Полная ясность о планируемых акциях вокруг Баку в предвоенные и послевоенные годы наступила, когда были опубликованы трофейные документы об операции «Кавказская нефть», которые почти 55 лет пролежали в спецхранах госбезопасности и Центрального Госархива России – в предвоенные годы, когда не очень было понятно, кто с кем будет воевать, под прицелом всех или почти всех был… Баку.

Тут необходимо отметить, что первая попытка уничтожить нефтяные промыслы Баку была предпринята в середине августа      1918 года, когда Великобритания послала в Баку небольшие силы через Персию. В их задачу входило спасти Баку и отстоять нефть. В случае необходимости им надлежало (по данным военного министерства Великобритании) повторить «румынский сценарий и уничтожить бакинский добывающий завод, трубопровод и нефтяные резервуары».

В течение месяца англичане оставались в Баку, и этого оказалось достаточно, чтобы нефть не досталась Германии. «Это оказалось серьезным ударом для нас», – вынужден был сказать впоследствии Людендорф.

В октябре 1918 года германская армия исчерпала свои резервы горючего и капитулировала уже через месяц.

Через 20 лет англичане, вместе со своими союзниками французами, снова вернулись к этому вопросу!

В октябре 1939 г. посол США во Франции У. Буллит теле­графировал в Вашингтон о том, что в Париже обсуждается возможность «бомбардировки и разрушения Баку» – с этого все и началось.

Теоретическая возможность нападения с воздуха на советские нефтяные месторождения впервые была рассмотрена уже в сентябре 1939 г. офицером связи между генштабом и МИДом Франции подполковником Полем де Виллелюмом. А 10 октября министр финансов Франции П. Рейно поставил перед ним конкретный вопрос: в состоянии ли французские ВВС «подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе».

Впервые официально на правительственном уровне идея бомбардировки Баку была высказана премьер-министром Франции Эдуардом Даладье в записке от 19 января 1940 года, предназначенной для сведения членам правящего кабинета.

19 января 1940 г. французский премьер Даладье поручает главнокомандующим сухопутными и морскими силами Франции Гамелену и Дарлану представить соображения на тему борьбы с российской нефтью. Предлагалось рассмотреть три варианта действий: 1) перехват советских нефтеналивных судов; 2) прямое вторжение на Кавказ; 3) организация мусульмано-сепаратистских бунтов. Английское планирование, впрочем, оставалось чисто оборонительным, направленным на оборону Турции. В указаниях по разработке планов операций на Средиземноморском театре, полученных Каннингхэмом 9 января 1940 года, удары по Баку с иракских баз силами пяти эскадрилий бомбардировщиков предусматривались только в случае выступления СССР на стороне Германии. Если СССР оставался нейтральным, эти пять эскадрилий шли на отражение германской агрессии против Турции.

Как видно из трофейных документов, намерения Даладье встретили активную поддержку и в британских правящих кругах. Даже англо-советские экономические контакты не мешали разработке этих планов. Речь шла фактически о развязывании агрессии против суверенного государства или, по крайней мере, о превращении северокавказского региона в очаг вооруженного мятежа.

«Военные действия против нефтяных районов Кавказа должны быть направлены против основных, наиболее важных центров нефтяной промышленности. Это – центры добычи, хранения и вывоза нефти, сосредоточенные в трех пунктах: Баку, Грозный, Батуми...» Так писал 22 марта 1940 года генерал Гамелен, ставший главнокомандующим сухопутными войсками союзников, в докладной записке Полю Рейно, сменившему Даладье на посту премьер-министра в марте того же года. Вывод из строя бакинских и грозненских нефтепромыслов, указывал генерал, представляет «большой интерес для союзников», ибо «поставит Советы в критическое положение, так как для обеспечения горючим советских моторизованных частей и сельскохозяйственной техники Москве нужна почти вся добываемая сейчас нефть». Так или иначе, но план Гамелена был одобрен государственным руководством обеих стран. В дальнейшем начали работать координационные группы английских и французских военных чинов для выработки конкретных параметров операции, получившей название «Кавказская нефть».

«В течение первых 6 дней будет уничтожено от 30 до 35 % всех нефтеочистительных заводов Кавказа и портовых сооружений... Для проведения операции будет использовано от 90 до 100 самолетов в составе шести французских групп и трех британских эскадрилий. Французские группы... будут укомплектованы двумя группами «Фарманов-221» и четырьмя группами «Гленн-мартинов», оборудованных дополнительными резервуарами для горючего; за каждый вылет они смогут сбросить в общей сложности максимум 70 тонн бомб на сотню нефтеочистительных заводов».

Оказывается, французы разрабатывали не только планы бомбардировки Баку, но и его…захвата.

Известный французский публицист Жан Бомье писал об англо-французских планах: «Генерал Вейган, бывший тогда главноко­мандующим французской армией на Среднем Востоке, разработал другой план, согласно которому он, по его заявлению, с некоторыми подкреплениями и двумя сотнями самолетов овладел бы Кавказом и вошел бы в Россию, как «нож в масло».

Турецкий историк Якуб Кадри Караосманоглу, бывший в начале Второй Мировой войны послом Турции в Швейцарии, в своих мемуарах констатирует: «Французский посол при каждой встрече со мной говорил: «Ваша армия насчитывает 25-30 дивизий. Наша армия на Ближнем Востоке достигает 500 тыс. человек. Прибавьте к этому грозную силу флотов союзников. Захватив в течение 5-10 дней нефтяной район России (т.е. Баку), мы оставим без горючего моторизованные части Красной Армии».

Аналогичной работой занималось британское командование. Английскую военно-политическую доктрину тех лет определил исследователь Д. Фуллер, подчеркнувший в своей работе «Вторая Мировая война 1939-1945 гг.», что «Британия стремилась... разделять путем соперничества великие континентальные державы и сохранять равновесие между ними... Врагом становилось не самое плохое государство, а то, которое... обычно было сильнейшим из числа континентальных держав... Поэтому целью войны было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил». Естественным следствием из этой доктрины была, в случае политической необходимости, бомбардировка нефтяных промыслов Баку. «Один из первых собственно английских документов датирован 31 октября 1939 года, – пишет Алексей Степанов, – представляет собой письмо министра снабжения Великобритании министру иностранных дел. «Это письмо написано в реалистическом духе и написал его человек, который потратил очень много времени на изучение данной проблемы и пришел к убеждению в необходимости иметь определенную возможность, позволяющую лишить своего потенциального противника «карбюратора», питающего весь его механизм», – сообщал автор письма. Он отмечал, что «в армиях многих государств заведен порядок, предусматривающий составление перечня целей, подлежащих первоочередной бомбардировке силами своей авиации. Я думаю, что почти во всех случаях по общепринятому убеждению в качестве цели № 1 указываются запасы нефти». В письме указывалось на уязвимость советских нефтяных источников, крупнейшим из которых отмечался Баку, а затем – шли Грозный и Майкоп. Автор констатировал, что «изучение нашим генеральным штабом вопроса... возможности уничтожения нефтяных источников, могло бы оказаться очень эффективным средством устрашения. Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фонтанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны». В письме были указаны расстояния от некоторых пограничных пунктов Турции и Ирана до Баку, Майкопа и Грозного, откуда следовало, что кратчайшее расстояние до Баку – от иранской территории. Автор предлагал британскому и иранскому генеральному штабу совместно рассмотреть возможность бомбардировки советских объектов, подчеркивая, «что чрезвычайно важно иметь в наших руках своего рода козырь при осуществлении сделок с СССР». Копия этого письма была направлена 6 ноября 1939 г. министром иностранных дел Великобритании         Г.Л. Исмеем в Военный комитет начальников штабов, разведывательному подкомитету для проверки изложенных фактов и объединенному подкомитету по планированию с целью изучения стратегической стороны данной проблемы и подготовки проекта доклада».

Вскоре в штабе британских королевских ВВС был разработан собственный план, закодированный аббревиатурой «MA-6», согласно которому удары по объектам на Кавказе и Черноморском побережье осуществляли девять групп английских бомбардировщиков. На разрушение Баку отводилось 15 дней, Грозного – 12, Батуми – всего 1,5 дня.

Как пишет Алексей Степанов, 11 января 1940 г. английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может «поставить Россию на колени в кратчайшие сроки», а разбомбление кавказских нефтепромыслов способно нанести СССР «нокаутирующий удар». 15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха нефтеразработки Баку. Причем целью этих операций не являлось только лишь предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она уничтожит Советский Союз, если это возможно – при необходимости – с помощью пушек». Очень важный документ в свете планов войны союзников с СССР датирован 19 января 1940 г. Это записка премьер-министра Франции Э. Даладье о предполагаемой операции по вторжению в СССР с целью уничтожения нефтяных источников, которая была адресована главнокомандующему сухопутными союзными войсками во Франции и заместителю председателя Высшего военного совета генералу М. Гамелену, а также главнокомандующему французским флотом адмиралу Дарлану. Две копии этого документа были направлены соответственно генералу Л. Кельцу, командующему сухопутными войсками Франции и генералу Жозефу Вюйемэну, начальнику генштаба ВВС Франции и главнокомандующему ее воздушным флотом. Э. Даладье просил Гамелена и Дарлана подготовить свои соображения по поводу предстоящей операции в трех вариантах, один из которых предусматривал прямое вторжение на Кавказ. А 24 января начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны», где указывал следующее: «при определении нашей стратегии в создавшейся обстановке будет единственно верным решением считать Россию и Германию партнерами». Айронсайд подчеркивал: «На мой взгляд, мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку – району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России». Айронсайд отдавал себе отчет, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным. В документе подчеркивалась роль английской авиации для осуществления этих планов и, в частности, указывалось, что «экономически Россия сильно зависит в ведении войны от снабжения нефтью из Баку. Этот район находится в пределах досягаемости бомбардировщиков дальнего действия, но при условии, что они имеют возможность полета над территорией Турции или Ирана». Как видим, вопрос о войне с СССР перешел на самый высокий военно-политический уровень в руководстве англо-французским блоком.

 

Рис. 105. Премьер-министр Франции Э. Даладье, который первым выдвинул идею бомбардировки Баку, беседует с Риббентропом

30 сентября 1938 года. Вскоре Риббентроп «пожаловал» в Париж, как незваный гость

 

 

30 января английские начальники штабов отправились в Париж, за день до этого получив предложение генерала Гамелена о «прямой интервенции союзников в Финляндии». А 31 января на заседании начальников штабов Англии и Франции генерал Гамелен заявил: «Французское главное командование понимает, что политическим последствием прямой помощи союзников Финляндии было бы развязывание ими, по сути дела, военных действий против России, даже если бы ни с одной стороны не было формального объявления войны». Затем Гамелен конкретно указал, что лучшей помощью Финляндии со стороны Англии была бы отправка с Британских островов самолетов дальнего действия, которые используя передовые базы «могли бы бомбардировать цели глубоко внутри России». Уже    1 февраля заместитель начальника штаба ВВС Великобритании маршал Р. Пирс изложил замечания по предложениям Гамелена: «Мы очень серьезно относимся к последствиям военных действий против России... Вообще мы были бы готовы рекомендовать пойти на риск военных действий против России ради достижения большой цели...»

 

Рис. 106. Гамелен и Черчилль. Как стало известно из рассекреченных документов, одной из главных тем этих переговоров была бомбардировка Баку

 

 

1 февраля военный министр Ирана А. Нахджаван поставил перед английским военным атташе в Тегеране Х. Андервудом вопрос о покупке в Англии 60 бомбардировщиков и 20 истребителей в дополнение к 15 истребителям, уже обещанным англичанами, причем желание приобрести бомбардировщики министр обосновывал стремлением вести войну на территории противника. Он даже выразил «готовность пожертвования половины бомбардировочной авиации Ирана с целью разрушения или повреждения Баку»! Министр предложил также «координацию иранских и британских наступательных планов для войны против России».

В записке Маклина от 2 февраля предлагался вариант действий, возможный, по его мнению, даже без турецкой помощи: осуществив перелет турецкой и иранской территорий англичане и французы «были бы в состоянии нанести серьезный ущерб нефтяным скважинам и нефтеперерабатывающим предприятиям в Баку и на Северном Кавказе, нефтеперекачивающим узлам... и соединяющим их нефтепроводу». Воздушный риск «был бы незначительным по сравнению с серьезными выгодами, которые можно было бы получить в результате этих действий».

3 февраля французский генштаб дал командующему ВВС Франции в Сирии генералу Ж. Жоно, которому принадлежала точка зрения – «Исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте», указания изучить возможность осуществления воздушного нападения на Кавказ. 7 февраля проблема подготовки нападения на советские нефтепромыслы обсуждалась на заседании английского военного кабинета, который пришел к выводу, что успешное осуществление этих акций «может основательно парализовать советскую экономику, включая сельское хозяйство». Комитету начальников штабов было дано указание подготовить соответствующий документ в свете новых задач. Генерал Шардиньи, в период интервенции союзников против России занимавший пост начальника французской миссии в Тифлисе, 18 февраля заявил в своем докладе, что важность разрушительной операции против Баку оправдывает любой риск. Вслед за этим 3-е бюро французского Генштаба в специальном документе «Исследование операции, имеющей целью лишить Германию и СССР нефтяных ресурсов Кавказа» отметило, что операция «потрясет Советскую власть». Этот документ лег в основу плана «Р.И.Г.» (русская аббревиатура плана «Россия. Индустрия. Горючее.»), обобщавшего детали будущей операции…

«План нападения на эти объекты в настоящее время разрабатывается штабом ВВС на Среднем Востоке, а также рассматривается в министерстве авиации. По имеющимся оценкам, уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто путем непрерывных операций в течение нескольких недель силами не менее чем трех бомбардировочных эскадрилий... Три эскадрильи самолетов «Бленхейм Мк-4» могут быть предоставлены из сил метрополии, и, если все подготовительные работы будут осуществлены сразу, они к концу апреля будут готовы к действию с баз в Северном Ираке или Сирии».

