С Анатолием Карповым автор познакомился в Салоники.

В 1989 году автору довелось побывать вместе со сборной Советского Союза на шахматной Олимпиаде в Салоники (Греция). Автор летел в Грецию не за кого-то болеть: в Салоники его пригласил президент ФИДЕ Флоренсио Кампоманес. Побывав в Баку и ознакомившись с системой автора подготовки шахматистов, где впервые в мире широко использовались компьютеры, глава ФИДЕ пришел в восторг и заявил, что с этой системой обязательно нужно познакомить мировую шахматную элиту, и пригласил автора на три недели в Салоники прочесть курс лекций.

Летели туда чартерным рейсом, и в самолете собрался почти весь шахматный бомонд СССР, включая команды чемпионов мира Гарри Каспарова и Анатолия Карпова. Самого А. Карпова, кстати, на борту не было – он добирался в Грецию на автомобиле своих друзей из Болгарии. Хотя взаимоотношения чемпионов мира были, как известно, далеки от дружеских, атмосфера в салоне в целом была уютная и доброжелательная. На самом подлете к Салоники неожиданно выяснилось, что садиться нам пока запрещают и что по указанию диспетчерской самолету придется какое-то время «висеть» в воздухе до получения разрешения на посадку. Поначалу это известие никак не повлияло на настроение пассажиров, но когда истекли полчаса, а самолет продолжал делать круг за кругом, и конца этой томительной карусели не предвиделось, все как-то поскучнели. И тут, чтобы хоть немного разрядить обстановку, автор обратился к своему соседу, известному редактору шахматного журнала «64» Рошалю: «У меня такое впечатление, что если сейчас самолет рухнет на землю, то Анатолий Карпов разом решит все свои проблемы и с врагами, и с друзьями». Шутка так понравилась Рошалю, что он тут же бросился по рядам знакомить с ней остальных пассажиров. Первым ко мне повернулся лицом председатель Федерации шахмат СССР Севастьянов и громко расхохотался, потом гроссмейстер Гуфельд. Потом остальные.

Через несколько дней, когда шахматная Олимпиада была в разгаре, к автору подошел сам А. Карпов и сказал, что ему передали мою шутку, но он хотел бы поинтересоваться лично у автора шутки, нет ли в услышанном искажений? На что автор, не без иронии, ответил, что если главное передано верно, то детали уже не имеют значения, даже если допущены какие-то искажения. Карпов улыбнулся и сказал, что доволен и ответом, и самой шуткой.

После выступления автора на конгрессе ФИДЕ, вечером за ужином, к нему подошел Карпов, поздравил с успешным выступлением и просил дать ему для ознакомления копию его доклада. На другой день Карпов сказал автору, что он внимательно ознакомился с докладом и ему очень понравились предлагаемые методы обучения шахматам. «У меня тоже есть свои соображения в этом направлении, и, если Вы не возражаете, мы соединим наши усилия», – неожиданно предложил он. Разумеется, автор немедленно согласился, так как знал, что у Карпова была мощная команда программистов. Таких программистов в то время в Азербайджане, к сожалению, не было.

За несколько дней до отъезда из Салоники, Карпов сообщил автору, что уже переговорил со своей московской командой о нашей договоренности, и по приезду в Москву можно будет обсудить этот вопрос сообща.

Когда прилетели в Москву, прямо из аэропорта поехали к Карпову домой – там уже ждали программисты. Оперативно составили план будущей работы и договорились, что программисты в ближайшее время прилетят в Баку для начала работы.

Через некоторое время суперпрограммисты из команды Карпова, во главе с Владимиром Васильевым, были в Баку, и мы начали интенсивно работать.

В один из приездов они прибыли с женами – прилетел мини-коллектив – всех их автор принимал за свой счет, и все плодотворно работали.

Попутно отмечу, что для консультации с автором, по совету Карпова, прилетал и один из разработчиков программы «Чесс ассистент» В. Тимофеев. По прибытии в Баку, Тимофеев удивил автора неожиданным вопросом: «Где у вас в Баку клуб для бальных танцев?» Я развел руками. Оказывается, в Москве два раза в неделю он ходил на бальные танцы.

Но, когда значительная часть работы была проделана, и осталось только ее оформить, к сожалению, последнюю точку, не по инициативе автора, поставить не удалось, так как начались известные события, закончившиеся развалом СССР.

К сожалению, следует отметить, что, когда распался СССР, компьютерная команда Карпова не вспомнила ни об авторе, ни о совместных разработках. Не вспомнил об авторе и А. Карпов, хотя неоднократно прилетал в Баку. Да и в прессе автор не встречал упоминания о своем вкладе в компьютерные разработки команды Карпова. Циничные французы в таких случаях говорят: «Чего стоит услуга, которая уже оказана?»

Для автора подобное отношение Карпова и его команды, как слону дробинка, но по-человечески жалко его команду, верой и правдой ему служившей. Не хочется повторять слова, которые говорили мне некоторые члены его команды.

Почему-то вспоминаются слова одного из героев фильма «Место встречи изменить нельзя», сказанные Шарапову в адрес Жеглова: «Для него люди – мусор. Через любого перешагнёт».

Один из многих договоров, подписанных автором и Карповым

И все же, как относились к Карпову Батуринский, Крогиус и Севастьянов – главные шахматные стратеги СССР? Из многочисленных встреч автора с ними и разговоров на эту тему, у автора сложилось субъективное, но твердое мнение, что Крогиус и Батуринский симпатизировали Карпову, но эта симпатия была какая-то официально-государственная. Автор не мог отказаться от мысли, что у них была какая-то затаенная неприязнь к Карпову, при том, что они боялись потерять свои должности, в случае поражения Карпова.

Однозначно, с нескрываемой и искренней симпатией к Карпову относился В. Севастьянов – известная статья В. Севастьянова в «Литературной газете» под названием «Карпов, каким мы его любим» в точности отражала его отношение к Карпову.

К слову, тут уместно отметить, по наблюдениям автора, что из всех спортивных деятелей в Азербайджане, искренне, порой в ущерб своей политической карьере и шахматному движению в республике, к Каспарову относился Г. Рзаев, который тогда был главой Спорткомитета.

Дальше...