Рис. 4.1 Разведанные запасы и мировая добыча нефти

На рис. 4.1 приведена мировая картина по нефтедобыче в довоенные и военные годы. Как видно, доминирующую роль по запасам нефти, как и сегодня, играл Средний Восток, а также США, сегодня потерявшие эти позиции. В Европу практически вся нефть ввозилась. В этом отношении запоминающимся является то обстоятельство, что все потребление нефти в Европе с 1937 по 1940 год было меньше, чем добыча нефти в Азербайджане, и лишь в 1941 году она ее превысила. То есть все проблемы, которые стояли перед Европой, для СССР решал Азербайджан.

Рис. 4.2 Нефтяные месторождения и нефтепроводы
на Востоке во время Второй мировой войны

На рис. 4.2 и 4.3 приведены нефтяные месторождения и нефтепроводы на Востоке и в районе Индийского океана во время Второй мировой войны. Если сравнить эти два рисунка с планами экспансии государств фашистского блока (рис 4.4), то нефтяной привкус будет явно заметен.

Рис. 4.3 Центры нефтяной промышленности в районе
Индийского океана во время II мировой войны

Пожалуй, одну из редких попыток оценить, сколько нефти понадобится для ведения военных действий в будущей войне, сделали В.Б.Бронштейн и В.Г.Розенблюм. Их основные выкладки сводятся к следующим рассуждениям: "Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Италия, Германия, Япония, вместе взятые, расходуют ежегодно свыше 1 млрд. барр. (133300 тыс. т) нефти против 200 млн. барр. (26660 тыс. т) всего остального мира, кроме СССР.

Рис. 4.4 Планы экспансии государств фашистского блока

Среди основных нефтепотребляющих стран мира, чрезвычайно активно заинтересованных в источниках нефти, больше всех расходующих нефть на душу населения и производственную единицу, на первых местах стоят США, Англия, Франция, Германия, Италия, Япония, Канада.

Лихорадочный рост потребления нефти, который неизбежно произойдет в силу нарождающейся военной конъюнктуры, прежде всего коснется 6 главных империалистических держав, втянутых в водоворот беспощадной борьбы за новый передел мира и рынки сбыта.

Англия, имеющая недостаточное количество нефтяных источников на собственных островах и поглощающая в мирное время до 10 млн. т нефтепродуктов, в момент развертывания активных военных операций, по нашим подсчетам, потребует 10,8 млн. т нефтетоплива для флота, 5 млн. т бензина и 250 тыс. т смазочных масел - для автотранспорта и моторизованной армии, 3 млн. т бензина и 150 тыс. т смазочного масла для военной авиации, а всего по трем основным категориям современной войны (моторизованной армии, авиации и морского флота) 19,2 млн. т нефтепродуктов. Если к этой сумме прибавить еще 3 млн. т нефтепродуктов для мобилизованной промышленности, то баланс потребления нефтепродуктов британским империализмом в условиях военного времени составит свыше 22 млн. т.

Теоретически заморские владения и нефтяные концессии Великобритании смогут полностью покрыть сумму потребления. Однако в условиях разрыва коммуникационных линий это представляется очень сомнительным. США, являющиеся крупнейшим в мире нефтепроизводителем и нефтепотребителем, в момент наступления непосредственно военных столкновений предстают с наибольшей в мире потребностью в нефти. Громадный автотранспорт американского империализма и мотомеханизированная армия во время войны потребуют 82 млн. т газолина и 4,5 млн. т смазочных масел в год. Потребность морского флота определяется в 10,08 млн. т нефтетоплива и военно-воздушного флота - в 3,5 млн.т бензина и 180 тыс. т смазочных масел. Таким образом, милитаризованный режим в бассейне Тихого океана потребует 106 млн. т нефти и продуктов перегонки нефти для армии, флота, авиации и автотранспорта США. И если для удовлетворения такого грандиозного запроса в горючем и нефтепродуктах англо-американский империализм может пустить в усиленный оборот имеющиеся нефтяные источники, то Франция, Япония или Германия почти лишены возможности предоставить армии и промышленности потребное количество жидкого топлива при помощи национальных ресурсов.

Японский империализм, выступивший с грабительским планом завоевания китайских и тихоокеанских земель, активно осуществляющий захватническую программу барона Танаки, не имеет собственной нефти для полного удовлетворения своих нужд. Развертывание в полном объеме тихоокеанской войны потребует от Японии 5,4 млн. т мазута для военно-морского флота, 350 тыс. т бензина и 20 тыс. т смазочного масла для авиации, всего же японский империализм потребует 8,9 млн. т нефтепродуктов для годового расходования армии, флота и авиации. 9 млн. т нефти в военное время - это сумма, которая примерно в 40 раз превышает собственную добычу Японии. Уже в настоящее время в Японию ввозится нефтепродуктов в 10 раз более, чем добывается. Это обстоятельство вызывает сильнейшее беспокойство в империалистических кругах Японии. В 1932 г. известный японский журнал "Токио кейдзан" устроил собеседование по вопросу об экономической блокаде с крупнейшими представителями промышленности, торговли и монополистических объединений. Директор японской нефтяной компании "Нихон" г. Накано на вопрос о положении с нефтью в случае войны заявил: "Нефть и нефтепродукты импортируются, главным образом, фирмами, связанными с Англией и Америкой, и можно думать, что в случае экономической блокады импорту нефти будет нанесен чрезвычайный удар. Отечественная продукция нефти и нефтепродуктов составляет в общем итоге только 1 409 тыс. коку. При общем потреблении нефтепродуктов в 12-13 млн. коку отечественная продукция покрывает только 10% спроса". Заведующий исследовательским отделом департамента ресурсов при японском правительстве Уемура также заявил, что "...в случае экономической блокады с нефтью будет скверно, но, - предположению Уемура, - естественную нефть можно будет паллиативными мерами частично заменить, ибо в качестве суррогатов нефти употребляют бобовое масло. Вместо газолина будут пользоваться алкоголем, и автомобили можно будет приводить в движение древесным углем".

В целом, если сгруппировать вероятную потребность в нефти и нефтепродуктах со стороны трех тихоокеанских держав (США, Великобритания и Япония) при развертывании тихоокеанской войны, то окажется, что им потребуется 131 млн. т нефти и нефтепродуктов.

Запросы империалистической группы держав континентальной Европы (Германия, Франция и Италия) значительно меньше, но достаточно велики для масштаба Европы.