Еще в ноябре 1938 г. англичане установили на бомбардировщике Виккерс «Уэллесли» абсолютный мировой рекорд дальности полета, продержавшийся вплоть до 1945 г. «Для оценки хода воздушных операций во Второй Мировой войне важно отметить, что англичане уже давно считали тяжелый бомбардировщик с мощным вооружением лучше всего приспособленным для ведения стратегической воздушной войны. Еще до начала Второй Мировой войны на вооружении английских военно-воздушных сил находилось два типа подобных бомбардировщиков – Армстронг-Уитворт «Уитли» и Виккерс «Веллингтон», – отмечает Г. Фойхтер.

Английские джентльмены собирались бомбить Баку днем и ночью – с этой целью они намеревались использовать и ночной бомбардировщик.

 

Источник: http://journal.kurtukov.name/?p=26

Рис. 107. Vickers Wellesley Mk.I. Тихоходный (370 км/ч) и слабовооруженный, он обладал завидной дальностью.

С 1000 фунтов (454 кг) бомб «Уэлсли» летал на 3600 км. Без бомб, загруженный под завязку горючим, без посадки долетел от Египта до Австралии (11,500 км). Против Баку предполагалось использовать как ночной бомбардировщик

 

 

11 января 1940 г. английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может «поставить Россию на колени в кратчайшие сроки», а бомбардировка и уничтожение кавказских нефтепромыслов способна нанести СССР «нокаутирующий удар». 15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что премьер-министр Э. Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха нефтеразработки Баку.

Бомбардировка Баку всегда входила в намерения Черчилля – он всегда держал это в уме!

31 января 1941 г. Черчилль в своем письме президенту Турции, отмечал: «В условиях, когда Британия не располагает достаточно мощными бомбардировочными силами, чтобы штурмовать бакинские нефтяные месторождения – ничто не сможет остановить Россию от оказания помощи Германии, пусть даже и окольным путем».

В мае 1941 г. английские войска заняли Ирак. Одной из целей этой операции было держать под угрозой британских ВВС нефтяные предприятия Баку, действуя и против Германии, и против СССР.

Англичане уже начали вести воздушную разведку нефтяных промыслов Баку – начинался выбор цели!

«Солнце еще не взошло над серыми песчаными дюнами около британских военных лагерей в Хаббании (Ирак). Моторы самолета Локхид-12А, стоящего на летном поле, уже были прогреты. Его первоначальный регистрационный номер был G-AGAR, однако теперь все его опознавательные знаки были закрашены. Многочисленные аппараты для воздушной фотосъемки, которыми был оборудован самолет, также не были заметны для постороннего взгляда.

 

Рис. 108. «Локхид-12А» по прозвищу «Электра-Джуниор», который прилетал в Баку с разведывательной целью

 

Еще неделю назад, 23 марта 1940 года, этот самолет вылетел из Лондона и, сделав две промежуточные посадки на Мальте и в Каире, прибыл в Хаббанию. Экипаж для этого задания был подобран Британской секретной службой, а именно руководителем воздушного подразделения СИС полковником Ф.У. Уинтерботемом (F.W. Winter-bothem). Он задействовал лучшего британского воздушного шпиона, австралийца Сиднея Коттона (Sidney Cotton). Незадолго до восхода солнца 30 марта 1940 года Локхид поднялся с базы Хаббании в чистое, без единого облачка, небо и взял курс на северо-восток.

 

Рис. 109. Маршруты разведывательных полетов англичан над территорией СССР 30 марта и 5 апреля 1940 года.

Главная цель – Баку

 

 

Задача, поставленная перед экипажем из четырех человек, которыми командовал Хью Мак Фейл (Hugh Mac Phail), личный ассистент Коттона, заключалась в воздушной разведке (шпионаже) советских нефтяных полей в Баку. На высоте 7000 м Локхид делал круги над Баку. Щелкали затворы автоматических камер, а два члена экипажа, фотографы из РАФ, делали дополнительные снимки ручными камерами. Ближе к полудню, уже после 10 часов, самолет-шпион приземлился в Хаббании. Четыре дня спустя он опять поднялся в воздух. На этот раз он произвел рекогносцировку нефтеперегонных заводов в Батуми. Мак Фейлу пришлось при этом пройти через обстрел советской зенитной артиллерии.

Фотоснимки с воздуха были уже переданы штабу британских и французских ВВС на Ближнем Востоке. При этом уже с января       1940 года существовало задание британского и французского правительств – просто «грандиозный» план: удар с воздуха по кавказским нефтяным полям в Советском Союзе. В течение 10-45 дней девять эскадрилий бомбардировщиков должны были разрушить до основания 67 нефтеперегонных заводов в Баку, 43 в Грозном и 12 в Батуми. Уничтожение рассматриваемых целей, как указывал штаб британских ВВС, должно рано или поздно привести к полному уничтожению военного потенциала СССР и может решить исход войны».

Так выглядели английские разведывательные рейды в изложении немецкого исследователя О. Гролера на страницах его монографии «Борьба за господство в воздухе», в главе «План Барбаросса».

Стационарное фотооборудование, установленное на Локхид-12А состояло из трех фотокамер F.24: с высоты в 6000 м они могли снимать полосы шириной 18,5 км. Так как съемки проходили на большой высоте, отводимый от двигателей теплый воздух использовался для кондиционирования фотокамер. Специальное соединение Сиднея Коттона, в котором кроме самолетов Локхид-12А в 1940 году был оборудован для воздушной разведки самолет Супермарин Спитфайр, базировалось в коммерческом аэропорту Хестон под Лондоном.

 

ТЕЛЕГРАММА полномочного представителя СССР

в Великобритании И.М. Майского в НКИД СССР

20 апреля 1940 г. Немедленно

Из источника, за абсолютную достоверность которого не могу ручаться, но который, безусловно, заслуживает внимания, я получил следующую информацию: в двадцатых числах марта на аэродроме в Хестоне (Лондон) два бомбовоза последнего американского типа были замаскированы как гражданские самолеты и снабжены фотоаппаратами. Один из этих самолетов вылетел в Ирак, а оттуда, с аэродрома в Хаббании, совершил полет в Баку специально для фотографических съемок нефтепромыслов и районов. Около 12 апреля названный самолет вернулся в Лондон, привезя с собой удачно сделанные снимки с Баку и района, покрывающего площадь примерно в 100 квадратных миль. По словам команды самолета, полет прошел без особых затруднений, лишь однажды самолет был обстрелян (но без повреждений), когда находился над советской территорией. Самолет имел марку «G-AGAR». Второй замаскированный самолет, вопреки первоначальным предположениям, отправлен в Баку не был, так как первый привез вполне достаточный фотографический материал.         15 апреля эскадрилья бомбовозов вылетела из Хестона (Лондон) в Хаббанию (Ирак). Все это приходится, видимо, рассматривать не в плоскости какого-либо немедленного выступления англичан против нас (общая военно-политическая ситуация сейчас несколько иного порядка), а в плоскости подготовки на случай конфликта с СССР в дальнейшем ходе войны.

Майский».

Как видим, информация полпреда СССР в Англии была вполне объективной, несмотря на оговорки.

Лев Безыменский в книге «Разгаданные загадки Третьего рейха» пишет: «Финляндский вариант отпал, и Лондон вкупе с Парижем в срочном порядке строят планы нанесения удара по Закавказью силами, прежде всего, авиации и военно-морского флота. Это означало бы войну с СССР. 28 марта эти планы обсуждает Верховный военный совет – совместный англо-французский орган по руководству войной. Разумеется, не обходится без вездесущего Кардогана, записавшего затем в дневнике: «В 10 часов – Верховный военный совет... Изучается Баку».

«В начале 1940 года, того года, когда танковые армии Германии разобьют за полгода три полумиллионные армии Бельгии, Англии и Голландии, французское руководство, наконец, формирует танковую дивизию, снабдив ее 180 танками двадцатых годов. В этом было что-то от трагического фарса, де Голль был в отчаянии. Но это еще не весь французский «дурдом» тех лет. В начале 1940 года, страшного года своего военного разгрома, последовало указание из Парижа разработать план по уничтожению нефтепромыслов Баку», – пишет Ковад Раш.

Вольфганг Блейер и др., авторы книги «Германия во Второй Мировой войне», пишут: «Вместо того чтобы подготовиться к отражению фашистского нападения, западные генеральные штабы уделили наибольшее внимание планам интервенции против Советского Союза из Финляндии или Турции. Шарль де Голль в своих мемуарах метко охарактеризовал эту политику господствующих кругов западных держав. Он писал: «Имелись очень влиятельные люди, которые открыто выступали за то, что войну нужно кончить. Должен сказать, что некоторые круги хотели бы видеть противника скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они активно занимались изысканием возможности, как лучше подступиться к России: или путем помощи Финляндии, или бомбардировкой Баку, или высадкой десанта в Стамбуле, но не вопросами обуздания Германии».

Такая логика делает честь великому французу Шарлю де Голлю – он уже тогда почувствовал, что процессы идут не так, как надо!

Судьба так распорядилась, что в разгар войны в Баку оста­навливался генерал Шарль де Голль, кружным путем добиравшийся в Москву для встречи с Иосифом Сталиным.

Вот полный текст сообщения ТАСС от 29 ноября о встрече ге­нерала де Голля в Баку: «27 ноября в 14 часов в Баку прибыли глава временного правительства Французской Республики генерал де Голль и сопровождающие его лица. На аэродроме генерал де Голль был встречен представителями правительства Азербайджанской ССР и прибывшими из Москвы для встречи представителями НКИД и НКО.

 

Рис. 110. де Голль в Баку. «Должен сказать, что некоторые круги хотели бы видеть противника скорее в Сталине, чем в Гитлере.

Они активно занимались изысканием возможности, как лучше подступиться к России: или путем помощи Финляндии, или бомбардировкой Баку, или высадкой десанта в Стамбуле, но не вопросами обуздания Германии», – говорил де Голль

 

 

На аэродроме, украшенном французским и советским национальными флагами, был выстроен почетный караул. Оркестр исполнил французский и советский гимны. Вечером генерал де Голль присутствовал на спектакле «Кероглы» в Азербайджанском оперном театре. Ввиду плохих метеорологических условий генерал де Голль и сопровождающие его лица на следующий день выехали из Баку в Москву специальным поездом».

Добрый след в Азербайджане оставил великий француз!

В январе 1940 г. французское правительство поручило генералу Гамелену и адмиралу Дарлану разработать план возможной интервенции с целью разрушения русских нефтеразработок. В докладе, представленном 22 февраля 1940 г., приводились сведения о том, что Баку дает 75 % всей нефти СССР, лишившись которой «Советы окажутся в кризисной ситуации».

Вот выдержки из плана Гамелена: «Воздушное нападение на Баку и Грозный должно быть проведено либо с территории Турции (район Диярбакыр – Ван – Эрзурум), либо с территории Ирана, либо с территории Сирии и Ирака (Джизре и район Мосула)». В этом месте на документе есть пометка лица, подробно ознакомившегося с документом.

 

Рис. 111. Операция «Кавказская нефть»,

задуманная Францией и Англией в конце 30-ых годов

 

 

Возможно, это был сам премьер Рейно, написавший: «В настоящее время операция ориентирована на Сирию».

«...Бомбардировка Баку должна быть проведена современными тяжелыми бомбардировщиками дальнего действия в количестве от 6 до 8 групп. В связи с нехваткой у нас в настоящее время самолетов такого типа основную их часть должны поставить англичане...» Снова чья-то ремарка на полях: «Это неточно, в настоящее время мы можем поставить больше самолетов, чем Англия».

7 марта 1940 г. командующий английскими ВВС в районе Ближнего Востока маршал Митчелл по пути в Анкару прибыл в Бейрут и сообщил командующему французской армией в Сирии генералу     М. Вейгану, что имеет инструкции «о подготовке к возможной бомбардировке нефтяных районов Баку и нефтеперерабатывающих заводов Батуми».

В первой половине апреля 1940 г. французское правительство трижды обсуждало доклад генерала Вейгана о подготовке нападения на СССР, несмотря на то, что Германия уже вторглась в Данию и Норвегию. Премьер-министр Франции Рейно, сменивший Даладье, требовал, чтобы все приготовления к нападению на Баку были завершены в двухнедельный срок.

Даже 10 мая 1940 г., в день наступления на Западе немецких войск, Рейно звонил Черчиллю, чтобы сообщить о готовности Вейгана бомбить Баку с 15 мая, а собственно сами английские круги вплоть до нападения Германии на СССР не исключали возможности ударов по Баку с целью недопущения использования советской нефти Германией.

Как отмечают эксперты, формально причин, побудивших Францию и Англию всерьез заняться разработкой плана, было много: договор о дружбе, заключенный между Германией и Россией в       1939 году, открывший немцам доступ к советской нефти; ввод советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию            17 сентября того же года; советско-финская война, начатая        Красной Армией 30 ноября 1939 года.

Забегая вперед, отметим, что неопределенное поведение Англии и Франции им дорого обошлось – Франция была оккупирована, а Англия была близка к этому. Лавирование дорого обошлось и СССР – он был на грани поражения в 1942 году. Долавировались!

Тут надо отметить, что капитуляция Франции значительно усилила экономику Германии (рис. 112), что было важно для Германии перед нападением на СССР.

 

Источник: Adam Tooze, The Wages of Destruction.

