Как видно из «Хронологии диверсионно-разведывательных операций Абвера (из журнала боевых действий)» для успешного проведения операции «Клещи» было разработано множество диверсионных операций.
«31 марта: ОКЛ передает ОКБ результаты многолетней работы эскадрилий воздушной разведки на Ближнем Востоке – трансатлантические опорные пункты Великобритании (Суэцкий канал, военные порты, крепости в североафриканской пустыне, военные и гражданские аэропорты и т.д.) и стратегические объекты (нефтепроводы, нефтехранилища и нефтеперерабатывающие заводы и т.д.) в Турции, Трансиордании, Палестине, Ираке и Иране.
Июнь: Абвер-2 приступает к проведению операции «Амина» на территории Ирана: Абвер-группа лейтенанта Мерцига получает задание вывести из строя нефтеперегонный завод под Абаданом, снабжающий дизтопливом Ближневосточную флотилию Великобритании и колониальные войска. Операция срывается. Абвер-группа лейтенантов Майнхарда и фон Хамерштайна вылетает с военного аэродрома греческого острова Самос и десантируется в районе иранского города Хой. Агенты выходят на связь с одним из антибритански настроенных курдских племенных вождей и оборудуют в горах тренировочный лагерь, в котором обучают курдов владению современным стрелковым оружием и преподают им основы ведения диверсионной войны.
Лето 1941 года: Под видом сотрудников немецкого торгпредства в Иране офицеры Абвера приступают к сбору развединформации в соответствии с планами намеченного на осень 1941 года прорыва Вермахта в зону Суэцкого канала и Персидского залива.
25 августа: Спецслужбы Ирана предотвращают попытку подготовленного Абвером военного переворота.
Конец декабря 1942-1944 гг.: Совместно с 6-м управлением РСХА (служба внешней разведки СД – Аусланд/СД) Абвер-1 и Абвер-2 ведут антисоветскую и антибританскую деятельность на территории Ирана. Капитан 3-го ранга Шюлер (Абвер) и гауптштурм-Фюрер СС Шубак (РСХА) координируют проведение диверсионных операций (минирование железнодорожных мостов и туннелей, диверсии на стратегических магистралях в Бушире и Шире, организация повстанческого движения в Луренском, Кашгайском и Бахтиарском районах).
1 сентября: Абвер-2 и Аусланд/СД готовят заброску агентов-парашютистов в различные районы Ирана для проведения диверсионных операций на железных дорогах и автомагистралях, нападения на автоколонны и организации террористических актов.
9 сентября: Иранское правительство объявляет войну Германии, называя в качестве одной из причин «высадку большого числа немецких парашютистов на территорию суверенного Ирана...»
Из послевоенных мемуаров Отто Скорцени. «На своей базе в Фридентале, – пишет в своих мемуарах Отто Скорцени, – мы работали, не разгибая спины. Конечно, приходилось половину времени и сил тратить – я бы сказал транжирить – на беспрестанную борьбу с бюро… Тем не менее, мы без устали создавали и разрабатывали грандиозные планы…
Мы же, напротив, бедны – ужасно, непостижимо бедны! Военно-морское ведомство ни разу не дало нам «добро» на использование сколь-нибудь серьезной в боевом отношении посудины, а 200-я истребительная эскадрилья, к счастью переданная в наше распоряжение, с великим трудом выбивала себе каждую единицу оборудования. К примеру, призванное оперативно решать сложнейшие боевые задачи на огромной территории, упомянутое авиационное подразделение имело на все про все лишь три «Юнкерса-290»…
Только в конце осени 1944 года мне сообщили: шесть таких самолетов полностью готовы к использованию и ждут наших распоряжений на одном из баварских аэродромов. Несколько дней спустя другое сообщение разбило мои надежды вдребезги: во время мощной бомбардировки, все шесть самолетов были полностью уничтожены…
Долгое время мы лелеяли мечту о крупной диверсии на трубопроводе, по которому шла нефть из Ирака.
Ценное сырье поступало по двум веткам на нефтеперерабатывающие заводы Хайфы и Триполи, находившиеся на побережье Средиземного моря. Нам было известно, что арабские партизаны то и дело пытаются взорвать эти трубы.
