В битве за большую нефть Сталинградская битва была главной и решающей. В то же время, во время Второй Мировой войны на огромном пространстве, вовлеченном в орбиту военных действий, развернулась, в разных масштабах, смертельная борьба за нефть, и прежде всего, в северной Африке!

Большие проблемы были у Роммеля с горючим в песках Северной Африки. В бумагах Роммеля, систематизированных после его смерти, есть такая запись: «Битвы ведутся и выигрываются квартирмейстерами еще до того, как начнется стрельба», – писал он, вспоминая Эль-Аламейн, хотя еще за несколько лет до того насмешливо отвергал подобные мысли. Но в песках Северной Африки он получил горький урок: «Самые храбрые солдаты не могут ничего сделать без оружия, оружие – ничто без достаточного количества боеприпасов, но в условиях мобильной войны ни оружие, ни боеприпасы не имеют большой ценности до тех пор, пока нет транспорта с достаточным количеством бензина для двигателей». Об этом же он писал жене две недели спустя после второй битвы под Эль-Аламейном, когда немецкая армия отступала под натиском войск Монтгомери: «Нехватка горючего! Этого достаточно, чтобы заставить плакать».

Вот как описывает эти события С. Митч: «Когда англичане начали свое зимнее наступление – операцию «Крестоносец», – Роммелю пришлось противостоять им, имея лишь 15 % от необходимых ему боеприпасов и горючего». «21 января Роммель нанес англичанам удар прежде, чем те успели закончить свои приготовления. Он разбил 201-ю британскую гвардейскую бригаду и частично 1-ю бронетанковую дивизию. Снова захватил Бенгази, оттеснив англичан к линии Газала, где вынужден был остановиться из-за недостатка горючего и боеприпасов». «Во второй половине августа 1942 года союзники выгрузили в Африке 500000 тонн провианта и боеприпасов. Для сравнения: страны оси смогли поставить только 13000 тонн. Вновь сложился дисбаланс 38 : 1. Королевский воздушный флот вытеснил с неба самолеты Люфтваффе, у Роммеля оставалось горючего лишь на 80 миль хода. У англичан было около 700 танков против                     259 потрепанных в боях машин Роммеля, то есть соотношение сил в их пользу стало почти 3 : 1».

Маленькая нефтяная хронология из книги «Великий поворот. 1942 год: Сталинград и Эль-Аламейн».

 

Рис. 296. Битва при Эль-Аламейн –

битва за ближневосточную нефть

 

 

«Войска немецкой 6-й армии вышли к Волге чуть севернее Сталинграда 23 августа. За два дня до этого флаг со свастикой был водружен на вершине Эльбруса. 8 августа были захвачены нефтеносные районы Майкопа, ежегодно дававшие 2,5 миллиона тонн нефти, хотя нефтедобывающие сооружения достались немцам почти полностью разрушенные; к 25 августа танки Клейста заняли Моздок, расположенный всего в 50 милях от главного советского нефтедобывающего центра в районе Грозного; отсюда до Каспийского моря оставалось каких-нибудь 100 миль. 31 августа Гитлер настаивал, чтобы фельдмаршал Лист, командующий армиями на Кавказе, собрал все свои наличные силы для завершающего броска на Грозный, с тем, чтобы «прибрать к рукам нефтеносные районы». В тот же день Роммель начал наступление у Эль-Аламейна, будучи уверен, что прорвется к Нилу».

«В 1941 году в Ираке было антибританское восстание, и немцы даже успели перебросить туда небольшой отряд «Люфтваффе» через Сирию – но практически просто не успели начать там воевать – англичане успели еще до подхода немецкой авиации перебить самолетами (устаревшими) основные силы повстанцев. А без наземной поддержки, одной авиацией, немцы много навоевать не смогли», – пишет Хеннеке Кардель.