The Making and Breaking of the Nazi Economy. New York, 2006. p. 333

Рис. 112. Экономические последствия разгрома Франции для Германии (в млн. рейхмарок, в ценах 1928 года)

 

 

На графике отложены месячные объёмы ввоза сырья для германской промышленности. До начала блокады Германия ввозила на 500 миллионов марок сырья в месяц. С установлением блокады в сентябре 1939 г. ввоз начал резко падать и к январю 1940 года упал в четыре раза, до 130 миллионов марок в месяц. На этом уровне он держался до июня 1940 г. После разгрома Франции импорт переживает резкий взлёт, до 80-85 % от довоенного уровня.

Эксперты объясняют это следующим.

Во-первых, конечно, из-за побеждённой Франции и стран Бенилюкса. Именно Франция во время войны стала для Германии торговым партнёром номер один. Во-вторых, после разгрома Франции такие страны как Румыния и Швеция увеличили поставки сырья в Германию. Если до июня 1940 г. англичанам и французам удавалось скупать значительную часть румынской нефти, то теперь эта нефть пошла вверх по Дунаю, к немцам. Подобная же история случилась и со шведской железной рудой. Сильно возрос и импорт из СССР. В мае-июле 1940 г. в среднем немцы получали из СССР товаров на 27,5 млн. марок в месяц. В августе-октябре средний уровень подскочил до        68 млн. марок в месяц, с пиком в сентябре (96 млн. марок).

Вообще же уровень падения ввоза сырья в конце 1939 г. начале 1940 г. демонстрирует, что надежды союзников задавить Германию блокадой были не так уж беспочвенны. Разгром Франции, по сути, поставил на этих надеждах крест – был упущен последний шанс остановить Гитлера!

Когда пал Париж, ведомства Риббентропа и Геббельса довели содержание оказавшихся в руках победителей франко-британских документов о планах в отношении кавказских нефтепромыслов до сведения широкой общественности. В 1945 году эти материалы в качестве советских трофеев были вывезены из Германии в СССР и долго хранились в тайне в советских архивах.

Британский историк Леи Дейтон поясняет, почему, по его мнению, англичанам не удалось удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией: «Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков «Мартин Мериленд», которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков «Бристоль Бленхейм» и эскадрилью допотопных одномоторных «Виккерс Уэллсли», базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке.

Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 30 марта 1940 года гражданский «Локхид 14 Супер-электра» с опознавательными знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и имел при себе фальшивые документы. Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой стояли самолеты «Локхид Гудзон», военная версия «Электры». Англичане без труда сфотографировали Баку, но когда      5 апреля разведчики направились, чтобы заснять нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. «Электра» вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, чтобы составить полетные карты с обозначением целей.

Перед самой капитуляцией Франции немецкий офицер                 9-й танковой дивизии, осматривавший захваченный штабной поезд, обнаружил план воздушного нападения. Небрежно отпечатанные документы лежали в папке, на которой было написано от руки: «ATTAQUE AER1 ENNEDU PETROLE DU CAUCASE. Liaison effectue au G. Q. C. Aerien le avril 1940».

Большой штамп со словами «TRES SECRET» делал эти документы еще более дразнящими, как и отсутствие даты. Немцы весело опубликовали все эти документы вместе с англо-французским планом вторжения в Норвегию под предлогом помощи финнам. Это был великолепный пропагандистский ход, и сейчас, глядя на эти пожелтевшие страницы, задаешься вопросом, в своем ли уме были лидеры западных стран, утверждавшие подобные безумные авантюры». Резонный вопрос!

Выводы, сделанные в http://journal.kurtukov.name/?p=26 по поводу намерений Англии и Франции бомбардировать Баку, не вызывают возражений, но с некоторыми оговорками.

ПЕРВОЕ: Объединённый поход капиталистических держав против СССР англо-французам не снился даже в кошмарном сне. Планы «Долбануть по Баку» разрабатывались именно в рамках войны с Германией, в период, когда СССР виделся виртуальным союзником Гитлера.

ВТОРОЕ: О начале подготовки операции можно говорить только после «большого заседания» 26-28 марта 1940 г. До того, всё витает в виде идей и прожектов.

ТРЕТЬЕ: Подготовка операции так и не была доведена до конца, оборвавшись в самой начальной стадии.

ЧЕТВЁРТОЕ: Решение на начало операции никогда не принималось.

Каким виделся СССР – союзником Германии или еще кем-то – большой вопрос, а решение на начало операции принималось после решения о начале войны.

Конечно же, Сталин в общих чертах знал об этих планах и принимал, в силу возможностей СССР, меры – 31 декабря 1939 года нарком обороны приказал усилить войска Закавказского военного округа путем призыва резервистов сверх штатов мирного времени.      10 января 1940 года в Баку была переброшена 31-я стрелковая дивизия из Северо-Кавказского военного округа, а с 20 февраля командование советских ВВС занималось выработкой мер по усилению ПВО Баку. В начале апреля в Закавказье стали прибывать войска с финского фронта.

9 и 11 апреля командующий ВВС приказал дальне-бомбардировочным авиаполкам Закавказского и Одесского военных округов «приступить к изучению Ближневосточного ТВД, обратив особое внимание на следующие объекты: Александрия, Бейрут, Хайфа, Александрета, Порт-Саид, Никосия, Ларнака, Фамагуста, Алеппо, Суэцкий канал, Стамбул, Измир, Синоп, Самсун, Трапезонд, Мудания, Смирна, Галлиполи, Анкара, Кырыкале, проливы Босфор и Дарданеллы. Следовало в строгой тайне проработать возможные маршруты, бомбовую нагрузку и провести по 2 учебных полета над своей территорией с дальностью и навигационными условиями, соответствующими Ближневосточному ТВД, включая бомбометание и воздушные бои с встречающимися истребителями». Штатная численность войск Закавказского военного округа возросла с              15 февраля по 1 июля 1940 года в 3,2 раза.

В тот период в СССР имелось всего три корпуса ПВО – первый, самый сильный, защищал Москву, второй – Ленинград, а третий защищал столицу Азербайджана – город Баку, вернее, его нефть!

Насколько эти силы и намечаемые мероприятия могли бы противостоять англо-французским планам – большой вопрос!

Надо сказать, что планируемые удары французов и англичан по бакинским нефтяным промыслам принесли бы СССР проблем не меньше, если не больше, чем нападение немцев с Запада.

При потере бакинской нефти, СССР превратился бы в неподвижного монстра – экономические и вооруженные силы его были бы парализованы, что привело бы к полному хаосу и потере управляемости на огромном пространстве.

В этом случае были бы возможны самые неожиданные варианты развития событий. Например, один из вполне возможных вариантов – видя беспомощное положение СССР, Германия, забыв старые договоренности (а то, что она умеет это делать показали последующие события) нападает на СССР с запада, Япония – с востока. В такой ситуации, естественно, не останется в стороне и Турция.

Возможен был и другой расклад – военный союз Германии и СССР против Англии и Франции. Были возможны и другие варианты.

Неоднозначной была и позиция США – она стала четкой лишь после оккупации Германией европейских стран.

 

Рис. 113. Одна из бесед Рузвельта у камина во время вторжения нацистов в Польшу

 

Конечно же, и Германия не осталась в стороне.

 

Рис. 114. Карикатура конца тридцатых годов

 

По заданию иностранного отдела Абвера эскадрилья особого назначения «Ровель» в 1940 году увеличивает число разведывательных самолетовылетов над территорией СССР, используя взлетно-посадочные полосы аэродромов оккупированных Чехословакии и Польши, военно-воздушные базы в Финляндии, Венгрии, Румынии и Болгарии. Цель воздушной разведки – сбор информации о местоположении советских промышленных объектов, составление навигационных схем сети автомобильных дорог и рельсовых путей (мостов, железнодорожных узлов, морских и речных портов), получение сведений о дислокации советских вооруженных сил и строительстве аэродромов, пограничных укреплений и долговременных позиций ПВО, казарм, депо и предприятий оборонной промышленности. В рамках операции «Ольденбург» ОКБ предполагает «провести инвентаризацию источников сырья и центров его переработки на Западе СССР (Украина, Белоруссия), в Московской и Ленинградской областях, районах нефтедобычи Баку».

И в Германии разрабатывались планы уничтожения бакинских нефтепромыслов, чтобы они не достались… англо-французской коалиции, а уже с весны 1940 года немцы начали предпринимать меры по нейтрализации англо-французской угрозы Баку. Об этом неоднократно сообщал в Берлин германский консул в Тебризе агент Канариса капитан Леверкюн. Опираясь на данные, поставляемые разветвленной агентурной сетью из Ирана, в германском генштабе внимательно изучали «военно-географическую линию Сирия – Баку», а второй отдел Абвера (саботаж – диверсии) получил задание разработать план уничтожения нефтепромыслов Баку в случае угрозы их захвата союзниками. Немцы утверждали, что будущие союзники уже проводили разведывательные полеты над Баку. В феврале 1941 г. через начальника штаба Верховного главнокомандования Вермахта генерал-фельдмаршала В. Кейтеля Томас передал Гитлеру и Герингу памятную записку, которая называлась «Военно-хозяйственные последствия операции на Востоке». Анализ данных о советской экономике генерал Томас завершил настоятельной рекомендацией: «Посредством быстрых и решительных действий воспрепятствовать уничтожению запасов, разрушению транспортной сети, электростанций, парка сельскохозяйственных машин и прежде всего кавказских нефтяных промыслов».

И еще подобный документ.

ПЛАН ОТДЕЛА ОБОРОНЫ СТРАНЫ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

ПО ОВЛАДЕНИЮ КАВКАЗСКИМИ НЕФТЕНОСНЫМИ РАЙОНАМИ

 

Ставка Фюрера, 4.5.1941

Отпечатано 14 экз.

Совершенно секретно

Только для командования

Приложение к документу:

Верховное главнокомандование вооруженных сил.

Штаб оперативного руководства. Отдел обороны страны.

I оперативное отделение NY44564/41.

1. Военно-экономическое значение нефтеносных районов для потребностей держав оси и для русского сельского хозяйства.

а) Потребности держав оси:

Ежемесячная потребность европейских держав оси, включая оккупированные земли, составляет 1,75 млн. тонн минеральных масел всех видов. После истощения накопленных запасов (приблизительно к концу августа) производство и ввоз минеральных масел (без учета России) будет составлять лишь 850 тыс. тонн. Начиная с сентября, дефицит составит, таким образом, около 300 тыс. тонн в месяц. Если не учитывать иракскую нефть, то этот дефицит может быть покрыт только за счет России.

…3. Опасность уничтожения нефтяной промышленности самими русскими. Поскольку русские, несомненно, понимают значение проблемы в целом, они не отступают перед необходимостью уничтожения транспортных сооружений, а при случае и ликвидации нефтеперегонных заводов и других производственных предприятий по образцу «Москва 1812».

Если они примут такое решение, то военными средствами мы вряд ли сможем помешать его осуществлению. Поэтому имеет смысл попытаться использовать заранее политические и иные средства, чтобы, учитывая возможные явления распада в русском государстве после первых крупных немецких успехов, способствовать возникновению самостоятельного государственного образования на Кавказе. Такое государство было бы, разумеется, заинтересовано в сохранении продуктивности нефтяных предприятий».

Оказывается, идея «Шелкового пути» волновала и воображение Гитлера, причем главным звеном этого пути были Украина и Азербайджан, а конкретнее Баку.

В ноябре 1941-го, через несколько месяцев после начала войны, ведомство министра вооружений Фрица Тодта представило Гитлеру записку под названием «Ширококолейные железные дороги». Принимая ее, Гитлер заявил: «Для господства над странами важно не только нападение и завоевание, но и транспортное обеспечение. Украина и Поволжье станут закромами Европы. Мы будем ежегодно вывозить с Востока 10-12 миллионов тонн зерна. А Баку самой историей предназначено стать топливным баком великой Германии».

После этого Управление имперскими железными дорогами получило директиву приступить к проектированию строительства железной дороги из Верхней Силезии через Украину до Баку. Маршрут был таким: Берлин – Бреслау – Львов – Киев – Полтава – Баку.

Было спроектировано 18 типов транспортных вагонов и платформ для перевозки нефти, угля, леса, зерна и даже речных и морских судов водоизмещением до тысячи тонн.

На втором этапе освоения трассы предполагалось провести магистраль от Баку через Среднюю Азию до Владивостока, а далее до Токио. По проекту должны были отходить ветки до Стамбула, Парижа, Марселя. Железнодорожной столицей был назначен Мюнхен.

За концессию на строительство боролись фирмы «Крупп», «Сименс», «Браун-Бовери», «Хеншель», «Шварцкопф» и «Борзинг». Они отправили на намеченную трассу несколько разведгрупп, состоявших из конструкторов, геологов, проектировщиков, географов.

Кончилась эта затея тем, чем все кончилось!

Поразительно, но это – факт, что значительный интерес к бакинской нефти в предвоенные годы проявляла… Япония.

Как пишет Мурадалиева: «Генеральный штаб Японии очень надеялся, что так называемый «Великий план» поможет их стране захватить находящуюся, так сказать, за тридевять земель бакинскую нефть, в которой нуждалась морская флотилия, хотя в свое время вопрос относительно нефти на Северном Сахалине был выгодно решен для Японии. Для осуществления этого плана изыскивались реальные пути организации восстания в Баку. О подготовке к восстанию свидетельствуют обнаруженные документы за 1927 г. А спустя пять-шесть лет в Иране заметно возросло число чиновников японского посольства. Было выявлено, что многие из них работали в штабе военной разведки под руководством военного атташе Японии Уеды. В своей агентурной работе он с самого начала ориентировался на эмигрантов с Кавказа, и вел переговоры по этому поводу с лидерами дашнаков, грузинских меньшевиков, мусаватистов и горцев.