Больше года наши инженеры ломали головы над решением этой проблемы. Лишь в 1943 году специалисты создали плавучую мини-бомбу с удельным весом, равным плотности нефти. Эту бомбу следовало ввести в трубопровод через небольшое овальное отверстие, которое надлежало проделать в трубе мини-взрывом в точно рассчитанное время, а потом быстро закрыть специальной крышкой-заплатой. Мина при малых размерах обладала достаточной разрушительной силой и могла, детонировав внутри насоса, полностью разрушить оборудование изнутри – поэтому-то я и загорелся этой идеей. Другие специалисты предложили с помощью термитных зарядов произвести крупные разрушения линий трубопроводов в тех местах, где они пересекают низины. К сожалению, проведенные испытания оказались неубедительными. В конце концов, «Люфтваффе» предложила разрушить значительные участки трубопроводов магнитными бомбами. Но все разработки так и не пошли дальше стадии предварительных исследований.
После многочисленных неудач нам не оставалось ничего иного, как атаковать несколько насосных станций силами коммандос. Аэрофотосъемки свидетельствовали о наличии маленького аэродрома при каждой станции – простейшие грунтовые взлетно-посадочные полосы предназначались для самолетов, выполнявших патрульные полеты вдоль трассы нефтепровода. Рядом форт – скромные оборонительные сооружения для укрытия технического персонала в случае неожиданного набега оппозиционно настроенных соплеменников. А еще в нескольких сотнях метров находились собственно насосные установки с дизельными двигателями. Основываясь на анализе этих фотографий, мы детально разработали следующий план действий наших формирований.
Шесть четырехмоторных самолетов приземляются на аэродроме и из бортовых пушек и пулеметов открывают ураганный огонь по всем сооружениям форта, обеспечивая прикрытие взводу подрывников для быстрого и беспрепятственного выполнения задания,… Кроме того, мы рассчитывали на фактор внезапности. Но оставались и открытые вопросы. Например, хватит ли длины взлетно-посадочный полосы полевого аэродрома для огромной четырехмоторной машины? …
Увы! Несмотря на все наши усилия, нам не удалось заполучить необходимого количества самолетов…
Другой ахиллесовой пятой союзников, бесспорно, являлся Суэцкий канал… Но 1944 год уже заканчивался, превосходство авиации союзников в воздухе над Средиземноморьем стало столь подавляющим, что скрепя сердце мы вынуждены были похоронить и этот наш проект. Вновь «слишком поздно».
Все изменилось после Сталинграда – о мировом господстве уже было забыто. Бывший заместитель начальника отдела общей истории военно-исторической службы армии США Эрл Ф. Зимке в книге «От Сталинграда до Берлина. Поражение немецких войск на Востоке» пишет: «...В 1943 г. обстановка уже была иной. Времена стремительных прорывов ушли в прошлое, а вслед за ними канули в вечность и грандиозные планы, в которых еще год назад намечалось создание гигантских клещей через Кавказ и Египет, смыкавшихся на Среднем Востоке».
Из приведенных данных, взятых из первоисточника, видно, что Абвер развил интенсивную деятельность в регионах, которые входили в диапазон действий немцев в операции «Клещи» в первые годы войны…
Почетный профессор Академии внешней разведки генерал-лейтенант в отставке Вадим Кирпиченко говорит: «Наши контакты со спецслужбами Англии и США были очень трудными. Англичане не передавали нам ту информацию, которую должны были бы передать как союзники, поскольку это касалось планов Гитлера ведения войны на советском фронте. Зато в Кабуле, в Афганистане и в Тегеране у нас был с ними достаточно плодотворный контакт. В частности, накануне Тегеранской конференции мы с англичанами переловили и разгромили диверсионные группы, которые уже начали высаживаться. Так что, здесь уже было реальное взаимодействие разведок. Хотя англичане и здесь нас обманывали, но думаю, что и мы не были во всем искренни… Тем не менее, контакт со спецслужбами союзников у нас на наших южных границах был». Уважаемый профессор явно не договаривает до конца – такое взаимодействие разведок союзников было, в первую очередь, обязано нефти – возникновение проблем в этом регионе не отвечало интересам всех стран союзников.
Для выяснения отношений они выбрали другие регионы – а их было предостаточно!