Германский империализм, добывающий сравнительно небольшую долю натуральной нефти в недрах Ганновера и Тюрингии (около 200 000 т в год), несомненно, предъявит в момент возникновения войны большие требования к нефтяной индустрии. Тайное и явное вооружение, происходящее в фашистской Германии и на границах с ней (в Голландии, Швейцарии), создание мощного военного воздушного флота и мотомеханизированной армии поставит ее в ряд крупнейших нефтепотребляющих государств Европы. Военно-морской флот Германии при существующей версальской норме в момент развертывания войны будет потреблять 1 080 тыс. т мазута в год, автотранспорт и мотомеханизированная армия 2,5 млн. т бензина и 150 тыс. т смазочных масел. Что же касается "гражданской авиации" и мобилизационных планов фашистской диктатуры по выпуску военных самолетов, то, судя по мощности технического оборудования промышленности, воздушной флот Германии в первые месяцы войны по количеству и мощности механизмов будет стоять на одном из первых мест в Европе. Это дает основание полагать, что воздушный флот потребует не меньше 2,5 млн. т бензина и 150 тыс. т смазочных масел. В общем, годовая потребность нефти германского империализма для армии, морского флота и авиации, в условиях военного времени, выразится 6,18 млн. т бензина и 300 тыс. т смазочных масел. К этой цифре следует еще добавить потребность в горючем со стороны подводного флота и новых кораблей, которые несомненно, появятся в Германии в течение ближайших месяцев войны. Тогда потребность в нефти со стороны фашистской Германии, с ее реваншистски-авантюрной программой передела Европы, выразится в 7 млн. т нефтепродуктов в год.

Французскому империализму в надвигающейся войне потребуется не меньше нефти, чем фашистской Германии. Мизерное количество нефти, добываемое в переделах территорий французской метрополии (60 тыс. т в год), не может рассматриваться как сколько-нибудь обеспечивающий источник даже для провинциального военного округа. Один военно-морской флот, занятый в двух бассейнах Атлантического и Средиземного морей, потребует 2,88 млн. т нефти. Автотранспорт и мото-механизированная армия потребуют 3 млн. т бензина и 180 тыс. т. смазочных масел. Военно-воздушный флот потребует не менее 3,5 млн. т бензина и 220 тыс. т смазочных масел. Французская армия, морской флот, авиация и безрельсовый транспорт при возникновении и развитии войны потребуют 9,38 млн. т мазута и бензина и 400 тыс. т смазочных масел в год. Таким образом, вся потребность в нефтепродуктах для нужд французского империализма в военное время определяется (округленно) в 10 млн. т для годового периода войны.

Запросы итальянского империализма выражаются в 2,16 млн. т нефти для флота, 1 млн. т бензина и 60 тыс. т смазочных масел - для автотранспорта и мотомеханизированной армии и 2,5 млн. т бензина и 150 тыс. т смазочных масел - для военно-воздушного флота. Вся потребность в нефти и нефтепродуктах для нужд итальянской армии, флота, авиации и транспорта определяется в 5,87 млн. т в операционный год. Итальянский империализм, добывающий на землях своей территории около 20 тыс. т нефти, целиком будет зависеть от подвоза извне необходимых продуктов нефти.

Суммируя потребность в нефти и ее продуктах со стороны решающих империалистических держав континентальной Европы, мы получаем 22,65 млн. т нефти и нефтепродуктов, необходимых для ведения войны Германией, Францией и Италией. Свокупная потребность группы тихоокеанских держав (США, Великобритания, Япония) с тремя континентальными империалистическими державами Европы (Франция, Германия и Италия) в нефти и нефтепродуктах выражается, по нашим подсчетам, в 153,65 млн. т нефти и нефтепродуктов.

Таким образом, милитаристский заказ современного империализма в нефтяном топливе для военных целей выражается в грандиозной цифре. Больше 150 млн. т нефти и продуктов ее перегонки должны будут для взаимного истребления приводить в движение все механизмы и моторы армии, флота, авиации и транспорта США, Великобритании, Японии, Германии, Франции и Италии. Если к этой норме военного потребления добавить расход нефтепродуктов всеми остальными государствами мира, выражающийся в обычное время в 50 млн. т нефти, а также повышенное потребление нефти странами Малой Антанты, Южной и Центральной Америки, если в то же время учесть усиленный расход нефти мобилизованной промышленностью и сельским хозяйством в периоде военной конъюнктуры 6 решающих империалистических держав, то баланс мирового потребления нефти в грядущей войне достигнет 260 млн. т нефти и нефтепродуктов в операционный военный год. Эти цифра потребления, значительно превышающая годовую нефтедобычу в настоящее время, вытекает не только из фактически достигнутого уровня мотомеханизации армии и технического прогресса великих держав, но и того количественного и качественного изменения, которое произошло в материальной культуре мирового империализма со времени войны 1914-1918 гг."

Оставив в стороне революционный пацифизм и антикапиталистические взгляды авторов, обратим внимание на их прогноз - 260 млн. тонн нефти и нефтепродуктов в год на нужды войны. Если принять расходы горючего СССР, то эта цифра оказалась довольно близко к реальности. Своего пика он достиг в 1945 году, когда страны-участницы войны ежесуточно расходовали на военные действия более 1 млн. тонн нефтепродуктов (в том числе автобензина - 100 тыс. тонн, авиабензина - 300 тыс. тонн, керосина - 100 тыс. тонн, мазута - 400 тыс. тонн и прочих нефтепродуктов - 100 тыс. тонн.

Для осуществления своих планов- устремлений в отношении Советского Союза, германское руководство мобилизовало все материальные ресурсы, включая и страте-

гические запасы сырья. Германия рассчитывала пополнить свою сырьевую базу за счет захваченных советских территорий. Главным образом, она надеялась окончательно решить проблему нефти, запасов которой могло хватить лишь до осени 1941 г. Ввиду этого важное значение придавалось южному, Кавказскому направлению, "Германия может покрыть свою потребность в нефти только за счет Кавказа", указывалось в документе штаба ОКВ от 4 мая 1941 г.