Японская разведка особенно интересовалась двумя вопросами: пределами географической осведомленности и организаторскими способностями вербуемых с Кавказа агентов, а также практическими возможностями создания сепаратистских организаций в случае вступления СССР в войну. В Иране японцы установили связи с айсорами и курдами. Военный атташе с разрешения военных властей Ирана неоднократно бывал на ирано-азербайджанской границе, где тщательно изучал отдельные участки.

Из числа эмигрантов вербовались разные личности. Бывший офицер мусаватской армии, лидер политических эмигрантов в Ардебиле, Султан бек Гусейнзаде сам обратился к японцам с предложением своих услуг для совершения подрывных акций на бакинских нефтепромыслах. Белогвардейцы Марков, Трескинский и другие инженеры, которые были заняты на строительстве трансиранской железной дороги, имевшие отношение к делу РОВС, сразу же заключили контракт с японской разведкой на выполнение ее заданий.

В 1934 г. японской разведкой из Манчжурии в Иран был заслан некто Шароян. В свое время он принимал активное участие в делах дашнакской партии в Армении, затем был сослан в Сибирь. В 1931 г. ему удалось бежать оттуда в Китай.

В 1935 г. из Тегерана в органы безопасности СССР поступили сведения о том, что военный атташе Японии Уеда затребовал из Токио 4 тыс. йен для совершения подрывных террористических акций в За­кавказье. К сказанному о японской разведке добавим и то, что она имела также тесные контакты с тегеранской полицией».

Конечно же, и Сталин был далеко не ангелом – и он играл свою игру! Апофеозом его игры было подписание пакта Молотова – Риббентропа 23 августа 1939 года.

 

 

Рис. 115. Кремль, 23 августа 1939 года. Подписание пакта о ненападении Молотов – Риббентроп. «Церемония подписания советско-германского пакта о ненападении закончилась тостом Сталина: «Я знаю, как немецкий народ любит своего Фюрера, – сказал кремлевский диктатор, – поэтому мне хотелось бы выпить за его здоровье»

 

На всех снимках, взятых автором из различных источников, довольная улыбка не сходит с лица Сталина – как уже скоро станет ясно – преждевременная!

 

Рис. 116. Пакт о ненападении Молотова-Риббентропа

 

 

 

 

Рис. 117. Раздел сфер интересов по протоколу Молотова – Риббентропа. Слева: раздел сфер интересов в Восточной Европе по дополнительному протоколу. Справа: фактические территориальные изменения к 1941 году. Оранжевым цветом изображены территории, отходящие и отошедшие к СССР; голубым – территории, отошедшие к рейху; фиолетовым – территории, оккупированные Германией (Варшавское генерал-губернаторство, Норвегия и протекторат Богемия и Моравия)

 

Рис. 118. Секретный протокол de la a doua semnare a Pactului германо-советского Риббентроп – Молотов 28 сентября 1939 г. – Tratatul privind frontierele si de prietenie. Фотография din 1946 de origine germana (документ folosite на Нюрнбергском процессе de catre apararea germana a lui Риббентроп si Goring)

 

Рис. 119. Секретный протокол по немецкому микрофильму. Стр. 1 и 2

(Nazi-Soviet Relations 1939-1941. Washington, 1948, p.196, 197)

 

«Мое пребывание в Москве опять было кратким, к сожалению, слишком кратким, – вспоминал Риббентроп. – В следующий раз я намерен пробыть здесь больше. Тем не менее, мы хорошо использовали эти два дня. Было выяснено следующее:

1. Германо-советская дружба теперь установлена окончательно.

2. Обе стороны никогда не допустят вмешательства третьих держав в восточноевропейские вопросы.

3. Оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и чтобы Англия и Франция прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьбу против Германии.

4. Если, однако, в этих странах возьмут верх поджигатели войны, то Германия и СССР будут знать, как ответить на это».

 

Рис. 120. Подлинник секретного протокола к договору –

русская и немецкая версии.

(Архив Президента РФ, Особая папка, пакет № 34)

 

 

Против кого был направлен этот пакт – не вызывает сомнения, другой вопрос – в будущем Гитлер изменил направление главного удара!

Мало кто знает, что согласно пакту Молотова – Риббентропа Баку начал в значительном количестве поставлять нефтепродукты в Германию. Представители нефтяных компаний Германии дневали и ночевали в Баку!

 

Рис. 121. Пакт Молотова – Риббентропа о ненападении в действии

В подписании пакта Молотова – Риббентропа была своя, сталинская подоплека – Сталин очень хотел иметь союзнические отношения с Гитлером и очень много сделал для создания такого союза. Как пишет А. Антонов-Овсеенко: «24 декабря 1933 года Гитлер заявил, что Германии необходимо вооружаться, ибо она является оплотом Запада против Советов. Именно в это время Сталин начинает готовить почву для сближения с Фюрером. 17 августа, за четыре месяца до памятного заявления Гитлера, Авель Енукидзе встретился с германским послом Дирксеном. Секретарь ЦИКа высказал мнение своего правительства: оно проявляет «полное понимание развития дел в Германии». Мотивируя позицию «руководящих деятелей, Енукидзе высказался в том духе, что система гитлеровской диктатуры сродни советской. И в этом ему виделся залог возможного сближения. Если вздуматься, то секретарь ЦИКа высказал вполне реалистическую точку зрения. Сходны были не только системы гитлеровской и сталинской диктатур, но тактика и стратегия захвата партийной и государственной власти...»

«Бенито Муссолини, наблюдавший за развитием альянса Гитлер – Сталин, однажды не сдержался: «Большевизм умер. Вместо него возник какой-то славянский фашизм».

«На XVIII съезде партии генеральный секретарь Сталин обрушился на Англию и Францию, которые пытались «поднять ярость Советского Союза против Германии».

«О сердечности союза Берлин – Москва свидетельствует такой факт: фашистские самолеты, летевшие бомбить Варшаву, обслуживал радиомаяк в Минске. (Признательный Геринг позднее прислал в подарок Ворошилову самолет)».

Алан Буллок утверждает, что: «Пожалуй, его дочь, Светлана, ближе всех подошла к пониманию своего отца, когда писала: «Он не мог предположить и предвидеть, что пакт 1939 года, который он считал своим детищем и результатом его великой хитрости, будет нарушен врагом, более хитрым, чем он сам. Это и была основная причина его депрессии в начале войны. Это было его огромной политической ошибкой. Даже когда война уже кончилась, он часто любил повторять: «Эх, вместе с немцами мы были бы непобедимы». Слова его дочери подтверждает и следующий, мимолетный, эпизод. Известный хореограф Игорь Моисеев вспоминал, как на одном из приемов в Кремле к нему подошел Сталин и спросил: «А вы не можете поставить на сцене разгром Франции и Англии?» Это косвенно показывает в то время его отношение к Германии и будущим союзникам.

Кровавый Ежов говорил Кривицкому: «Германия очень сильна. Сейчас она – самая сильная страна в мире. Такой ее сделал Гитлер. Кто может в этом сомневаться? Кто, будучи в здравом уме, может с этим не считаться? У Советской России есть только один путь». И он напомнил, что говорил ему по этому поводу Сталин: «Мы должны договориться с такой сильной страной, как нацистская Германия».

Действительно, изобилие нефти, мощные армии, огромные людские резервы и т.д. – эта коалиция бы страшной силой, против которой в Европе не было бы реальной силы!

Было и что-то общее, необъяснимое у обоих диктаторов.

С 1914 по 1945 гг. на Гитлера было совершено несколько десят­ков покушений, но он остался жив. 20 июля 1944 года Гитлер спасся буквально чудом. Ученые подсчитали, что после всех покушений на Гитлера вероятность остаться ему в живых составляла одну пятьдесят три триллионную! И он, имея такую вероятность для выживания – непостижимым образом выжил! Однажды Гитлер остался жив, благодаря вещему сну. Во время Первой Мировой войны, в один из дней, Гитлер проснулся от ужаса: ему приснилось, что его засыпало градом камней. Он вскочил и выбежал из окопа, а несколько секунд спустя, в этот окоп попал снаряд, и все находившиеся там солдаты погибли.

Это был сатана! Только сатана мог сказать такие слова: «Если война проиграна, должен погибнуть и народ. Немецкий народ не достоин своего Фюрера и должен погибнуть».

Тяжелейший жизненный и политический путь прошел и Сталин – одних травил на других, потом на них других и т.д., и при этом всегда оставался победителем – в этом есть что-то сатанинское! На ноге Сталина несколько пальцев были сращены между собой. «Метка дьявола!» – так сказал обследовавший его в ссылке врач.

 

Рис. 122. На левом снимке посол СССР в Англии Майский налаживает теплые отношения с Герингом, а на правом – он уже выступает на митинге в Лондоне, посвященном отправке партии английских танков в СССР – вот такие перепады!

 

Торжественно встречали В. Молотова в Берлине.

 

Такую же политику умиротворения Сталин проводил по отношению к Японии, не считаясь с интересами других европейских стран, будущих союзников.

 

Рис. 125. Сталин и министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока перед подписанием Пакта о нейтралитете, 1941 год. Фактически его нарушил СССР, напав на Японию в 1945 году

 

Вот как описывает беседу Молотова с министром иностранных дел Японии Мацуоко И. Бунич: «О сокрушении Англии уже говорили так, как будто это уже произошло. Мацуоко отметил, что это вопрос «очень сложный и деликатный». Он знает, что Советский Союз уже вел переговоры с Гитлером по поводу дальнейшей судьбы «обанкротившегося британского поместья», и претендует на район Персидского залива. Япония ничего не имеет против этого, но нужно

твердо и точно решить, что достанется Японии, а что – СССР. Тут речь идет главным образом об Индии, поскольку западнее этого района Япония никаких интересов не имеет». Англия жива и здорова, а уже делят ее нефтяные интересы, причем самой Англией, как, по их мнению, поверженной территорией, мало интересуются: главное – ее нефтяная составляющая!

«Захмелевший Сталин был в таком приподнятом настроении, что даже поехал на вокзал проводить японскую делегацию. Он расцеловал генерала Нагаи, затем сжал в медвежьих объятиях маленького Мацуоко, поцеловал его и сказал: «Теперь, когда есть советско-японский договор о нейтралитете, Европе нечего бояться». Когда поезд с японцами тронулся, он обхватил рукой германского посла фон Шулленберга и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и Вам надо все сделать для этого», – пишет в книге «Адольф Гитлер» Джон Толанд. Иногда в истории случа ется удивительное, когда события давно прошедих лет отражаются на странах, не имеющих никого отношения к этим событиям.

Удар в спину получил Азербайджан спустя более полувека из-за … пакта Молотова – Риббентропа и расстрела НКВД 22 тысяч польских офицеров в Катыни.

Известно, что Горбачев, как об этом прямо пишет А. Яковлев, скрывал от общественности расстрел НКВД 22 тысяч польских офицеров и интеллигенции. Об этой трагедии по архивным материалам конвойных войск знал Чубарьян, который сообщил об этом          С. Станкевичу, естественно, за обещание поддержки по карабахской проблеме, а тот, в свою очередь, вышел на А. Яковлева. Яковлев немедленно начал «раскручивать» этот вопрос.

«Я немедленно встретился с директором института профессором Чубарьяном. Он принес мне эти бумаги. Зная нравы аппарата, сначала разослал копии документов в различные организации (всего 5 экземпляров), а потом позвонил в общий отдел Болдину и все ему рассказал. Реакция была неожиданной. Болдин очень заволновался и попросил немедленно прислать документы непосредственно ему. Но я направил их в канцелярию, где на документах поставили все необходимые печати. Тайна вышла из-под контроля. Настойчивость, тревога, волнение Болдина еще раз убедили меня, что документы и материалы по Катыни находятся в архивах Политбюро.

Так вот, в декабре 1991 года Горбачев в моем присутствии передал Ельцину пакет с этими документами. Когда конверт был вскрыт, там оказались записки Шелепина, Серова и материалы о расстреле польских военнослужащих и гражданских лиц, особенно из интеллигенции (более 22 тысяч человек). Ранее Горбачеву докладывали об этих документах. Михаил Сергеевич сидел с каменным лицом, как будто ничего и никогда не говорилось по этому поводу. Я до сих пор не понимаю, какой был смысл держать все эти документы в тайне. И политически, и нравственно Михаил Сергеевич выиграл бы, предав их гласности».

Большая роль в поиске этих документов принадлежала Парсадановой В.С., допущенной к фондам Особого архива и Центрального государственного архива Главного архивного управления при Совете Министров СССР, а также Центрального государственного архива Октябрьской революции, в которых содержались ранее неизвестные материалы Главного управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных и Управления конвойных войск НКВД за 1939-1940 годы, имеющих отношение к т.н. «Катынскому делу».

Но при этом господа Чубарьян, Парсаданова и Станкевич «забыли» упомянуть, что одним из шести членов Политбюро, подписавших расстрел польских офицеров в Катыни, был А. Микоян.

Вне всякого сомнения, мир должен был знать правду о Катыни. Мир должен был узнать, что в Катыни от рук сталинских палачей погибли десятки тысяч поляков, представляющих цвет польских вооруженных сил, но причем здесь был Баку, спросит удивленный читатель!

А вот причем! Параллельно с раскручиванием катынского дела помощник Горбачева Г. Шахназаров сообщил прибалтийским депутатам о материалах, касающихся пакта Молотова – Риббентропа и находящихся, как и материалы о Катыни, в личном архиве генерального секретаря ЦК КПСС, и всячески содействовал их обнародованию (ряд СМИ утверждает, что он лично передал копии документов прибалтам).

Прибалты же, в ответ, обещали твердую поддержку армянским депутатам по карабахской проблеме.

Кончилось все это таким образом, что все три проблемы – катынская, пакт Молотова – Риббентропа и… карабахская – были сведены в одну большую проблему, которую необходимо было решать в рамках демократических перемен на съездах народных депутатов.