Во многом, из-за того, что этот регион четко контролировали союзники, именно Тегеран был выбран для встречи в верхах – когда союзники для встречи предлагали Каир, Сталин настоял на Тегеране, объясняя это тем, что здесь, все под контролем – и он оказался прав.
Рис. 333. Черчилль, Рузвельт, Сталин в Тегеране
В Тегеране нацисты, когда узнали о встрече лидеров антигитлеровской коалиции, несмотря на особую бдительность спецслужб СССР, США и Англии, сумели провести определенную подготовительную работу по проведению терактов на глав антигитлеровской коалиции. Согласно советским источникам, а их не опровергали западные, нацистских террористов обезвредили советские спецслужбы.
А.Т. Рыбин, по воспоминаниям В. Тукова, в статье «Сталин на фронте», пишет: «28 ноября 1943 г. готовилась встреча в Тегеране тройки глав государств. Готовилась и немецкая разведка. В 1966 г. Известный террорист Отто Скорцени писал: «Гитлер дал нам поручение выкрасть Рузвельта. Операция «Слон» предусматривала покушение на тройку. Гитлеровская военно-морская разведка расшифровала кодовую телеграмму о начале работы конференции. В августе 1943 г. немцами был выброшен десант в северный Иран во главе с крупным шпионом Романом Гомота, который установил двустороннюю связь с Берлином. К нему присоединились отряды эсэсовских диверсантов. Однако в ровенских лесах работал разведывательный партизанский отряд чекиста д. Медведева. В отряде был выдающийся разведчик, в совершенстве владеющий немецким языком, под кличкой Пауль Зиберт (Николай Кузнецов). Он за кружкой пива подружился со штурмбанФюрером СС Эрлихом Ортелем, который под шнапсом поведал Зиберту о предстоящей конференции трех глав в Тегеране. Так стало известно советскому правительству о замыслах Гитлера. В этой связи личная охрана Сталина была полностью проинформирована о замыслах Гитлера. Поездка Сталина через горный хребет Сумгаит была рискованной. Каспийское море было под воздушным контролем немецкой авиации. Над самым Тегераном барражировало несколько сот истребителей, самолетов американцев, англичан и русских. Из этого видно, что поездка в Тегеран была не из безопасных. Прибыл в Тегеран и господин Черчилль».
В связи с упоминанием Рыбиным Сумгаита, автору хотелось бы добавить следующее. Во время войны Сумгаит был небольшим поселком, в котором, в основном, проживали семьи военнослужащих. Там же располагался полк полковника Акима Абасова. Вместе со стратегически важным аэродромом в Насосном, этот район имел важное военное значение. Отец автора, капитан Султанов Али, был командиром ПВО этого района.
И вот, в один прекрасный день, в Сумгаите появились военные, которые резко выделялись на фоне других военнослужащих, которых было много в Сумгаите. Сегодня можно сказать, что они были высокие, холеные, здоровые и они, практически, ни с кем не вступали в контакт. Тогда автор своим детским пониманием видел, и это он хорошо помнит, в отличие от военных в Сумгаите, они были другие!
Ни отец, ни друживший с отцом А. Абасов не знали, что они делают в Сумгаите. На американских джипах, они целыми днями и ночами проводили время на сумгаитских возвышенностях, о чем говорит Рыбин.
Много лет спустя стало известно, что их появление в Сумгаите в то время, было связано с поездкой Сталина в Тегеран.
Как Сталин добирался до Тегерана и обратно вспоминает С.М. Штеменко.
«Минула ночь. Настал новый день. Заведенный порядок оставался неизменным. Три раза ходил на доклад в вагон Сталина. Проехали Кизляр, Махачкалу. К вечеру прибыли в Баку. Здесь все, кроме меня, сели по машинам и куда-то уехали. Я ночевал в поезде. В 7 часов утра за мной заехали, и мы отправились на аэродром.
На летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливались командующий ВВС А.А. Новиков и командующий авиацией дальнего действия А.Е. Голованов. У другого самолета я заметил знакомого мне летчика В.Г. Грачева. В 8 часов на аэродром прибыл И.В. Сталин. Новиков доложил ему, что для немедленного вылета подготовлены два самолета: один из них поведет генерал-полковник Голованов, второй – полковник Грачев. Через полчаса пойдут еще две машины с группой сотрудников Наркоминдела.
