя с властью Политбюро не собиралось расставаться, что и предопределило его политическую близорукость, позволившую Горбачеву начать перестройку».
«Не исключаю, что Андропов понимал, что Горбачев недостаточно авторитарен, можно сказать, мягок, чтобы проводить в такой империи, как СССР, любые реформы. И одновременно с этим Андропов понимал, что нужен политик другого масштаба. Я много раз слышал от друзей Алиева, что смертельно больной Андропов не знал, кого назначить своим преемником. Многие считали, что таким человеком может стать Алиев, заняв пост главы великого государства. Но сам Алиев понимал, что это невозможно – глава государства нетитульной национальности быть не может», – пишет А. Кончаловский.
Как видим, здесь в значительной степени повторяются мысли Громыко.
Когда в 1993 году у Николая Рыжкова спросили, кто бы мог возглавить государство, если бы сохранился СССР, то он назвал Гейдара Алиева.
В своих мемуарах Шеварднадзе, уже будучи на пенсии, в одном из интервью заявил, что «если бы Г. Алиев был жив, то со мной подобного не случилось бы…»

Рис. 70. Шеварднадзе: «Если бы Г. Алиев был жив, то со мной подобного в Грузии не случилось бы…»

Это косвенное признание и Рыжкова, и Шеварднадзе, и ближайших соратников Горбачева, лидерства Г. Алиева.
Из беседы с Н. Рыжковым:
«– Вы два года были руководителем Гейдара Алиева на посту Председателя Совета Министров СССР.
– Меня назначили на пост Председателя Совета Министров        28 сентября 1985 года. Гейдар Алиев был Первым заместителем. Действительно, я тоже до сих пор не понимаю кое-чего. Я знал, что когда Тихонов уходил в отпуск, уезжал в командировку и т.д., то, как правило, он никогда не ставил Алиева исполняющим обязанности. И всегда президиум проводил Архипов Иван Васильевич. Он тоже был Первым заместителем, но членом Политбюро не был. А значит, по партийной линии он никто. Алиев же член Политбюро, но его не оставляют на «хозяйстве». И, конечно, это было ударом по самолюбию Гейдара Алиевича...

Рис. 71. Когда в 1993 году у Николая Рыжкова, который в разные периоды перестройки по-разному относился к Г. Алиеву, спросили, кто бы мог возглавить государство, если бы сохранился СССР, то он назвал Гейдара Алиева

И когда я проработал неделю, собралось очередное заседание Президиума. Я высказал свое мнение по ряду вопросов. «А также, – говорю, – есть такой вопрос. Я знаю, – а на заседании присутствуют Гейдар Алиевич, Архипов, члены президиума, – я знаю, что каждый раз, когда Председатель Совета Министров в силу каких-то обстоятельств отсутствует, то стоит вопрос его заместителя. Считаю, что это неправильно. Должна быть четкость и ясность, все должны знать, что в отсутствие Председателя Совета Министров его будет замещать такой-то. С сегодняшнего дня в мое отсутствие заместителем будет Алиев Гейдар Алиевич». Все прижали уши, ни один и слова не сказал. Конечно, Гейдар Алиевич расцвел. У него ведь тоже есть самолюбие. Член Политбюро, а ему не доверяют вести заседания правительства. Я не думаю, что это Тихонов сам так установил. Я больше, чем уверен, что ему кто-то сверху скомандовал...»
Тут необходимо отметить, что это интервью Рыжков давал, когда он уже был в рядах разоблачителей Горбачева – когда он был в должности, он, как «бандерлог», во всем поддерживал Горбачева против Алиева, особенно против Ельцина. Это, однако, не помешало ему по команде Ельцина передать нефтяную промышленность России в руки людей Ельцина!
Оценки Рыжковым политической и государственной деятельностей Г. Алиева неоднозначны и меняются со статус-кво самого Рыжкова. Вот как оценивает свою работу и работу Совмина, возглавляемого Тихоновым, Н. Рыжков. «Увы, но в те годы Совет Министров, возглавляемый безликим наследником Косыгина – Тихоновым, занимался только текущими практическими вопросами. В теоретические, прогностические эмпиреи не лез, а коли случалось вдруг, то пользовался проверенными административно-командными методами. Других в Совмине не ведали, кадры там были в основном под стать начальнику: нас не трогай – и мы не тронем... А в Экономическом отделе ЦК (который возглавлял Н. Рыжков. – Авт.) и вокруг него собрались, как я уже упоминал, действительно мыслящие люди, и мыслящие новаторски, нестандартно для тех и вправду застойных времен. Перестройка, еще не получившая своего звонкого имени, началась и развивалась именно в недрах страшных на взгляд и на слух бастионов на Старой площади».
Можно долго говорить о работе Рыжкова и Алиева на высоких должностях, но есть один решающий фактор – это отношение к ключевой отрасли России и Азербайджана – нефтегазовому комплексу.

Дальше...