Соревнование за персидскую нефть выиграли в августе 1941 года англичане, которые за три дня разбили маленькую иранскую армию и сослали дружественно относившегося к немцам шаха Реза Пехлеви в Южную Африку, где он вскоре умер.

Из этих сражений, главное сражение (подчеркнем, в нефтяном ракурсе), безусловно, произошло 9 сентября 1942 при Эль-Аламейне, в результате которого британцам удалось нанести поражение войскам Роммеля и сохранить контроль над Северной Африкой и Суэцким каналом, что позволило обеспечить бесперебойные поставки нефти «Англо-иранской компании» и лишило немцев перспективы захвата месторождений Персидского залива. Роммель впоследствии писал: «В условиях мобильной войны ни оружие, ни боеприпасы не имеют большей ценности до тех пор, пока нет транспортных средств с достаточным количеством бензина для двигателей». Трагедия Роммеля в борьбе за нефть – нехватка бензина! Без горючего Deutsche Afrika Korps был обречен. Последнее наступление Ромелля просто остановилось – не на чем было двигаться дальше.

 

Рис. 297. Эль-Аламейн. Картина после сражения

 

Здесь уместно остановиться на одном утверждении западных историков, которые сравнивают Сталинградскую битву со сражением при Эль-Аламейне.

Нефтяное сражение при Эль-Аламейне, по значимости и масштабности военных действий, на несколько порядков, уступает битве за Сталинград. В октябре 1942 года на Сталинградском направлении насчитывалось свыше 50 немецких дивизий, а в районе Эль-Аламейна всего лишь 12, а главное, в Сталинграде шла смертельная битва равных сил, чего не скажешь об Эль-Аламейн, где англичане имели огромное преимущество. Потери Роммеля у Эль-Аламейна составили 59 тысяч убитых, раненых или попавших в плен, из них 34 тысячи были немцы – это не идет ни в какое сравнение с потерями немцев под Сталинградом, которые исчисляются сотнями тысяч.

Тем не менее, Черчилль считал Эль-Аламейн важнее Парижа.

Посол СССР в Англии И.М. Майский вспоминает свой разговор с Черчиллем о втором фронте, который плавно перешел к ближневосточной нефти: «Другая беседа с Черчиллем о втором фронте, крепко засевшая у меня в памяти, происходила летом         1942 года уже в то время, когда большое германское наступление, которого мы ожидали во время мартовского разговора, развернулось в полной мере. Я задал премьеру вопрос: «Почему вы считаете, что Египет легче всего защищать от немцев в Египте? Вполне возможно защищать его под Парижем. Все зависит от стратегического расчета и количества силы, приложенной к пункту удара».

Черчилль вскипел и стал с горячностью доказывать, что я ошибаюсь. Чем больше он говорил, тем яснее становилось, что на всех его рассуждениях лежит яркий отпечаток горячей империалистической эмоции, сродни той эмоции, которая вдохновляла Киплинга.

Черчилль не просто считал Египет важным звеном в системе им­перской обороны, он был явно влюблен в Египет, в Аравию, в северный берег Африки, во все то, что составляло тогда средиземноморский и ближневосточный театр военных действий. Здесь были его сердце и ум, и имена Тобрука или Эль-Аламейна гово­рили ему гораздо больше, чем имена Гавра или Лилля. Потому что там была нефть»

.

Рис. 298. Вторая Мировая война. Удивительная картина

«связи времен» – пирамиды и бомбардировщик!

 

Потому, что Черчилль хорошо понимал, что означает для островной Англии нефть! Дэниел Ергин пишет: «Никто так не подходил для руководства страной в ее «самый тяжелый час», как Черчилль. Никто лучше него не представлял того значения, которое имела нефть, в первую очередь – для самого существования Британии, а во вторую – для ведения затяжной войны». И, тем не менее, объективности ради надо отметить, что поражение англичан под Эль-Аламейном не означало потери всей ближневосточной нефти – в этом случае возникали большие проблемы в этом регионе.