В 1941 году Германия имела собственного горючего около восьми миллионов тонн (в основном синтетического). Кроме того, в ее распоряжении были жидкое топливо и смазочные материалы оккупированных Франции, Бельгии и Голландии. Однако проблема горючего стояла очень остро, и Германия возлагала большие надежды на захват нефтяных промыслов Кавказа и Закавказья. На двенадцатый день войны, 3 июля 1941 года, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер записал в дневнике выступление Гитлера перед генералитетом вермахта: "Пришло время заглянуть вперед. Речь идет об открывающейся возможности завладеть Донбассом и Кавказским нефтяным районом. Для операции на Кавказе потребуются крупные силы, но за нефть следует заплатить любую цену. Тем более, что захват Кавказа позволяет оккупировать Иран, оседлать перевалы на ирано-иракской границе…"

У Германии не было богатых источников нефти. В Иран, уже в самом начале войны, союзники ввели войска по договоренности, что исключило допуск немцев к богатым нефтяным странам Персидского залива. Незначительное количество добываемой нефти в Египте, около 1 млн. т. , также было захвачено союзниками, после высадки десанта на севере Африки. Таким образом, Германия испытывала острую нехватку нефти. И хотя в течение Второй Мировой войны западноевропейские промысла поддерживали добычу нефти на стабильном уровне, дефицит нефти в Германии способствовал падению фашизма.

Как пишет В. Суворов, "…23 августа 1939 года в Москве Сталин (рукою Молотова) подписал такой пакт, по которому Гитлер получил войну на два фронта, по которому британский флот блокировал Германию и не допускал подвоза нефти морем. У Германии оставался единственный (достойный упоминания) источник снабжения нефтью. Его потеря означала бы остановку германской промышленности и паралич армии, авиации и флота. Без нефти воевать нельзя. Нефть - не только топливо, но и сырье для химической промышленности, без которой обойтись невозможно. Если одна советская танковая рота в десять танков появится в районе Плоешти и если у каждого танкиста в кармане окажется коробок спичек, то война в Европе завершится крушением Третьего рейха.

...Германия производила значительное количество синтетического горючего в конце войны. В 1941 году его производилось недостаточно. Кроме того, только синтетическим горючим решить все проблемы армии невозможно. Захват Плоешти советскими войсками или просто пожар на нефтепромыслах означал паралич Германии. Вот этого и ждали тысячи других советских танков. От Бреста и Львова, от Белостока и Гродно путь до Берлина совсем короткий. Если германская армия и авиация парализованы, если никто не мешает, то по хорошим дорогам танковые клинья могут дойти не только до Берлина и Мюнхена, но и до Парижа, Марселя и Бреста.

…Нефть - кровь войны. И с нефтью у Гитлера было не очень. Так вот, коммунистические историки, если потребуется, могут доказать, что нефти у Гитлера было в достатке (подчеркнуто авт.). Для этого надо графу "Добыча нефти" совместить с графой "Добыча угля". Если все равно результат глаз не радует, можно сюда же добавить и торф".

В начале Великой Отечественной войны соотношение имевшихся сил и средств в количественных показателях сложилось в пользу Германии. Но уже через три месяца после развязывания войны против СССР агрессор испытывал недостаток в горючем, через год появились перебои в обеспечении войск боеприпасами, а в 1943 г. фактически вся его действующая армия находилась на "голодном пайке", особенно по горючему. На протяжении 1941-1945 гг. гитлеровская Германия и ее союзники испытывали острый недостаток и в другой военной продукции. Все это послужило одной из важных причин их поражения во Второй мировой войне.

Уже 22 июля 1941 г. в дневнике верховного командования вермахта появилась запись: "Из-за развития операций на Востоке расход горючего (в настоящее время около 4700 куб. м в день) превышает установленную для Востока месячную норму; резерв, заготовленный для операции "Цитадель", будет исчерпан в ближайшие дни".

Альберт Шпеер в "Воспоминаниях" пишет: "Однако начиная с осени 1941 года мы испытывали недостаток горючего. Даже для наших, по уровню значимости первостепенных, программ в сентябре 1941 года выделяли только треть, а с января 1942-го и вовсе одну шестую потребного - это еще один показательный пример того, как Гитлер применительно к русскому походу переоценил свои возможности."

И.Фест в своей книге отмечает: "В течение августа, после прорыва "линии Сталина", немецким войскам все уже удается провести крупные операции по окружению на всех участках фронта, но в то же время становится очевидным, что оптими - стические ожидания предыдущего месяца были обманчивыми: как ни велико было количество пленных, масса вводимых все вновь и вновь со стороны противника резервов оказывалась еще больше. К тому же он оборонялся куда более ожесточенно, нежели польская армия или войска западных держав, и его воля к сопротивлению, поколебленная начальными кризисами, намного возросла, когда он осознал уничтожающий характер ведущейся Гитлером войны. Износ матчасти в пыли и грязи русских равнин тоже оказался выше, чем ожидалось, и каждая победа затягивала преследователя все глубже в бескрайнее пространство. Помимо всего, обнаружилось, что немецкая военная машина впервые дошла до предела своих возможностей. Промышленность, например, производила вместо шестисот танков в месяц только около трети требуемого количества, пехота в условиях кампании, превзошедшей все предыдущие представления о расстояниях, оказалась недостаточно моторизованной, авиация не справилась с войной на два фронта, а запасы горючего сократились до уровня месячной потребности в нем. Ввиду всех этих обстоятельств решающее значение приобрел вопрос, на каком участке фронта могут быть наиболее эффективно введены оставшиеся резервы для нанесения удара, который решил был судьбу войны".

Вот что пишет Гудериан в книге "Танки вперед": "Танковой полк в первую зиму в России

Выдержка из журнала боевых действий

23.10.1941 г. Приказано атаковать одними гусеничными машинами. Танки используются частично для перевозки горючего.

26.10.1941 г. Снова сильный дождь, который на отдельных участках делает непроходимой даже главную дорогу. Командир полка на командирском танке (иначе пробраться нельзя) едет в тыл, чтобы добиться срочной доставки горючего.

11.11.1941 г. Сильный мороз. Горючее для танков уже несколько дней доставляют эскадрильи "Юнкерсов", так как в грязи застревают даже танки.

29.5.1942 год. (Имперская канцелярия, Берлин).

"Мы увидели на экране бесконечное множество замерзших немецких танков, цистерн, грузовиков, орудий - все брошено, потому что нет пригодного при таком морозе горючего и зимней одежды. И все это из-за того, что командование сухопутных войск не доставило все это своевременно на фронт".

Читая Гудериана, вспоминаешь строки, написанные В.Суворовым: "Какими средствами Гитлер намеревался осуществить блицкриг против Советского Союза? Блицкриг - это танковая война. У Гитлера - 3410 устаревших танков, а у нас территория 22,4 миллиона квадратных километров. Один немецкий танк на 6568 квадратных километров нашей территории. Не густо. Из 22 миллионов квадратных километров 17 миллионов вообще не пригодны для действий танков, а на остальных площадях действия германских танков возможны только летом, иначе они застревают в непролазной грязи и снегу. И бензина у Гитлера на полтора месяца. Это каким же идиотам приснился блицкриг при таком раскладе?"