А.А. Новиков пригласил Верховного Главнокомандующего в самолет Голованова. Тот сначала, казалось, принял это приглашение, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился.
– Генерал-полковники редко водят самолеты, – сказал Сталин,– мы лучше полетим с полковником.
И повернул в сторону Грачева. Молотов и Ворошилов последовали за ним.
– Штеменко тоже полетит с нами, в пути доложит обстановку, – сказал Сталин, уже поднимаясь по трапу.
Я не заставил себя ждать. Во втором самолете полетели А.Я. Вышинский, несколько сотрудников Наркоминдела и охрана.
Только на аэродроме мне стало известно, что летим мы в Тегеран. Сопровождали нас три девятки истребителей: две – по бокам, одна – впереди и выше…
Обратный путь в Москву по окончании конференции был проделан прежним порядком: на самолете Грачева – до Баку и поездом – до Москвы. Я, по обыкновению, собирал и докладывал обстановку. Разговоры, естественно, вращались вокруг конференции.
Через несколько дней из теплой осени мирного Ирана мы прибыли опять в военную зиму родной Москвы».
Такое развитие событий, подтверждает и другой участник делегации В. Туков: «Сталин прибыл поездом в Баку, а затем с бакинского аэродрома пересек на самолете горный хребет Сумгаит и оказался в Тегеране. К этому времени с чкаловского аэродрома в Москве, летчик командир авиадивизии В. Грачев доставил самолет «Дуглас» на бакинский аэродром и оттуда Сталина доставил через Сумгаит на тегеранский аэродром».
А вот недавно рассекреченный снимок, подтверждающий слова Штеменко и Тукова, ставит точку о маршруте Сталина в Тегеран.
Рис. 334. 24 ноября 1943 года Сталин (выделен кругом) садится в «Дуглас», чтобы вылететь в Тегеран
Существует версия, что, будучи проездом в Баку, Сталин ночью объезжал памятные для его прошлой деятельности в Баку места – где он, в те годы, занимался рэкетом, где грабил среди белого дня для нужд партии и где сидел в тюрьме.
Известно, что рэкетировал он в Баку богатых нефтепромышленников, грабил среди белого дня пассажирский пароход, стоящий на пристани, а сидел вместе с Генпрокурором СССР Вышинским в Баиловской тюрьме!
«Прибыв из Тегерана в Баку, Сталин переоделся в простую солдатскую шинель и фуражку без знаков отличия. Его поезд остановился на станции Сталинград, и Сталин осмотрел руины города. Трудно сказать, что было у него на уме, одно можно сказать уверенно, западным союзникам он доверял лишь частично. Но у него появилось новое чувство, основанное на том, что Советская Армия наносит поражения Вермахту даже тогда, когда львиная доля его состава сражается на советско-германском фронте. Он сказал Жукову следующее: «Рузвельт дал мне свое слово, что во Франции в 1944 году будут проведены активные действия. Я верю, что он сдержит свое слово. Но, если даже и не сдержит, наших собственных сил достаточно для завершения Победы над нацистской Германией». Это был новый язык, он стал возможен только после Курска и Днепра», – www.2/15_05.htm.
Рис. 335. Признание союзниками значения Сталинградской битвы
А Рузвельт и Черчилль так появились в Тегеране. «Ранним утром 27 ноября Рузвельт прибыл на каирский аэродром. В 7 часов утра президентский самолет поднялся в воздух, пересек Суэцкий канал близ Исмаилии, пролетел над древним Иерусалимом, мимо Багдада. Около 3 часов дня, после 6-12 часов беспосадочного полета, самолет «Священная корова» приземлился на тегеранском аэродроме, расположенном в нескольких километрах южнее города. Американская служба безопасности обеспечила строжайшую секретность – почти никто не встречал президента, не было выстроено почетного караула. Без эскорта бронемашин Рузвельт проследовал в миссию США в Иране, став гостем американского посланника Луиса Дрейфуса.