Говорить, что это означало для Баку, нет смысла – почти вся делегация Азербайджана имела смутное понятие о пакте Молотов – Риббентроп на съездах народных депутатов и не знала, как на все это реагировать!

И не удивительно, что политические позиции прибалтийских стран на съездах народных депутатов были очень схожи с армянскими, и, что было непонятно, на первый взгляд, были направлены, если не в первую, то во вторую очередь, против Баку.

Прибалтийские депутаты вместе с Межрегиональной группой стали главной опорой армянских депутатов на съездах по карабахской проблеме.

Прибалты с яростью, достойной лучшего применения, повели эшелонированную атаку на Баку. Автор практически не пропустил ни одной прямой передачи со съездов народных депутатов, и каждый раз невольно вздрагивал, когда на трибуне появлялся прибалтийский депутат, ибо хорошо знал, как они провокационно и коварно, пользуясь слабостью азербайджанской делегации, наносят удары по Баку.

Самым страшным в выступлениях прибалтийских депутатов было то, что они говорили с пафосом о каких-то страданиях народа НКАО, обвиняя при этом азербайджанцев в геноциде, «забыв», что еще до захвата Красной Армией стран Прибалтики руководители этих стран, потворствуя фашистам, устроили холокост еврейскому населению.

Горбачевская аномальная политика привела к тому, что активное участие в судьбе СССР принимали республики Прибалтики, которые практически ничего не сделали для становления СССР. Разве можно было бы сравнить вклад Азербайджана и республик Прибалтики в становлении и защите СССР в годы войны? А по горбачевской модели республики Прибалтики имели куда более весомые голоса, чем Азербайджан. Чего только стоили безумные слова Горбачева в адрес прибалтов: «Вы – цивилизованный народ, вы – никуда не уйдете!» Ушли, оставив после себя развалины СССР!

Прибалтийские депутаты демонстративно отказывались признавать события 20 января 1990 г. в Баку, а 13 января в Вильнюсе и 20 января в Риге кульминацией борьбы с советской империей, относя к этому только события в Вильнюсе и Риге. И надо сказать, в этом они преуспели, используя свой мощный пропагандистский аппарат, тесно связанный с западными информационными службами.

Весь их политический и информационный потенциал работал на армян. Как позже рассказывал автору ряд депутатов Азербайджана, прибалтийские депутаты даже не хотели с ними разговаривать и демонстративно их игнорировали.

На армян также работало и прибалтийское лобби в США, не без подсказки этих депутатов. Вместе, естественно с армянским лобби, они создавали антиазербайджанскую ауру в США.

В те тяжелые для Баку времена прибалты наносили по Азербайджану один удар за другим, причем делали это с нескрываемым удовольствием. Трудно понять, откуда у них столько ненависти к азербайджанцам? В «братской» семье советских республик между Азербайджаном и Прибалтикой не было никаких проблем!

«Надо примерно наказать Азербайджан, – говорила мадам Прунскене. – Азербайджан – это оплот партократов». Как позже выяснилось, она сама оказалась агентом КГБ СССР. Ей вторил скрипач и по совместительству революционер (а может быть, наоборот! «Лучший скрипач среди революционеров и лучший революционер среди скрипачей») В. Ландсбергис: «После всех событий я не вижу возможности пребывания Нагорного Карабаха в составе Азербайджана».

Депутат из Эстонии Лауристин на открытии съезда на первые позиции выдвинул карабахскую проблему, а уж потом пакт Молотов – Риббентроп.

Тут уместно отметить, что когда начались события, связанные с ГКЧП, руководители Прибалтики и эти пламенные депутаты сразу притихли, ожидая развязки, тем самым показав свое истинное лицо!

Все выступления прибалтийских депутатов начинались с карабахской проблемы, а кончались пактом Молотова – Риббентропа!

На все выступления азербайджанских депутатов прибалты немедленно давали, причем довольно осведомленно и грамотно, свой ответ, хотя это их касалось не в первую очередь.

Свой «вклад» в информационную войну против Баку в то время внесли и прибалтийские журналисты, хором занявшие проармянскую позицию. Провокационный, антиазербайджанский фильм снял в начале карабахских событий латыш Юрис Подниекс, который был немедленно показан по ЦТ СССР (впоследствии он погиб, как утверждалось от шальной пули – «пуля не дура…»).

Этот список можно при желании значительно расширить.

Также дружно прибалтийское лобби в США (особенно литовское) позже поддержало армянское лобби при принятии конгрессом США 907-й поправки.

Объективности ради, надо отметить, что отдельные прибалтийские журналисты, особенно русскоязычные, беспристрастно описывали армяно-азербайджанский конфликт. Но как организованная система, в целом политики и журналисты стран Балтики выступали против Баку.

Республики Прибалтики и Армению в те годы объединяла одна общая модель поведения – выглядеть в глазах мировой общественности как республики, больше других пострадавшие в годы СССР и идущие в авангарде демократических преобразований, тогда как в советское время они были в куда лучших условиях, чем другие, особенно мусульманские республики, но цели у них, при одинаковой стратегии, в то время были разные. Прибалты добивались признания пакта Молотова – Риббентропа и выхода из СССР, а Армения – независимости НКАО.

Во время съездов народных депутатов одна из родственниц автора, далекая от политики, но очень любознательная, спросила у автора: «Почему при разговорах о пакте Молотова – Риббентропа упоминается Карабах, разве в этом пакте как-то упоминается Карабах?»

Автор, как мог, объяснил ей пакт Молотова – Риббентропа и причину упоминания проблем Карабаха. Она задумчиво сказа: «Да, Азербайджан сегодня попал в тяжелую политическую ситуацию, как страны Прибалтики при заключении пакта Молотова – Риббентропа!» Как в воду глядела!

Невольно вспоминаешь эпизод из романа И. Эренбурга, когда только что освобожденный из концлагеря поляк в очереди за бесплатным супом говорит еврею, своему коллеге по заключению: «Мало вас Гитлер уничтожал». И это был диалог между представителями двух народов, подвергшихся геноциду со стороны Гитлера! Что же, по словам Эренбурга, «война настолько плюнула в нашу душу, что мы потеряли человеческий облик».

Видимо, и этим прибалтийским политикам Советская власть настолько плюнула в душу, что они потеряли чувство меры – советская власть теряла силу, а прибалты громили Азербайджан, который пострадал от Советской власти куда больше, чем страны Прибалтики!

Возвращаясь к главному, отметим, что, как видно из вышеизложенного, в предвоенной Европе шла политическая игра без правил, вернее, правила игры меняла любая из сторон, исходя из своих интересов. И в этой игре Сталин был далеко не самой коварной фигурой, как пытаются это представить демократы. Используя, в том числе, и нефтяной фактор, как один из главных, стороны что-то планировали, скрытно угрожали, блефовали и старались переиграть друг друга все участники этой игры. Довоенные лидеры ведущих стран мира старались получить максимальную выгоду для своих стран, зачастую не считаясь с интересами других. И в этом была своя логика. Много лет спустя А. Зиновьев напишет: «Сферы экономики и политики функционируют по своим законам, которые не имеют ничего общего с нормами морали. Разговоры о некоей моральной политике и моральной экономике – идеологическая чушь и демагогия, рассчитанная на оболваненных избирателей. Я не знаю ни одного случая в истории человечества, чтобы люди в серьезных политических и экономических ситуациях, затрагивающих интересы стран, народов, классов, масс людей и т.д., руководствовались моралью. Более того, если бы они так поступали, их поведение, вряд ли, можно было бы оправдать именно правилами морали».

Эта мысль А. Зиновьева четко подкрепляется действиями политиков довоенных лет, да и не только довоенных. К этой мысли    А. Зиновьева можно добавить, что если в этих играх, присутствует еще и нефтяной фактор, то правила борьбы ужесточаются на порядок. Как видно из приведенных данных, нефтяной фактор отодвинул на второй план такие факторы, как фашизм, социализм, антифашизм, антикоммунизм – нефть не имеет идеологии! И в этой игре без правил, в предвоенные годы в Европе, огромную роль играл нефтяной Баку. Когда хотели ослабить позиции СССР – вынашивались планы бомбардировки Баку. Когда будущие союзники начали опасаться, что СССР может стать союзником Германии, они начали планировать бомбардировки Баку. Когда СССР стал союзником в борьбе с Гитлером, то союзники систематически выражали обеспокоенность по поводу безопасности Баку. И, наконец, когда Сталин и Черчилль увидели, что Баку может оказаться в руках у Гитлера, они, независимо друг от друга, планировали уничтожение бакинских нефтяных промыс­лов. Но обо всем этом, подробнее, в следующих главах.

Часто в публикациях советской и российской прессы, особенно во времена горбачевской перестройки, когда поливались грязью все и вся, касательно предвоенной политической ситуации в Европе, можно было часто прочесть, что Сталин не доверял будущим союзникам, и это, мол, усиливало позиции Гитлера. Все, что изложено выше, или почти все, было хорошо известно Сталину. И, в связи с этим, возникает естественный вопрос – а почему Сталин должен был доверять будущим союзникам, если они планировали нанести удар в самое сердце СССР – в ее нефтедобычу! При оценке подобных исторических событий, нужно подходить не с позиций того, кто диктатор, а кто демократ, а только опираясь на реальные факты. А они были далеко не в пользу демократов!

Нефтяной фактор, рассматриваемый автором, лишний раз подтвердил несостоятельность высказываний ряда российских демократов о ситуации в Европе в те годы – они дружно все проблемы, возникающими между ведущими странами Европы, возлагали на Сталина. Рассекреченные ранее секретные документы показывают, что это не совсем так, а точнее – совсем не так, а нефтяной фактор, как лакмусовая бумага, осветил многие вопросы тех лет – и Англия заигрывала с Германией.

Источники: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/12/

Bundesarchiv_Bild_102-17964%2C_Ordensburg_Kr%C3%B6ssinsee%2C_Herzog_von_Windsor.jpg

http://en.wikipedia.org/wiki/File:Bundesarchiv_Bild_102-17964,_Ordensburg_Kr%C3%B6ssinsee,_Herzog_von_Windsor.jpg

http://en.wikipedia.org/wiki/Edward_VIII_of_the_United_Kingdom

Рис. 126. Эдварда VIII принимают в Германии

Не надо забывать, как утверждают многие историки, что заигрывание с Гитлером началось с Мюнхена.

 

Рис. 127. Чемберлен после подписания Мюнхенского соглашения:

«Я привёз мир нынешнему поколению».

До начала Второй Мировой войны – 11 месяцев и два дня

 

 

Надо сказать, и Сталин не скрывал своего негативного отношения к будущим союзникам и делал это публично.

Из речи И.В. Сталина на приеме в честь депутатов 1-й сессии Верховного Совета СССР (20.01.1938): «...У меня, товарищи, еще два слова, ничего страшного я не скажу.

Товарищи, есть старые государства Европы: Англия, Франция, Германия и одно не очень старое, но сильное государство – Япония. Я хочу коснуться одного, довольно интересного, исторического факта. Эти государства считали, что они могли бы влиять на жизнь и развитие других государств и стран, если бы они сумели завербовать и сделать своими агентами некоторых государственных деятелей других государств. Это так называемая алгебра, и я ее переведу на арифметику.

Англия захотела иметь своих агентов в составе советского правительства, которых бы она купила, и через них влиять на жизнь и развитие СССР. Англия также хотела иметь и имеет своих агентов в составе японского, германского, французского правительств.

Германия хотела иметь и имеет своих агентов в составе английского, французского и японского правительств и через этих агентов знает, что делается в этих странах, и направляет их работу в свою пользу.

Япония тоже хотела иметь своих агентов всюду и особенно у нас в СССР. Возьмите, например, так называемый Индийский национальный конгресс – больше половины этого состава конгресса – агенты, купленные за деньги Англией.

Я скажу русской пословицей – «Избави нас боже от «друзей», а от врагов мы сами избавимся».

Представьте себе, что у нас в стране стояли бы у власти люди – агенты Англии, Германии, Японии. Рыков, Бухарин и другие являются агентами Японии, Германии и Англии, и мы скоро вам это покажем. Представьте себе, что если бы эти агенты стояли бы у власти в СССР, то политика Советского Правительства шла бы по желаниям и в интересах этих капиталистических и империалистических государств.

Англия, как известно, требует себе Азербайджан, Баку – нефть, Германия – Украину и Донбасс, Франция – Грузию, Япония – Приморье. Ясно теперь как строится политика старых империалистических государств».

Пожалуй, ни один из городов СССР, исключая, Москву, так часто не фигурировал в тех или иных секретных документах, касающихся тех или иных аспектов в предвоенные годы в Европе, как азербайджанский город Баку. Во всяком случае, в материалах, которые использовал автор при написании этой книги, а это была довольно большая выборка, Баку, после политического Центра СССР Москвы, занимал твердое второе место. И это обстоятельство указывает на то, что нефть играла важную роль в предвоенных политических играх европейских стран. Планы защиты и захвата Баку уже не в планах, а в реальности, вышли на первый план уже в самом начале Второй Мировой войны.

Подобные политические игры, но уже с конкретными сроками и методами действий, начались и во время военных действий – причем все они были далеки от морали с учетом войны.

Есть много изданий и публикаций на тему «нефть и политика» – быстро меняющаяся ситуация вокруг Баку может служить классическим примером по этой теме – корреляция между этими двумя показателями практически доходит до единицы – т.е. это такая же закономерность, как, например, закон Ньютона!

Прочтя все вышеизложенное, сразу возникает вопрос – в чем причина такого сверх повышенного «внимания» и будущих союзников и будущих врагов к Баку? Приведенный ниже рис. 128 расставляет все акценты!