Нехватка горючего в немецкой армии сыграла значительную роль в Сталинградской эпопее.

Уже к началу лета 1942 г., т. е. непосредственно в канун наступления на южном направлении, германские войска столкнулись с проблемой горючего и смазочных масел для танковых, моторизованных соединений и авиации. Тогда Гитлер потребовал от генерального штаба и ОКВ выполнения плана "Блау".

Серьезные опасения по поводу нехватки горючего стали появляться уже в первой половине июня 1942 г. Вот вывод, сделанный начальником генерального штаба сухопутных войск генерал-полковником Гальдером еще 13 июня 1942 г. на основании доклада генерал-квартирмейстера сухопутных войск генерала Э. Вагнера: "Положение с горючим. По его расчетам (генерала Вагнера.-Х.М.И.), горючего для операции "Блау" хватит только до середины сентября". Даже в разработке операции "Блау" пункт о "положении с горючим", как пишет Гальдер, предусматривал, что "планы снабжения кончаются сентябрем 1942 г. ". Однако сократить нормы снабжения горючим своих армий на Восточном фронте военному руководству Германии пришлось уже к концу июня.

25 июня 1942 г. Гальдер тревожно писал: "Последствия ограничения выдачи горючего (по распоряжению ОКВ) на замыслы и действия группы армий "Центр" и "Север". А 26 июля, через месяц после этого, он уже восклицал в дневнике: "Нехватка горючего!" В тот же день Гальдер выслушал доклад офицера генерального штаба майора графа Кильманзега, вернувшегося из поездок в группу армий "А". "Яркий, живой рассказ, - пишет Гальдер, - о трудностях у наших войск, вызываемых нехваткой автомашин и горючего".

На восьмой день операции "Эдельвейс", т.е. 1 августа 1942 г. , стало ясно, что нехватка горючего ставит под угрозу срыва планы по захвату Кавказа. Генерал Гальдер писал: "Сопротивление арьергардов противника южнее Дона несколько усиливается в полосе армии Руоффа (17-й полевой армии.- Х.М.И.)... Собственных наступательных действий нельзя начать из-за нехватки горючего и боеприпасов".

Не считаясь с большими потерями в живой силе и технике, германские войска рвались к нефтяным районам Грозного, чтобы, ликвидировав кризис с горючим, двинуться дальше к крупнейшему центру нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности СССР - Баку. С захватом г.Баку немецкое командование связывало все надежды относительно своих намерений в странах Ближнего и Среднего Востока и в Индии. После подхода танковых частей 1-й танковой армии фон Клейста к Моздоку, в журнале боевых действий появилась запись: "Армия достигла своей первой великой цели". 1 августа в журнал вносится следующая запись: "Глаза армии устремляются к нефтеносным районам Грозного".

2 августа Ф.Гальдер отмечает: "Затруднения с горючим в группе армий "А" все еще продолжаются".

24 августа он подчеркивает то же самое: "У 17-й армии небольшие изменения: местные успехи под Новороссийском. У 1-й танковой армии несущественные изменения. ...Затруднения с горючим".

К концу лета острый недостаток горючего и смазочных масел стал ощущаться почти во всех германских армиях на советско-германском фронте. Гитлеровцы возлагали большие надежды на майкопскую нефть. Но эти надежды оказались тщетными. Нефтепромыслы Майкопа были разрушены, а для их восстановления у немецкого командования времени не оказалось. 31 августа Гальдер записал содержание указаний Гитлера командующему группой армий "А" генерал-фельдмаршалу Листу, данных им в ставке фюрера: "Главная задача 1-й танковой армии - уничтожение противника в излучине Терека... Всеми имеющимися силами, и прежде всего подвижными, продолжать наступление на Грозный, чтобы наложить руку на район нефтепромыслов (курсив наш. - Х.М.И.)". Это показывает, какое большое значение придавалось гитлеровцами на данном этапе грозненским месторождениям и нефтеперерабатывающим заводам. Кроме того, это является еще одним доказательством того кризисного положения немецких войск, в котором они оказались в связи с острой нехваткой горючего и смазочных масел уже летом 1942 г.

В вышеуказанной директиве ОКВ № 45 от 23 июля 1942 г. "О продолжении операции "Брауншвейг", в разделе дальнейших операций", в пункте "II А. Сухопутные силы" было сказано: "...3. Одновременно группировка, имеющая в своем составе, главным образом, танковые и моторизованные соединения, выделив часть сил для обеспечения фланга и выдвинув их в восточном направлении, должна захватить район Грозного и частью сил перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги по возможности на перевалах. В заключение ударом вдоль Каспийского моря овладеть районом Баку. Группе армий "А" будет передан итальянский альпийский корпус. Для этих операций группы армий "А" вводится кодированное название "Эдельвейс". Степень секретности: Совершенно секретно. Только для командования".

Там также выражается тревога Гитлера и его окружения в связи с нехваткой горючего и смазочных масел в войсках. В пункте "Б" - по авиации, указывалось: "Далее, необходимо выделить достаточное количество сил для взаимодействия с войсками, наносящими удар через Грозный на Баку. В связи с решающим значением, которое имеет нефтяная промышленность Кавказа (курсив - Х.М.И.) для продолжения войны, налеты авиации на промыслы и крупные нефтехранилища, а также перевалочные порты на Черном море разрешается проводить только в тех случаях, когда это безусловно необходимо для операций сухопутных сил. Однако, чтобы в ближайшее время лишить противника возможности доставлять нефть с Кавказа, необходимо разрушить используемые для этой цели железные дороги, а также парализовать перевозки по Каспийскому морю".

Одним из важнейших разделов директивы № 45 был раздел "В" - о боевых действиях военно-морского флота на южном крыле фронта. Кроме задач по воздействию на советский Черноморский флот на Кавказском побережье в директиве указывалось: "принять необходимые меры, чтобы использовать в Каспийском море легкие корабли военно-морских сил для действий на морских коммуникациях противника (транспорты с нефтью и связь с англосаксами в Иране)".