Черчилль направился из Каира в Тегеран также на рассвете 27 ноября, но своим путем. В Тегеране его встретили с большей помпой и меньшей степенью безопасности, хотя через каждые 40-50 м были выставлены персидские конные патрули, а впереди неслась, громко сигналя, полицейская машина. Черчилль остановился в здании английской миссии, почти примыкавшей к территории советского посольства в Тегеране. С помощью высоких щитов, перегородивших улицы, и удачного расположения охраны индийской бригады и советских войск безопасности создавался как бы единый изолированный район, обеспечивавший надежную безопасность участников конференции», – сообщает http://window.edu.ru/window_catalog/pdf2txt?p_id=48428.
Для участников Тегеранской конференции в свободные минуты был устроен концерт. Подбор его участников был столь же уникален, как и теплые отношения между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом. В концерте приняли участие звезды с многократными приставками «супер» – Вадим Козин, Морис Шевалье, Марлен Дитрих, Иза Кремер.
Вадиму Козину для поездок с концертами в воинские части распоряжением наркома путей сообщения был выделен отдельный вагон – и это при военной перегрузке дорог. Правда, это не помешало Сталину после войны отправить Козина в Магадан.
Пусть осень на дворе,
Я это твердо знаю,
Но все ж не уходи тебе я говорю.
Наш уголок нам никогда не тесен,
Когда ты в нем,
То в нем всегда весна.
Не уходи.. тебя я умоляю,
Еще звучит в гитаре каждая струна.
Рис. 336. Они выступали для лидеров союзников на
Тегеранской конференции
Кто из юношей послевоенных лет не танцевал под эту песню Козина!
В ходе протокольных мероприятий на конференциях Сталин задавал вопросы Рузвельту, Черчиллю и сам охотно отвечал, если его спрашивали. Разговоры касались кроме политических тем также и чисто житейских, вплоть до оценки достоинств тех или иных блюд, напитков, выяснения их популярности в различных странах.
В Ялте, например, Сталин похваливал грузинские сухие вина, а потом спросил:
– А вы знаете грузинскую виноградную водку – чачу?
Ни Черчилль, ни Рузвельт о чаче и слыхом не слыхивали. А Сталин продолжал:
– Это, по-моему, лучшая из всех видов водки. Правда, я сам ее не пью. Предпочитаю легкие сухие вина.
Черчилля чача сразу заинтересовала:
– А как ее попробовать?
– Постараюсь сделать так, чтобы вы ее попробовали.
На другой день Сталин послал и одному, и другому в подарок чачу.
Не успел Рузвельт, похвалит в Тегеране осетрину, как вспоминала его дочь Элеонора, Сталин, немедленно, дарит ему, привезенную спецрейсом из Баку, огромную осетрину. Вообще, в Тегеране Сталин, как рассказывали участники встречи в своих воспоминаниях, устраивал обильные застолья. Кончилось это тем, что когда расстреливали Власека, одним из обвинений, вменяемых ему, было то, что он допустил перерасход при организациях банкетов в Тегеране и Потсдаме. Известно, что всеми финансами, от имени Сталина, распоряжался начальник охраны Сталина, генерал госбезопасности Н. Власек. «Быть у источника, и не напиться!»
После окончания Тегеранской встречи и возвращения в Вашингтон Рузвельт сделал специальное заявление на пресс-конференции, почему он остановился в Тегеране в советском посольстве, а не в американской миссии. Президент заявил: главе советского правительства «стало известно о германском заговоре», о возможности покушения, поэтому он просил его (Рузвельта. – Авт.) «остановиться в советском посольстве, чтобы избежать необходимости поездок по городу».
Одной из особенностей тегеранской встречи лидеров союзников было то, что спецслужбы этих стран сотрудничали искренне и тесно, как нигде и никогда, и это отмечали многие военные эксперты.
Жаркие споры между лидерами союзных стран продолжились в Ялте и Потсдаме. В Потсдаме лидеры встречались уже как победители и решали судьбу Европы. Именно в Потсдаме Трумэн подготовил для Сталина сюрприз – он сбросил на Японию атомные бомбы.
Рис. 337. Потсдамская конференция. Черчилль, Трумэн и Сталин. Трумэн смотрит на Сталина и загадочно улыбается. Он приготовил сюрприз для Сталина: через день он сбросит атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки
В Потсдаме уже никаких особых проблем с безопасностью лидеров стран-победителей не было!