 

Рис. 128. Сравнение добычи нефти в Азербайджане и экспорта нефтепродуктов из неевропейских стран в Европу в 1937-1941 гг.

 

Такова была политическая ситуация в Европе по формуле – нефть и война – перед началом Второй Мировой войны, и одним из главных фигурантов, в этой политической ситуации, был Баку с его нефтью!

Даже в те тяжелые годы нефть была повивальной бабкой в сомнительных сделках.

И в довоенные годы, и в годы Второй Мировой войны нефть была предметом самых аморальных сделок и договоренностей.

Еще в начале ХХ века появлению англичан в Баку предшествовали секретные, во многом аморальные, переговоры.

Как пишет Мурадалиева, длившиеся в Берлине три месяца немецко-российские переговоры завершились подписанием 27 августа 1918 г. секретного соглашения относительно Баку. Германия обязалась оттеснить турецкие войска от Баку до Шемахи, чтобы не допустить их до апшеронской нефти. Россия же обещала увеличить добычу нефти в Баку при условии передачи немцам одной четверти добываемого сырья. Но долго скрывать достигнутого соглашения не удалось. Азербайджанское правительство сразу же выразило протест против игр вокруг национального достояния страны. Премьер-министр Турции Талят Паша срочно выехал в Берлин. Германия отказалась от своей подписи под соглашением с Россией. 17 ноября 1918 г. турецкие войска были выведены из Баку. И в тот же день в город вступили войска союзников под командованием генерала Томсона.

Во время Второй Мировой войны ситуация по части аморальности отдельных сделок обострялась до предела. Свою нефть, в годы Второй Мировой войны, румынские руководители превратили в предмет аморального торга – они, за ее уничтожение (!?) и продажу, просили и деньги и территории и политические дивиденды, причем у разных враждебных сторон. Первая попытка уничтожения нефтяных промыслов в Европе во Время Второй Мировой войны носила «мирный» договорный характер. «Осенью 1939 года Великобритания и Франция планировали выделить 60 миллионов долларов Румынии, в качестве платы за разрушение скважин с тем, чтобы румынская нефть не попала немцам», – отмечено авторами книги «War Cabinrt, Meeting Notes», November 22, 1939, POG (S), CAB 77/16, PRO.

Дэниел Ергин по этому поводу пишет: «Спустя несколько месяцев после начала войны, но до того, как Франция капитулировала, британское и французское правительства попытались повторить хитрый ход, сработавший во время Первой Мировой войны – совместно предложили Румынии 60 миллионов долларов за то, чтобы она разрушила свои нефтепромыслы, тем самым не допустив использование их Германией. Но стороны так и не договорились о цене, сделка не состоялась, а румынская нефть, как и опасались, потекла к немцам».

Удивительно, и в высадке союзников в Нормандии некоторые историки усматривают нефтяной след, а не только союзнический долг. В.Л. Мальков пишет: «С конца1943 года депеши Эрла носят порой уже просто панический характер. Обращаясь то к Г. Гопкинсу, то непосредственно к президенту он сообщал об огромном моральном воздействии военных побед советского народа на положение в странах Юго-Восточной Европы, на рост антифашистского освободительного движения, которое в случае распространения его на другие регионы и усиления антиимпериалистической направленности грозит Западу невозвратимыми потерями, включая и утрату контроля над арабской нефтью». И это не было паническим зовом Эрла – Сталин всегда посматривал в эти регионы, и, в определенной ситуации, он мог бы попытаться претворить свои планы в жизнь!

Вторая Мировая война еще не кончилась, а уже начинается новая война за большую нефть. И, в только начавшейся схватке, блестящим дипломатом себя проявил Рузвельт. США – мировой лидер по добыче нефти, но этого им мало – они хотят быть гегемоном в нефтедобыче, причем за счет самого близкого партнера, во всех отношениях, во Второй Мировой войне.

18 февраля 1944 года британский посол в Вашингтоне лорд Галифакс почти два часа спорил с заместителем государственного секретаря Уоллесом о нефти, и ее будущем. Позже Галифакс в телеграмме, отправленной в Лондон, сообщил, что «отношение американцев к нам шокирует». Галифакс был так расстроен переговорами в государственном департаменте, что немедленно потребовал личной встречи с президентом. Рузвельт принял его в тот же вечер в Белом доме. Их беседа сосредоточилась на Ближнем Востоке, Рузвельт показал послу Галифаксу схему раздела Ближнего Востока. «Персидская нефть ваша, – сказал он послу. – Нефть Ирака и Кувейта мы поделим. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша».

Галифакс был в нокдауне и немедленно отправил послание в Лондон, смысл которого, в двух словах, был таков: «Нас грабят!»

20 февраля 1944 года, всего через час после ознакомления с отчетом Галифакса о встречах, Черчилль написал Рузвельту, что с «растущим опасением» следит за телеграммами о нефти. «Стычка из-за нефти будет плохой прелюдией к беспрецедентному совместному предприятию и нашим жертвам, – заявил он. – В определенных кругах есть опасение, что Соединенные Штаты стремятся отнять наши нефтяные активы на Ближнем Востоке, от которых зависит и снабжение всего нашего военно-морского флота. … «Откровенно говоря, создается впечатление, что нас выгоняют», – писал Черчилль. Рузвельт ядовито ответил, что в свою очередь получает сообщения о том, как Великобритания «присматривается и пытается «влезть» в концессии американских компаний в Саудовской Аравии. В ответ на другую резкую телеграмму от Черчилля, «который никак не хотел расставаться со своими имперскими замашками», Рузвельт уже добавил: «Пожалуйста, примите мои заверения, что мы не засматриваемся на ваши нефтяные месторождения в Ираке или Иране». В ответ Черчилль телеграфировал: «Позвольте мне ответить тем же и заявить официально, что мы и не думали соваться в ваши интересы или имущество в Саудовской Аравии». Но хотя Британия не ищет территориальных выгод, «она не отдаст того, что принадлежит ей по праву, по крайней мере, пока Ваш покорный слуга отвечает за ведение ее дел».

Союзники – союзниками, а нефть врозь! Если убрать фамилии Рузвельт и Черчилль и поставить, например, Джон и Джек, то любой, прочтя эти строки, скажет Вам, что отношения выясняют два непримиримых бизнесмена, и очень удивится, когда ему скажут, что этот диалог принадлежит союзникам по борьбе с фашизмом!

В октябре 1944-го, сразу же после ялтинской встречи со Сталиным, в нынешний город-порт Джейду прибыл Рузвельт. Он попросил американского консула организовать встречу с королем    ибн Саудом.

 

Рис. 129. Ибн Сауд разговаривает с президентом США

Франклином Делоно Рузвельтом. Октябрь 1944 г.

 

 

Отметим, что это событие 66-летней давности изучено и описано до мельчайших подробностей. В частности, французский эксперт Жак Бенуа-Мешан сообщает: новоявленный аравийский монарх ибн Сауд решил навестить больного американского президента на крейсере «Квинси». Вот тут-то Рузвельт и продемонстрировал ему небывалую прыть дипломата. Увидев ибн Сауда на палубе, он протянул обе руки навстречу и воскликнул: «Как я рад вас видеть! Что я могу сделать для вас?..» Саудовский король за 45 минут предметно объяснил ему, чего стоит саудовская нефть, и что он может сделать для него. Рузвельт потом сказал своему министру финансов Моргентау: «За эти 45 минут я узнал о Ближнем Востоке больше, чем из всех книг в моем кабинете». И это Владимир Музыка называет «дипломатической победой Рузвельта», в чем он, безусловно, прав. Идет война, на всех фронтах убивают военнослужащих, в том числе и американских, а Рузвельт, отправляясь далеко от театра военных действий, укрепляет нефтяные тылы США за счет своего наиболее близкого союзника – Англии!

Такую же нефтяную победу хотел одержать Сталин в Иране – но жилка оказалась тонка! В книге «Нефть и внешняя политика»      Майкл Брукс пишет: «В начале 1944 г. заместитель Народного комиссара иностранных дел СССР С.И. Кавтарадзе прибыл в Иран во главе комиссии для ведения переговоров о получении нефтяных концессий на севере Ирана. Сначала премьер-министр Саед отнесся положительно к предложению Советского Союза. Затем он неожиданно заявил, что все вопросы, касающиеся предоставления нефтяных концессий, могут быть рассмотрены только после окончания войны». Но и после войны Сталин не сумел реализовать свой замысел – американцы и англичане вынудили Сталина уйти из Ирана. На просьбу Первого секретаря КП Азерб. ССР М. Багирова не уходить из Южного Азербайджана Сталин ответил: «Я не могу воевать с ними!»

Мир-Гасан Сеидов свидетельствует: «В два часа ночи зазвонил телефон. Это был помощник Сталина Поскребышев: «Где Багиров? Целых полчаса я не могу его найти. Пожалуйста, найдите его, и пусть срочно позвонит Сталину». Я тут же соединился с Багировым в Загульбе, рассказал ему обо всем этом и попросил срочно приехать в город… Через полчаса его машина была у первого подъезда… Он волновался изрядно… Багиров поднял трубку и попросил соединить коммутатор Кремля. Через секунды две ответил сам Сталин и без предисловия сказал: «Мы вынуждены вывести войска из Ирана, подготовьте и дайте Ваши предложения, что надо делать в этой связи…» Багиров умоляющим голосом просил Сталина не делать этого, только-только дела там пошли на лад, вся наша работа пойдет насмарку, погибнет это движение, это большое дело в истории нации. Но Сталин настаивал на своем. Багиров еще два раза настоятельно просил его не выводить войска из Ирана. После этого диалога, который длился больше двадцати минут, Сталин сказал: «Это приказ, надо его выполнять… Мы начать новую войну не можем…»

 

Рис. 130. На просьбу Первого секретаря КП Азерб. ССР М. Багирова,

не уходить из Южного Азербайджана, Сталин ответил:

«Я не могу воевать с ними!»

 

– Первый секретарь ЦК КП Азербайджана. 30 лет руководил Азербайджаном. Был награжден 5 орденами: Ленина – 1935 г., 1942 г., 1943 г. – дважды, 1946 г. – орденом Отечественной Войны I степени.

Кончил так, как по его приказу закончили жизнь многие невинные люди – в 1956 году был расстрелян.

В последние годы появилась еще одна версия, что причиной того, почему Сталин не захватил румынские промыслы, был не Гитлер, а… Баку, т.е. на политической арене появился нефтяной шантаж в новом обличье.

В нашумевшей книге Игоря Бунича «Операция «Гроза» приведена нестандартная точка зрения на вопрос о том, почему в марте 1940 года Сталин, дойдя до старой русской границы Российской империи, не шагнул за неё и не дошёл до Хельсинки, почему Сталин не оккупировал всю Финляндию, хотя за Выборгом финнам обороняться было уже нечем. По версии Бунича, которая, с нашей точки зрения, не лишена смысла, Сталину пригрозил бомбардировками Баку Черчилль, и это остановило Сталина. Так это, или не так – мы никогда уже не узнаем, и это навсегда останется версией, но то, что многие видные политики тех времен бомбардировку Баку держали как аморальный карт-бланш – факт неоспоримый!

Баку, чтобы не достались противнику нефтяные промыслы, собирался поджечь Сталин, и собирались бомбить … союзники!

Настоящую диверсию на нефтяных промыслах Баку, чего, кстати, опасались немцы в начале войны, в случае безнадежного стратегического положения Баку, готовили Сталин и … Черчилль. Правда, не они были пионерами – подобную акцию на заре советской власти, как уже упоминалось, не исключал и В. Ленин: «Можете ли Вы еще передать Теру (члену Главного нефтяного комитета С.М. Тер-Габриеляну. – Авт.), чтобы он все подготовил для сожжения Баку полностью, в случае неподчинения, и чтобы печатно объявил это в Баку?»

В конце июля 1942 года пал Ростов. Путь на Кавказ для немцев был открыт. Германия планировала нанести удар по Баку через Кавказ. Группа армий «А» по плану операции «Эдельвейс» имела следующие задачи: танковыми и моторизованными частями, вышедшими в 20-х числах июля 1942 г. к нижнему течению Дона, окружить и уничтожить советские войска южнее и юго-восточнее Ростова и захватить Северный Кавказ. В дальнейшем одной группой войск, обходя Главный Кавказский хребет с запада, выйти к Черному морю, захватить Новороссийск и Туапсе, а второй – с востока овладеть нефтеносными районами Грозного и Баку. В то же время с обходным маневром планировалось преодоление Главного Кавказского хребта в его центральной части по высокогорным перевалам Санчаро, Клухорскому, Марухскому и др. с выходом в районы Тбилиси, Кутаиси, Сухуми и далее на Зугдиди (рис. 131).

 

Рис. 131. План немецко-фашистского командования

по захвату Кавказа «Эдельвейс»

 

Группа армий «А», усиленная дивизией СС «Викинг» и горными егерями дивизии «Эдельвейс», под командованием генерал-полковника Клейста, обещавшего Гитлеру еще до наступления зимы выпить бокал шаманского за здоровье Фюрера в Баку, дошла до излучины реки Терек и штурмовала перевалы Главного Кавказского хребта. Немецкий прорыв на Каспий удалось остановить в ущелье под названием Эльхотовские ворота. В этом бою было уничтожено до    300 немецких танков.

Вот, что пишет П. Судоплатов в книге «Спецоперации» о событиях на Северном Кавказе: «В годы войны мне приходилось принимать участие в разработке решений по военным вопросам. Особенно важными в этом плане были мои контакты с начальником штаба ВМС адмиралом Исаковым и офицерами Оперативного управления Генштаба.

(Когда высшее военное руководство СССР готовило доклад для Сталина о германском опыте войны в Европе, адмирал Иван Исаков заявил, что этот опыт не имеет отношения к СССР. В реальности же оказалось, что этот опыт имел большое значение для СССР – почти полстраны было потеряно в первые месяцы войны! – Авт.)