В то же время немецко-фашистское командование посредством вспомогательного удара в южном направлении планировало захватить административный центр Чечено-Ингушетии - Грозный и его нефтеносный район к 17 сентября, а Баку - к 25 сентября 1942 г. Следует сказать, что к концу октября - началу ноября 1942 г. кризис с горюче-смазочными материалами в подвижных соединениях немецко-фашистских войск настолько обострился, что верховное главное командование вермахта не в состоянии было перебросить на помощь 1-й танковой армии даже одну 29-ю моторизованную дивизию с другого участка советско-германского фронта, хотя прибытие этой дивизии на Орджоникидзевское направление, по расчетам командования 1-й танковой армии, имело решающее значение для продолжения операций. Главное командование сухопутных войск объясняло этот кризис тем, что в последние дни октября был увеличен расход горючего в танковой армии "Африка", в силу чего "всему Восточному фронту было отпущено на 70 000 гектолитров горючего меньше".

В 1941 - 1942 гг. германские танки рвались на Кавказ к бакинской нефти, основному источнику черного золота в СССР. Все остальные нефтяные промыслы Северного Кавказа (Моздок и Грозный) были парализованы, захвачены немцами или законсервированы. Немцы возлагали большие надежды на получение кубанской нефти. "9 августа 1942 г., в день вступления немецких войск в Краснодар, берлинское радио поспешило объявить о том, что отныне майкопское "черное золото" на службе германского рейха".

Вот что вспоминает Н.К.Байбаков: "В 42-м году, в июле месяце, немец обжегся под Москвой и Ленинградом и двинул часть войск на Сталинград, часть - на Северный Кавказ. Меня срочно вызвал Сталин - а я тогда был первым заместителем наркома нефтяной промышленности - и говорит: "Гитлер сказал, что, если он не захватит кавказскую нефть, он проиграет войну. Вы должны немедленно вылететь на Кавказ и "помочь" Гитлеру эту войну проиграть".

Краснодарские промыслы, которые хотели захватить немцы, давали в сутки 19 тысяч тонн нефти. Так вот, Гитлеру не досталось ни капли!

По моей команде все 1300 скважин перед наступлением фашистов забили железобетоном..." Здесь отсутствует логическое завершение - "и вся тяжесть легла на Баку".

Здесь уместно отметить, что ряд историков утверждают, что Сталин был уверен, что фюрер будет наступать на нефтяные районы СССР и Ближнего Востока, и тем самым ослабил западное направление. Так, академик В.Анфилов пишет следующее: "На заблужде-ние Сталина, от которого зависело все, изначально повлияло дошедшее до него по разведывательным каналам выступление Гитлера 23.11.39 перед руководителями вермахта. "Мы сможем выступить против России, - сказал он, - лишь после того, как освободимся на Западе".

Вот что мне сказал по этому поводу маршал Жуков: "Решительно отвергая нашу с Тимошенко просьбу о приведении войск западных округов в полную боевую готовность, Сталин говорил, что, во-первых, для ведения большой войны с нами немцам нужна нефть и они должны сначала завоевать ее, а во-вторых, необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англию или заключить с ней мир". Наличие двух фронтов, считал Сталин, Гитлер еще в "Майн капф" считал главной причиной поражения кайзеровской Германии в Первой мировой войне.

Из обширной информации, поступавшей из разведывательных источников, Сталин как бы извлекал те факты, которые подрепляли его вывод. А такие факты были. Оккупация немцами Балкан, захват острова Крит - ключа к Эгейскому морю, наступление корпуса Роммеля в Ливии, активные действия германских агентов в Ираке, Сирии и Иране - все это давало определенные основания для вывода о том, что следующим объектом агрессии станет Ближний Восток. "Когда я в очередной раз попросил разрешения у Сталина привести войска в полную боевую готовность, - рассказывал Жуков, - он подвел меня к карте и, показав пальцем на Ближний Восток, заявил: вот куда они (немцы) подойдут". Факты о подготовке Германии к нападению на СССР он, к сожалению, недооценил".

Таблица 4.1. Количество грузов, полученных 6-й армией (по данным Дерра)

Дата	29.11.42	11.12.42	21.12.42	11.01.43	16.01.43	21.01.43	23.01.43	01.02.43
Коли- чество грузов, в тон.	53.8	97.3	137.7	105.45	60	79	45	77.9

После переправы через Дон с каждым днем все больше обострялась проблема снабжения 6-й армии.

Чтобы избегнуть необходимости транспортировать горючее, запасные части и инструменты, командование армии распорядилось вывести танки с фронта и перебросить для ремонта в район западнее Дона.

* По данным, приводимым Дерром, 6-я армия получила следующее количество грузов:

всего за 70 дней 6-я армия получила по воздуху в среднем 94,16 тонны грузов в день.

Расчеты показывают, что достаточное снабжение по воздуху сомнительно даже для LI A.К. , для армии же, следовательно, совершенно исключено. То, что может доставить 31 "юнкерс" (на 23/II) или лишь обещанные дополнительно 100 "юнкерсов", - капля в море. Возлагать на это надежды означает хвататься за соломинку. Не понятно, откуда может взяться требующееся для снабжения армии большее количество "юнкерсов". Если даже они имеются в наличии, их пришлось бы перебазировать со всей Европы и с севера. Потребность этих самолетов в горючем, учитывая расстояния, которые пришлось бы преодолевать, была бы столь велика, что при существующей нехватке горючего возможность изыскать соответствующие ресурсы представляется крайне сомнительной, не говоря уже о последствиях такого перерасхода горючего для ведения войны в целом. Даже если ежедневно будет приземляться 500 машин вместо предполагаемых 130, то может быть доставлено не более 1000 тонн груза. Что недостаточно для армии в 200 000 человек, ведущей бои крупного масштаба и не имеющей запасов. Не приходится ожидать больше, чем покрытия минимальной потребности в горючем, незначительной доли потребности в нескольких типах боеприпасов и, быть может, небольшой части потребности в продовольствии для людей.

Вильгельм Адам в книге "Трудное решение" пишет: "В середине октября штаб 6-й армии посетил генерал-квартирмейстер сухопутных сил генерал-лейтенант Вагнер. Он хотел ознакомиться с тем, как обстоит дело со снабжением, и проверить, нельзя ли улучшить транспортировку необходимых грузов. Но и он не помог. Наш новый начальник оперативного отдела полковник Эльхлепп позднее рассказывал мне, что генерал Вагнер откровенно высказывался о положении, создавшемся в ставке Гитлера. Никто из генералов не решается возражать ему. Все они запуганы истерическими припадками бешенства своего повелителя. Сам Вагнер летом 1942 года указывал верховному главнокомандующему на недостаток горючего и потребовал, чтобы планирование военных операций координировалось с состоянием снабжения. Гитлер оборвал его, сказав: "Другого ответа я от моих генералов и не ждал, благодарю".