В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за  24 часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только они были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылетать из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летали через Среднюю Азию на     «С-47» – самолетах, полученных из Америки по «Ленд-лизу». Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше спецподразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты.

Наши собственные потери были также велики, потому что альпинисты зачастую были недостаточно подготовлены в военном отношении. Их преимущество было в профессионализме, знании горной местности, а также в активной поддержке со стороны горцев…

Очень тяжелые бои произошли на Северном Кавказе в августе и сентябре 1942 года... Наше спецподразделение заминировало нефтяные скважины и буровые вышки в районе Моздока и взорвало их в тот момент, когда к ним приблизились немецкие мотоциклисты. Мы с Меркуловым следили за тем, чтобы взрыв произошел строго по приказу, и присоединились к нашей диверсионной группе, отходившей в горы, в последний момент. Позже от наших шифровальщиков получили сообщение из Швеции: немцы не смогли использовать нефтяные запасы и скважины Северного Кавказа, на которые очень рассчитывали.

Однако разнос, которому мы подверглись за успешные действия, надолго мне запомнился. Когда мы вернулись в Тбилиси, Берия сообщил, что Сталин объявил Меркулову, заместителю Берии, выговор за неоправданный риск при выполнении операции по минированию: он подвергал свою жизнь опасности и мог быть захвачен передовыми частями немцев. Берия обрушился на меня за то, что я допустил это. В ходе немецких налетов несколько офицеров Ставки, находившихся на Кавказе, были убиты. Член Политбюро Каганович получил во время бомбежки серьезное ранение в голову. Ранен был и адмирал Исаков, а один из наших наиболее опытных грузинских чекистов, Саджая, погиб во время этого налета.

Опасения, что Тбилиси, да и весь Кавказ, могут быть захвачены врагом, были реальны. В мою задачу входило создание подпольной агентурной сети на случай, если Тбилиси оказался бы под немцами».

9 августа 1942 года был взят Майкоп.

 

Источник: http://www.gettyimages.com/detail/3242133

Рис. 132. На фотографии немецкое противотанковое орудие на фоне дыма от горящих нефтяных скважин Майкопа, подожженных защитниками в последнюю неделю августа 1942 года

 

Источник: Фото Keystone/Getty Images

Рис. 133.Октябрь 1942: немецкие солдаты в России между Майкопом и Краснодаром, где отступающие русские заранее подожгли нефтяные месторождения

 

А когда фашистская горная дивизия «Эдельвейс» водрузила флаг рейха на Эльбрусе, Сталиным был отдан беспрецедентный приказ – начать подготовку к уничтожению нефтяных промыслов и НПЗ Баку.

21 августа 1942 года немецкий флаг взвился над Эльбрусом.

Рис. 134. 21 августа 1942 года немецкий флаг взвился над Эльбрусом

 

 

Когда Гитлеру принесли эту весть, его реакция была неожиданной: он бегал по кабинету и орал: «Идиоты, мне не нужна эта ваша дурацкая гора, мне нужна нефть, нефть!»

Но они были остановлены – бесстрашными советскими горными стрелками.

 

Рис. 135. Бойцам и командирам отдельных горнострелковых отрядов

Они любили горы,

как жизнь,

но Родину любили

больше жизни…

 

Проведение этого «мероприятия» в Баку Сталин поручил Кагановичу. Сталин хорошо знал способности Кагановича взрывать все земное – именно Каганович, по поручению Сталина, взорвал Храм Христа Спасителя!

Приведем только один эпизод, связанный с компетентностью во взрывном деле наркома топливной промышленности Л. Кагановича, из воспоминаний Н.К. Байбакова. «Через несколько дней в Хадыженске, куда перебрался штаб фронта, Л. Каганович, член Военного совета фронта, решил проверить, как я уничтожил промыслы.

– Что это такое? Я бросаю камень в скважину, он летит, летит, летит, и ничего не слышно, когда упадет. Разве это уничтожение промысла?!

– Лазарь Моисеевич, – отвечаю, – вы не нефтяник. Я ведь забил только фильтры. Этого достаточно, восстановить такую скважину уже невозможно.

– А вот вышки стоят!

– Что ж, я не могу все вышки взорвать».

Этот эпизод во многом объясняет уровень компетенции главного стратега топливной промышленности и масштабность его взглядов по уничтожению нефтяных промыслов – он в Баку не оставил бы камня на камне! Он хотел видеть не технически уничтоженные скважины, это его не убеждало, а полыхающие нефтяные промысла Баку с большевистским размахом! Интересно отметить, что главный «сталинский подрывник» Каганович был серьезно ранен в голову на Северном Кавказе во время бомбардировок немцев. А это говорит о его личной храбрости – не случайно он прожил около ста лет, не изменяя своим коммунистическим принципам!

По указанию ГКО, в Центральном и Бакинском комитетах Ком­партии Азербайджана были разработаны меры по аварийно-восстановительным работам на случай воздушных налетов, и существовал план ликвидации промыслов и заводов – на случай вынужденного ухода. В каждом тресте, на каждом промысле были созданы оперативные штабы, а на местах – комиссии. Была запланирована очередность вывода из строя скважин: простаивающие были отнесены к первой категории, а к четвертой относились все высокодебитные скважины. Объектная комиссия после утверждения плана и составления нарядов-актов тщательно инструктировала каждого бригадира об объеме и характере работы, возложенной на его бригаду исполнителей.

Способы вывода из строя или консервации скважин, наземного оборудования, различных агрегатов, машин и станков были указаны в специальных инструкциях. При этом учитывалась необходимость завершения всех мероприятий по выводу из строя скважин в течение 48 часов, других объектов – от 6 до 12 часов.

Центральной комиссией был составлен подробный план, вклю­чавший такие пункты, как:

– перевод исполнителей и всего состава участников проведения специальных мероприятий на казарменное положение;

– прекращение добычи нефти на промыслах и остановка работы НПЗ и других заводов нефтяной промышленности;

– эвакуация части оборудования нефтепромыслов, заводов и имущества;

– вывоз или уничтожение фондовых геолого-технических мате­риалов, эвакуация специалистов – геологов и буровиков;

– вывод из строя или уничтожение объектов межрайонного зна­чения (крупные нефтяные амбары и озера, электростанции, круп­ные объекты, расположенные вблизи магистралей железных и шоссейных дорог и пр.);

– эвакуация исполнителей и т.д.

Об одном из вариантов процедуры уничтожения нефтяных сква­жин рассказывал автору известный нефтяник Б.М. Листенгартен, проработавший всю войну в НГДУ «Лениннефть», и не понаслышке знавший все события на нефтяных промыслах Баку в военные годы. Высокодебитные нефтяные скважины были заминированы посредством спуска взрывных устройств внутрь обсадных колонн для того, чтобы в случае необходимости не только взорвать колонну и привести скважину в состояние негодности, но и поджечь призабойную зону, а, может быть, и пласт – при массовом поджоге призабойной скважины вероятность такого развития процесса была вполне возможна.

В этом документе расписаны различные меры на случай эвакуации, но ясно, что в действие было бы приведено лишь одно – уничтожить – эвакуировать, в наступившем в этом случае хаосе, было бы некогда и некуда! Как можно было в течение 48 часов, когда диверсионные группы были бы уже в Баку, заниматься эвакуацией!

Ветеран-железнодорожник рассказывал автору, что когда немцы подошли к Сталинграду, в Баку прибыли несколько литерных вагонов с особыми взрывчатыми веществами, которые сопровождали особисты с предписанием высшего руководства СССР, в котором предписывалось выполнять все их указания. Они ели и спали в этих вагонах и никого к ним не подпускали. Этот факт подтверждали многочисленные интервью бывших бакинских чекистов. На их предписаниях стояла подпись Берия.

Когда знакомишься с комплексом этих мероприятий, то первое, что приходит в голову, это то, что в Баку всегда должны помнить бессмертный подвиг сталинградцев, где решалась судьба Баку, и второе, что в случае сдачи Баку, для него и его жителей, было бы большой удачей, если бы немцы не дали бы возможности советским органам претворить в жизнь намечаемые меры, ибо после этих мер Баку исчез бы с лица земли, а большинство его жителей распрощались бы с жизнью.

Можно себе представить, что было бы с Баку, если бы были взорваны и подожжены нефтяные промыслы. Согласно «мероприятиям», горели бы нефтяные промысла, амбары, НПЗ и многое, многое другое.

Из протокола допроса солдата 7 пехотного полка 18-й пехотной дивизии Константина Стефанеску, попавшего в плен под Сталинградом:

«…Вопрос: Находясь в Плоешти, Вы были свидетелем налетов советской авиации. Что вы можете об этом рассказать?

Ответ: Самым страшным был первый налет ваших самолетов на город 6 июля прошлого года, а самым сильным – второй, примерно в то же время. Всего я пережил 8 налетов: 4 – в июле 1941 г., 2 – в августе 1941 г. и 2 – в июне 1942 г. …Над городом их сразу появилось четыре. Один направился прямо в наш район, где расположено много предприятий. Засвистели первые бомбы. Одна из их, очень крупная, попала в находившийся неподалеку большой бензосклад. Раздался взрыв. Вспыхнул огромный пожар. Вторая угодила прямо в главный цех завода химвеществ. Через час налет кончился. Впечатление было, что горит весь город. Огромные клубы дыма стелились над улицами. Ехали пожарные команды. Выяснилось, что в Плоешти и на окраинах взорваны и подожжены 3 бензохранилища, химзавод, военный завод, фабрика фруктовых вод, несколько пострадали также жилые кварталы.

Вопрос: Как реагировало гражданское население на этот первый налет наших самолетов?

Ответ: В городе немедленно началась страшная паника и паническое бегство. Уезжали все, кто имел деньги. Как стало известно, город сразу же покинули 100 самых богатых семейств местных фабрикантов. Сбежал также наш хозяин Барбареску. Уезжали в окрестные деревни, села на автомобилях, лошадях.

Вопрос: Расскажите о последующих налетах советской авиации на Плоешти.

Ответ: Через несколько дней был второй налет. Начался он еще ночью. Русских самолетов было значительно больше, чем в первый раз. По эффективности это был, пожалуй, самый сильный налет из всех. Разрушения были огромны, серьезно пострадало большинство заводских предприятий. Бушевали страшные пожары горючего. Одно нефтехранилище горело в течение 2 суток. Были брошены все пожарные команды. В тушении принимали участие румынские и, главным образом, немецкие войска. Жители говорили, что еще несколько таких налетов, и от города ничего не останется. Бегство из города усилилось. Огромные разрушения в этот раз были нанесены крупнейшему в Плоешти нефтеперегонному заводу на северо-западной окраине города. Основной удар в этот раз пришелся по нефтеразработкам и бензоскладам, находящимся недалеко от города. Там в течение недели бушевали такие пожары, что невозможно было подойти. Дым окутал весь город.

24 сентября 1942 г.

Допросил: Тарабрин».

В Баку нефтяные промысла, НПЗ, нефтяные терминалы и вообще практически все нефтяное хозяйство в те годы находилось в черте города, в отличие от Плоешти.

Как видно из рис. 136, город – нефтедобыча – нефтепереработка – единая система.

Можно себе представить, что было бы с Баку в случае сталинских взрывов и от «дружеского огня» Черчилля!

При этом надо иметь в виду, что интенсивность бомбежки Баку в разы превышала бы интенсивность бомбежки Плоешти!

 

Источник: http://narrow.parovoz.com/emb/?ID=75

Рис. 136. Карта из Атласа 1940 г.

 

Это было бы сравнимо с Хиросимой и Нагасаки! Самое страшное было то, что никто из функционеров этого региона, в быстро меняющейся ситуации, не представлял себе, когда целесообразно начать это уничтожение. «В связи с тем, что на фронте сложилась ситуация, когда порой трудно было определить, в какой момент могут быть оккупированы промыслы, – вспоминает Н. Байбаков, – в ряде случаев приходилось брать ответственность на себя. Еще в Москве, перед выездом в Краснодар, мы получили предупреждение, что если врагу достанется нефть, нам грозит расстрел, и если поторопимся и выведем из строя промыслы, которые не будут оккупированы, то наша участь будет та же».

Мыслящим руководителям и тогда, и сегодня нелепость этого решения – об уничтожении бакинских промыслов – ясна: после уничтожения промыслов Баку можно было бы смело уничтожить все предприятия на оставшейся территории СССР – за ненадобностью.

И Баку не был прецедентом – такая же участь готовилась Москве, в случае ее сдачи – это была Система. «Леденеет душа, – пишет Анатолий Докучаев, – от знакомства с документами о проведении специальных мероприятий на предприятиях Москвы, под которыми подразумевалось их уничтожение. 412 предприятий, имеющих оборонное значение или частично работающих на оборону, планировалось взорвать, 707 предприятий необоронных наркоматов – ликвидировать путем механической порчи и поджога. «В течение       10 октября с.г. взрывчатые вещества будут подвезены на предприятия и приняты под охрану».

«Когда в октябре 1941 года меня вызвали в кабинет Берии, – пишет чекист Судоплатов, – где находился Маленков, и приказали заминировать наиболее важные сооружения в Москве и на подступах к ней, такие, как главные железнодорожные вокзалы, объекты оборонной промышленности, некоторые жилые здания, некоторые станции метрополитена и стадион «Динамо», взрывчатка должна была быть готова уже через двадцать четыре часа».

Командующий МВО генерал П.А. Артемьев запросил согласия правительства на минирование мостов в городе, железнодорожного узла и других важных объектов. Согласие было получено, и за три дня под двенадцать городских мостов заложили 21,6 тонны взрывчатки. Можно себе представить ситуацию, если бы эти тонны были задействованы – Гитлеру уже не было бы необходимости реализовать свой замысел – уничтожить Москву!