Попытка германского верховного командования снабжать 6-ю армию по воздуху окончилась полным провалом. Вражеская авиация понесла при этом огромный урон. Полковник Роден пишет: "Соединения транспортной авиации потеряли к концу их действий по снабжению Сталинграда около 500 самолетов и 1000 человек летного состава. Это что-нибудь да значило для ВВС в тех тяжелых условиях, когда они нужны были на всех фронтах: приблизительно за девять недель на маленьком участке фронта потерять столько ценных солдат, которые могут быть использованы на фронте только после длительной и дорогостоящей подготовки. Пришлось также списать незаменимую материальную часть".

Как видно из приведенных данных, кризис с горючим во многом способствовал краху немецкой армии под Сталинградом. Но и в этих условиях, нужно подчеркнуть, немецкая военная машина работала слаженно, несмотря на нехватку горючего. "Все же это великий народ!", - сказал де Голль окружающим во время посещения разрушенного Сталинграда. "Да, они выстояли", - отозвался кто-то из сопровождавших, считая, что речь идет о русских. "Да нет, - возразил де Голль, - я имею ввиду немцев - так далеко зайти".

Значительные трудности, и о них будет сказано далее, испытывали и советские войска, но они были в значительной мере разрешены героическим трудом советских людей. Горючее, вырабатываемое нечеловеческим трудом бакинских нефтяников и нефтепереработчиков доставлялось к местам решающих сражений, во многом решивших судьбу человечества.

В 1942 г. германскими вооруженными силами было потреблено 4410 тыс. т жидкого топлива всех видов, а расход нефти и нефтепродуктов должен был достигнуть 25 млн. т.

В целях материального обеспечения войны фашистская Германия в максимальных количествах перекачивала на нужды своей экономики ресурсы европейской союзников. На долю Румынии и Венгрии в 1942 г. приходилось свыше 90 процентов всего германского импорта нефти и нефтепродуктов. На их долю в 1943 г. приходилось 92 процента германского импорта нефти и нефтепродуктов. Из добытых в 1943 г. в Румынии 5273 тыс. тонн нефти за границу ушло 3159 тыс., в том числе в Германию более 2511 тыс. тонн. Из Венгрии в Германию было поставлено 462 тыс. тонн нефти.

Были у немцев проблемы с горючим и под Курском. Во время Курской битвы в первый день немецкое наступление развивалось успешно. Заминировав подступы к деревням и перекресткам дорог и организовав оборону, русские сумели сдержать натиск немцев огнем артиллерии, противотанковых орудий и гранатометов. Но там, где местность была открытой и за лесом шла равнина, немецкие танки углубились в оборону русских на 10-20 километров и потеснили 47-ю армию. Немцам было исключительно важно в первые же дни разгромить советские танковые соединения. Нехватка горючего, недостаточная подготовка войск и неспособность вести затяжные бои настоятельно требовали от немцев добиться решающего успеха, прежде чем Жуков сможет принять контрмеры.

По плану операции "Цитадель" предусматривалось, к началу проведения боевых действий, обеспечить группировки "Центр" и "Юг" всеми видами материального снабжения. Потребность в снабжении для проведения операции для 9-ой армии составляла: боеприпасы - 30500 т, горючее - 60500 куб. м, продовольствие - 18 т. С учетом уже имеющихся в армейских частях запасов необходимо было подвезти: боеприпасов - 13000 т, горючего - 19800 куб. м. Отсюда видно, что к началу наступления немецкие войска недополучили 30-35% горючего. Предполагалось осуществить его доставку в ходе наступления. В ходе Курской битвы (5 июля - 23 августа 1943 г.) принимало участие с немецкой стороны: 950 тыс. чел., 3 тыс. танков и САУ, 3 тыс. боевых самолетов. Дополнительно вовлечено в сражение в ходе контрнаступления: 564 тыс. чел., 2 тыс. танков и САУ, 2 тыс. боевых самолетов.

Нехватка горючего в немецких войсках еще более явственно ощущалась в 1944 году. В начале 1944 года в результате ударов войск 1-го и 2-го украинских фронтов, нанесенных с двух сторон под основание Корсунь-Шевченковского выступа, немецко-фашистская группировка в составе десяти дивизий, одной бригады и нескольких артиллерийских, танковых и инженерных частей и подразделений была отсечена от основных сил противника.

Оказавшись в "котле", дивизии врага с первого же дня начали испытывать трудности с горючим и продовольствием. Гитлеровское командование пыталось организовать их снабжение по воздуху, сосредоточив для этой цели большое количество транспортной авиации. Однако советская авиация и зенитная артиллерия почти полностью блокировали окруженную группировку с воздуха. Несмотря на неблагоприятные условия, советские летчики сбили 257 самолетов противника, в том числе 31 транспортный самолет. Одновременно наносились удары по аэродромам и посадочным площадкам врага, в результате чего было уничтожено около 200 самолетов, главным образом транспортных. Наконец, советская авиация бомбардировала и штурмовала войска противника, его артиллерию и железнодорожные узлы. Отчаяние, охватившее Гудериана, можно заметить в его письмах жене в Германию: "Ледяной холод, отсутствие крова, нехватка теплой одежды, тяжелые потери в живой силе и технике, неблагоприятное положение с горючим - все это превращает службу командира в несчастье, и, чем дольше все это длится, тем тяжелее давит на меня огромная ответственность, которую мне приходится нести…"

Еще больше усилился грабеж стран-сателлитов. В Германию вывозилась значительная часть нефти, добываемой в Румынии и Венгрии. Остро стоял вопрос о горючем. Германское руководство беспокоило то, что из-за бомбардировок сократилась добыча нефти в Румынии: если в феврале оттуда была вывезена 21 тыс. тонн, то в мае - всего 9,3 тыс. тонн вместо запланированных 18,3 тыс. тонн. В мае - июне Риббентроп и Кейтель специально обсуждали с румынскими и венгерскими руководителями возможности форсирования нефтедобычи и постройки нефтепровода из этих стран в Германию.

Альберт Шпеер отмечает: "Гораздо больше тревоги вызвала тогда у нас нехватка горючего. В конце сентября я писал Гитлеру: "Дислоцированная близ Крефельда и состоящая из свыше тридцати семи боеспособных самолетов группа истребителей, несмотря на благоприятные погодные условия, после двух дней вынужденной паузы и получения двадцати тонн авиационного бензина совершила только продолжавшийся очень недолго боевой вылет в район Аахена, в котором участвовало лишь двадцать истребителей. Когда через несколько дней мой самолет приземлился на расположенном восточнее Берлина аэродроме учебно-тренировочного центра ВВС в Верлеухене, его начальник объяснил мне, что на тренировочные полеты теперь отводится не более часа в неделю на одного курсанта: его соединение получило только незначительную часть полагавшейся партии горючего.

Подразделения сухопутных войск в свою очередь из-за нехватки горючего почти полностью потеряли маневренность. В конце октября я сообщил Гитлеру о своей ночной поездке в одну из частей 10-й армии, занимавшей позиции южнее реки По. Я увидел там "колонну из 150 грузовиков, каждый из которых был запряжен четырьмя быками; танки и тягачи также взяли на буксир множество грузовиков...

В начале декабря я был особенно встревожен тем обстоятельством, что "из-за отсутствия горючего резко снизился уровень подготовки механиков-водителей танков". Разумеется, еще в гораздо большей степени, чем я, о нашем бедственном положении знал генерал-полковник Йодль. Чтобы получить необходимые для нанесения контрудара в Арденнах 175 000 тонн горючего, - раньше для производства такого количества требовалось всего два дня - 10 ноября 1944 года он распорядился прекратить его доставку в те группы армий, которые не участвовали в запланированной операции. Тем временем непрерывные налеты на нефтеперерабатывающие заводы отразились на положении всех наших химических предприятий. Мне пришлось поставить Гитлера в известность о том, что "приходится подмешивать в порох соль, иначе гильзы оказываются не до конца заполненными". И действительно, изготовляемые нами в октябре 1944 года и последующие месяцы порох и взрывчатые вещества на 20 процентов состояли из каменной соли, что значительно снижало их эффективность.

Успешному осуществлению операции препятствовала также нехватка горючего. Танковые части двинулись в наступление, располагая совершенно недостаточными запасами топлива. Гитлер проявил поразительное легкомыслие. Он полагал, что захваченного на американских складах горючего с лихвой хватит нашим танкистам. Когда возникла угроза приостановки наступления, я немедленно связался по телефону с директорами находившихся в расположенной неподалеку Рурской области заводов по производству бензола и приказал немедленно сформировать автопоезд из цистерн и отправить его на фронт. Тем самым я помог Моделю выйти из крайне затруднительного положения".

И.Фест в книге "Адольф Гитлер" так описывает битву при Арденнах: "Четыре дня спустя, 16 декабря, при тумане и низкой облачности, что затрудняло действия авиации противника, на фронте шириной в сто двадцать километров началось наступление. Гитлер снял с Восточного фронта несколько наиболее боеспособных дивизий и сумел с помощью радиоигр ввести противника в заблуждение. Чтобы не привлекать внимания шумом, часть тяжелого снаряжения доставлялась лошадиной тягой, низко летящие штурмовики имели своей задачей заглушить лязг и гул в районе развертывания, и надо сказать, что неожиданность наступления удалось обеспечить полностью и немецкие соединения прорвали оборону сразу во многих местах. И все-таки уже через несколько дней стало ясно, что это наступление и без ожесточенного сопротивления американцев было обречено на неудачу просто вследствие истощения сил и резервов. Одному танковому подразделению оставалось менее двух километров до огромного американского склада с провиантом, где находилось почти пятнадцать миллионов литров бензина, другая часть безрезультатно ждала горючего и подкреплений на высотах близ Динана, чтобы спуститься вниз по склонам к находившейся всего в нескольких километрах реке Маас".

Й.Геббельс в книге "Последние записи (с 28 февраля по 10 апреля 1945 года)" пишет: "Генштаб сознает сейчас необходимость нашего удара в Венгрии, хотя до сих пор всячески противился мысли о том, что сначала нам надо проявлять активность здесь. Но теперь, прежде всего в связи с проблемой обеспечения бензином, он осознал, что нам надо при любых обстоятельствах удержаться в Венгрии, если мы не хотим совсем отказываться от ведения моторизованной войны. Фюрер прав, говоря, что Сталин имеет целый ряд выдающихся военачальников, но ни одного гениального стратега; ибо если бы он имел его, то советский удар наносился бы, например, не по барановскому плацдарму, а в Венгрии. Если бы нас лишили венгерской и австрийской нефти, то мы оказались бы вообще неспособными к контрнаступлению, которое мы планируем на востоке.

К концу месяца военная авиация имела всего 30 тысяч тонн бензина. Часть бензина сохраняется как последний резерв на крайние случаи. Поступление значительного количества бензина ожидается лишь осенью. До этого времени с нынешнего дня бензин расходоваться больше не будет, за исключением полетов для обеспечения войск. В соответствии с наличием бензина из нашей программы вооружений будут изъяты все типы самолетов, за исключением пяти. Это: 1) реактивный истребитель МЕ-262, вооруженный четырьмя пушками (калибр 30 миллиметров), 2) ХЕ-162 (еще не испытан), 3) одноместный истребитель ТА-152, 4) Арадо-234 и 5) ночной истребитель Ю-88. За последние недели потери наших истребителей в воздухе составили примерно 60 процентов. Производство самолетов в ближайшие месяцы должно составить (ежемесячно): 1) 1000 самолетов МЕ-262 с резервом в 500 самолетов и наличием 800 самолетов на фронте, 2) 500 самолетов ХЕ-162 с резервом в 1000 машин, 3) 500 самолетов ТА-1512, 4) 80-100 машин Арадо-234 и 5) 50 машин Ю-88. Главное внимание, по решению фюрера, будет уделяться производству МЕ-262, способного находиться в воздухе 70 минут и использовать нечто вроде дизельного топлива, которого у нас имеется 44 тысячи тонн и запасы которого можно пополнить. Рейхсминистр Шпеер сделает все для обеспечения первоочередного производства МЕ-262. Подготовка к его серийному выпуску настолько продвинулась вперед, что через два-три месяца эти самолеты смогут начать широкую борьбу с совершающей налеты вражеской авиацией.