Думается, после таких «мероприятий» москвичам, как и бакинцам, мало не показалось бы!»

Готовился к уничтожению Баку и Черчилль – трогательное единодушие диктатора и демократа!

Когда немцы подошли к Баку, Черчилль направил начальникам штабов памятную записку, где, в частности, говорилось: «Совершенно ясно, что если немцы окажут сильное давление, то ни 18-я, ни 50-я дивизии не сумеют вовремя прибыть в нужное место, а британские дивизии… в Иране и Ираке не обладают теми качествами, которые сделали бы возможной их посылку на Кавказ. Отсрочка операции «Крусейдер» связывает нас сейчас по рукам и ногам и не позволяет наметить какие-то конструктивные планы. Я не вижу никаких оснований, чтобы утверждать, будто оккупацию немцами Баку удастся предотвратить, или будто русские наверняка разрушат свои нефтепромыслы…

Единственное, что мы можем сделать, – это разместить в Северном Иране четыре-пять эскадрилий тяжелых бомбардировщиков для оказания русским помощи при обороне Кавказа, если, конечно, это будет возможно; в худшем случае мы смогли бы провести бомбардировки нефтепромыслов Баку и попытаться поджечь этот район».

 

Рис. 137. У. Черчилль: «Отсрочка операции «Крусейдер» связывает нас сейчас по рукам и ногам и не позволяет наметить какие-то конструктивные планы. Я не вижу никаких оснований, чтобы утверждать, будто оккупацию немцами Баку удастся предотвратить, или будто русские наверняка разрушат свои нефтепромыслы…Единственное, что мы можем сделать, – это разместить в Северном Иране четыре-пять эскадрилий тяжелых бомбардировщиков для оказания русским помощи при обороне Кавказа, если, конечно, это будет возможно; в худшем случае мы смогли бы провести бомбардировки нефтепромыслов Баку и попытаться поджечь этот район».

 

«Все тайное рано или поздно становится явным», – Сократ. Десятки лет карта реализации планов Черчилля была неизвестна, пока ее не нашел один историк.

 

Рис. 138. Нанесенные на карту Баку пункты, которые Британские Королевские Воздушные силы собирались бомбить

в течение Второй Мировой войны.

На случай, если бы Гитлер захватил Баку с целью использования нефтяных запасов в ходе Второй Мировой войны, союзники имели планы бомбардировок месторождений нефти. Конкретные включенные цели: (1) Черный Город, где было расположено большинство нефтяных скважин; (2) Белый Город; (6) электростанция; (10) аэропорт; (11) склады вооружений и продовольственные склады; (12) нефтехранилище; (18) Водопроводная станция Шоллар и резервуары; (19) главные железнодорожные запасные пути

 

В британских архивах после долгого поиска эту карту бомбардировки Баку англичанами нашел Colin Mackay Glasgow, Scotland: «Любители истории по достоинству оценят эту карту бомбардировки города Баку во время Второй Мировой войны, на которую я наткнулся в Национальной библиотеке Шотландии в Эдинбурге. Я работаю в Environmental Geologist, и моя работа часто заключается в запуске экологических проектов, где есть потребность в «обработке исследовательских данных». Это включает в себя обзор английских исторических карт, которые находятся в Библиотеке Карт в Шотландии, Великобритании и обзор огромного количества исторических зарубежных карт.

Летом 1997 года я провел несколько дней, изучая исторические карты, и сказал библиотекарям, что я собираюсь на работу в Баку. Они спросили: «Куда?» Мы подошли к карте, и я показал им, где находится Азербайджан. За последние несколько лет, когда я бывал в библиотеке, они всегда спрашивали: «Колин, каков Азербайджан сейчас? Где ты был на этот раз? Что тебе там понравилось?» Я даже пытался научить их нескольким приветствиям и фразам на азербайджанском языке.

В прошлом году я спросил, попадались ли им когда-либо исторические карты Азербайджана, Каспийского моря и Кавказского региона. Однажды я пришел в библиотеку и услышал очередной интересный вопрос: «Почему «Черный город» называется «Черным»?» Видимо, они искали какие-то карты в архиве и им попалась эта карта Королевских ВВС (RAF). Я слышал, что во время Второй Мировой войны союзниками был разработан план бомбардировки нефтяных месторождений Баку и его стратегических объектов, на случай, если немецкая армия захватила бы город. И это оказалось фактом! Доказательства были прямо перед моими глазами в мельчайших подробностях! Королевские ВВС, похоже, провели воздушную разведку и обозначили различные цели для бомбардировки, исключая населенные пункты в самом городе.

Я был в восторге от этой карты, даже принимая во внимание ее варварское назначение. Я провел много времени в архивах, листая пыльные бумаги, рукописи и т.п., в поисках документов, различной информации, но мое любопытство было удовлетворено одной этой картой, которую нашел не я сам, а мне передали. К счастью, замысел по этой увлекательной карте не был приведен в исполнение».

Анатолий Докучаев в газете «Красная звезда» за 10.10.2001 год пишет: «Из печати вышел второй том восьмитомного издания «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов». И произвел сенсацию. Сегодня без него уже нельзя изучать историю нашего государства в минувшем веке. Об издании можно смело сказать – это правда о Великой войне.

Речь идет о проекте, осуществляемом Федеральной службой безопасности, Академией ФСБ и издательством «Русь» (председатель редакционной коллегии – директор ФСБ генерал-армии Николай Патрушев, руководитель группы авторов-составителей – профессор Академии военных наук полковник Владимир Ямпольский)…

Перед нами выписка из протокола заседания английского комите­та начальников штабов о подготовке к бомбардировке нефтяных промыслов в Баку, добытая закордонной агентурой НКГБ                    23 июня 1941-го, на второй день войны. Она явилась для автора этих заметок просто открытием. Оказывается, начальник штаба ВВС Великобритании Чарльз Портал в связи с нападением Германии на СССР предложил... послать телеграмму командующим войсками в Индии и на Ближнем Востоке с запросом, когда будет закончена подготовка к бомбардировке нефтяных промыслов Баку. Комитет утвердил это положение!

Что бы это значило? Большинство государственных и политичес­ких деятелей рассматривало возможность союза с СССР исклю­чительно в качестве тактического хода. Преобладала точка зрения аналитиков, считавших, что больше шести месяцев Советский Союз не сможет оказывать сопротивление фашистской Германии. Это, в свою очередь, позволит истощить силы обеих сторон, что будет, безусловно, в интересах Британии и даст ей возможность успешно решить свои стратегические геополитические задачи, связанные с овладением новыми рынками и источниками сырья. Решение Черчилля о безоговорочной поддержке Советского Союза в войне против гитлеровской Германии первоначально не было поддержано большинством кабинета министров и генералитетом. Так что же сегодня мы валим все грехи на Сталина, который якобы не хотел союза с западными демократиями? Это они не хотели сближения. Цена английской демократии – бомбы на Баку! Уже за публикацию документов подобного рода составителям нужно сказать огромное спасибо. Многим, многим они откроют глаза». Насчет демократии – это для публики, а сам по себе факт говорит о многом!

И этот акт Черчилль претворил бы в жизнь без малейших колебаний, объясняя свой шаг – вынужденной мерой!

Как пишет Мэлор Стуруа: «Черчилль родился в 1874 году, когда карта мира все больше закрашивалась в розовый цвет – цвет Британской империи, над которой не заходило солнце. И Уинни пос­пешил уже с младых лет взвалить на свои плечи «бремя белого человека» – сначала как солдат, затем как политик.

В 1900 году Черчилля избрали в парламент. Сменив коня на парламентскую трибуну, Черчилль призывал к новым колониальным войнам, поскольку, как он утверждал, «арийское племя рождено для побед и триумфа».

Кое-кто может сказать, что всё это давняя история, анахронизм, что в то время так думали все англичане. Но это совсем не так. Историк Ричард Той в своей книге «Империя Черчилля. Мир, который создал его, и мир, который он создал» (Richard Toye. «Churchill's Empire. The World That Made Him and the World He Made») пишет, что даже для своего времени Черчилль занимал «самую крайнюю грубую и зверскую позицию в империалистическом спектре».

Когда кенийские племена кикуйю восстали против британского произвола, их под ружейными дулами загнали в концлагеря (позже английский историк Каролина Элкинс окрестила их «британским ГУЛАГом».). Это произошло в годы, когда в Лондоне на Даунинг-стрит, 10 сидел премьер-министр Уинстон Черчилль».

Недаром историк Николсон Бейкер в своей книге «Человеческий дым» («Human Smoke») сравнивает Черчилля с Гитлером. Но ведь они были заклятыми врагами? Да, были. Известный американский борец за гражданские права Ричард Б. Мур не без иронии замечает: «Это было редким и счастливым совпадением, что в годы Второй Мировой войны жизненные интересы Британской империи совпали с интересами подавляющего большинства человечества». Как пишет колумнист английской газеты «Индепендент», разница между Черчиллем и Гитлером состояла в том, что «Черчилль был бандитом, а Гитлер еще большим бандитом. Черчилль разглядел это, и нам следует быть благодарными этой морщине истории».

Кроме «морщины истории», была и ирония истории. Ни один государственный деятель антигитлеровской коалиции не мог сравниться с Черчиллем в воспевании свободы и демократии. Устно или письменно. Красноречие Черчилля было легендарным, его мемуары и ораторское искусство принесли ему Нобелевскую премию по литературе – пишет М. Стуруа.

Оказывается, Черчилль успел побывать в …плену.

«Сын крупного голландского фермера в Южной Африке Ян Христиан Смэтс, – пишет Андрей Громыко, – получил блестящее образование в английском Кембридже. Возвратившись в Южную Африку, двадцатипятилетний молодой человек стал генеральным прокурором Трансвааля.

Занимал много раз различные министерские посты, неоднократно бывал премьер-министром Южно-Африканского Союза.

В 1941 году британская корона присвоила ему звание фельдмаршала британской армии.

Мы, увидев в Сан-Франциско этого человека, называли его «последним из могикан», имея в виду, что он к тому времени оста­вался, пожалуй, единственным из живых бывших руководителей восстания буров.

– Имейте в виду, господин Громыко, – сказал он однажды в доверительном плане, – что я в годы англо-бурской войны брал в плен самого Черчилля.

Разве можно сомневаться, что, имея такое прошлое, Черчилль не решится поджечь бакинские промыслы? У автора на этот счет сомнения нет!

Во время Второй Мировой войны Черчилль неоднократно принимал тяжелые решения, в том числе, касающиеся своих граждан.

Когда английские войска оставили Бирму, они подожгли нефтяные промысла (рис. 139):

 

 

Рис. 139. Британское отступление в Бирме 16 марта 1942 года. Горят подожженные англичанами нефтепромыслы и терминалы

 

 

К марту 1942 года, когда японцы установили полный контроль над островами, голландские и американские инженеры, руководившие добычей и переработкой нефти (Shell на Борнео и Stanvac на Суматре), уже успели взорвать все оборудование. Однако, при отсутствии военного сопротивления, японцам вскоре удалось возобновить производство. Почти вся продукция отправлялась в Японию.

Когда дешифровальщики сообщили, что немцы готовят воз­душный налет на один из городов Англии, Черчилль, чтобы немцы не догадались, что англичане раскрыли немецкие коды, приказал о готовившемся налете не сообщать жителям города, а только подготовить пожарные команды, тем самым поделил город на живых и мертвых!

7 июня 1943 года – в первые дни битвы на Курской дуге – военный руководитель проекта Пенемюнде генерал Вальтер Дорнбергер и научный руководитель проекта Вернер фон Браун были приглашены на доклад к Гитлеру. После этого ракетная программа была объявлена первоочередной для вермахта. Это стало известно в Лондоне.

В ночь на 18 августа 600 английских бомбардировщиков со­вершили налет на Пенемюнде. Наибольший ущерб был нанесен поселку технического персонала. Под бомбами погибли более           600 иностранных рабочих, о существовании которых англичане знали. Тем же летом англичане нанесли другой, более ощутимый, удар по германской ракетной программе. Они подвергли бомбардировке заводы фирмы «Цеппелин» в Фридрихсхафене, где с начала 1943 года было развернуто производство баллистических ракет «Фау-2» – и там погибли сотни иностранных рабочих. Наконец, в сочельник 24 декаб-ря 1943 года 1300 английских и американских самолетов забросали фугасными бомбами пусковые платформы, построенные немцами вдоль Ла-Манша.

А почему, имея такие человеческие характеристики, он должен был пожалеть Баку?

Но, думается, что ни Сталин, ни Черчилль, не успели бы реализовать свои замыслы по отношению к бакинским нефтяным промыслам. Если немцы взяли бы верх в Сталинградской битве, то они высадили бы десант в Баку, чтобы не дать союзникам уничтожить нефтяные промыслы – это они хорошо умели. 20 мая 1941 года немцы провели, как пишут военные историки, самую мощную в истории войн военно-воздушную операцию по захвату стратегически важного острова Крит. Были разбиты 32000 солдат английских войск и       10000 греческих, причем немцы, при проведении этой операции не имели численного превосходства. Надо сказать, что эта операция спасла бы жизнь десяткам тысяч жителей Баку.

Бомбить Баку после поражения в Сталинграде намеревался и Гитлер, но уже не было сил.

Просто поразительно – Ленин, Сталин, Черчилль, Гитлер и др. в критических ситуациях, по-разному рассуждая, приходили к одному и тому же выводу: если бакинская нефть не служит их интересам – Баку надо сжечь, чтобы нефть не досталась противнику! Поистине, Баку – «парадоксов друг»!

«Черная, грязная, продажная… красавица!» – так В. Пикуль назвал нефть.