Каммлер по поручению фюрера уже взял под свой контроль передачу новых истребителей с заводов на аэродромы и оборудование новых аэродромов. В этом отношении он получил от фюрера самые широкие полномочия. Геринг пусть и ворчливо, но все же объявил о своем согласии с этим. Но ему ничего другого и не остается. Аэродромы, машины и нефть - это сейчас вопрос вопросов. Успехи, достигнутые нашими новыми истребителями за последнее время, весьма существенны и отрадны. Когда эти истребители появятся в небе в большом количестве, мы, может быть, и освободим его [Каммлера] от этих обязанностей. Однако сейчас, как прямо заявляет фюрер, уже без двух секунд двенадцать. Может быть, в оставшуюся последнюю секунду ужаса нам еще удастся повернуть ход событий в нашу пользу. Именно здесь действительное решение. Причину нашего военного крушения следует искать в воздушном терроре противника, поэтому мы должны начинать наши новые военные мероприятия с ВВС".

Безнадежный характер принял в Германии кризис жидкого горючего в 1945 году. Баланс его складывался из собственной добычи нефти, производства синтетического горючего и ввоза из-за границы. После потери румынской нефти положение еще более обострилось. Воздушные налеты американо-английской авиации на важнейшие предприятия по производству жидкого топлива привели к тому, что с мая 1944 г. по февраль 1945 г. было недополучено 2,8 млн. тонн жидкого топлива... Поступление его из западной части Венгрии и Австрии в связи с вступлением туда советских войск к середине апреля 1945 г. было полностью прекращено.

Производство авиационного бензина в 1945 г. составляло: в январе - 11 тыс. тонн, в феврале - 1 тыс. тонн, в марте он не производился. Обычного бензина было произведено за три месяца 139 тыс. тонн, а дизельного топлива - 180 тыс. тонн. Таким образом, общее количество жидкого горючего, произведенного в январе - марте, было немногим более 331 тыс. тонн, в то время как в эти же месяцы 1944 г. оно достигало 1173 тыс. тонн. Подобное положение с бензином, особенно с сортами, необходимыми для авиационных двигателей, заставляло гитлеровцев метаться в поисках выхода. Немецко-фашистское руководство полагало, что снабжение вермахта горючим будет всецело зависеть от планомерной работы предприятий, производивших синтетическое горючее. С этой целью была разработана программа строительства подземных заводов. Предусматривалось создание семи крупных и большого количества мелких предприятий, обеспечивающих производство 300 тыс. тонн жидкого топлива в месяц. Однако к марту удалось ввести в действие предприятия, выпускавшие лишь 52 тыс. тонн жидкого топлива в месяц. Запасы авиационного бензина в апреле составили 11 тыс. тонн (при месячной потребности 195 тыс. тонн), вследствие этого немецко-фашистское командование вынуждено было резко сократить вылеты своих самолетов.

Энергетический кризис имел тяжелые последствия для транспорта, военного производства и всех важных отраслей экономики.

Вольфганг Блейер и др. в книге "Германия во Второй мировой войне в 1939-1945 гг." подчеркивают: "Ощутимо сказывался увеличивающийся недостаток горючего, который в конце 1944 г. - начале 1945 г. вынудил сократить до минимума перевозки автотранспортом, боевое использование танков и авиации, что привело к еще большему свертыванию оперативных возможностей гитлеровского вермахта. Причинами недостатка горючего были массированные воздушные налеты с мая 1944 г. на нефтеперегонные предприятия и уменьшение ввоза нефтепродуктов из Юго-Восточной Европы до 10-15% от уровня 1943 г. Существенное уменьшение производства авиационного бензина с 181 тыс. тонн в марте 1944 г. почти до 10 тыс. тонн в сентябре угрожало полной парализацией действий авиации. В период, когда промышленность поставляла значительно больше самолетов, чем прежде, это привело к тому, что часть из них вообще не могла быть использована. Для скорейшего восстановления разрушенных предприятий Шпеер уже 11 июля 1944 г. распорядился принимать все возможные меры, даже если из-за этого серьезно пострадает минимальная программа строительства. Путем передислокации производства в подземные помещения и привлечения 150 тыс. рабочих для восстановления поврежденных заводов по производству горючего в конце 1944 г. - начале 1945 г. удалось вновь несколько увеличить его выпуск, чему способствовало также уменьшение интенсивности воздушных налетов в тот период. Однако производство было столь низким, что не могло обеспечить мобильность вооруженных сил, учитывая еще и то, что за это время резервы горючего были почти израсходованы".

Как отмечает в своей книге И.Фест: "В то же время военное производство достигает таких высоких показателей, каких еще не бывало. И хотя недопоставки и беспрерывные бомбежки постоянно создают все новые трудности, но Шпееру все же удается справиться с ними своими изобретательными и энергичными импровизациями. Производство орудий увеличилось с 27 000 в 1943 году до более чем 40 000, танков - с 20 000 до 27 000, а самолетов - с 25 000 до почти 38 000. Но это был лишь наичрезвычайный, безжалостно пожиравший все резервы сил и словно зовущий на самый последний бой подъем, ни сохранить, ни как-то поддержать, ни тем более повторить который стало уже невозможно тем более, что союзники перешли к тем систематическим бомбардировкам заводов, производивших горючее, которые они когда-то планировали, а затем оставили. В результате тут же стало наблюдаться, например, недопроизводство авиационного бензина - со 156 000 тонн в мае 1944 года до 52 000 тонн в июне, 10 000 тонн в сентябре и, наконец, всего до 1 000 тонн в феврале 1945 года. Тем самым начали исчерпывать себя все возможности для продолжения войны: недопоставки и бомбежка имели своим следствием ощутимую нехватку сырья, а это, в свою очередь, сокращало производство и снижало качество вооружений, что вело к новым территориальным потерям и давало, со своей стороны, возможность противнику базировать свою авиацию все ближе к территории рейха. Теперь почти все оперативные решения принимаются с оглядкой на состояние военной техники, на каждом разборе положения на фронтах речь идет о сырьевых ресурсах, трудностях транспортировки, дефицитах. С осени 1944 года к взрывчатым веществам подмешивается двадцать процентов соли, на аэродромах готовые к вылету истребители стоят с пустыми баками, а в одной из своих памятных записок того времени Шпеер приходит к выводу, что "с учетом времени складирования и прохождения в перерабатывающей промышленности... зависимое от хрома производство, т. е. все производство вооружений, к 1 января 1946 года будет свернуто".

Подобных примеров нехватки горючего в вермахте можно привести множество. Почти все немецкие военачальники отмечают этот пробел в своих мемуарах. Ряд западных военных историков и немецких военачальников называют наряду с русскими морозами нехватку горючего одним из главных причин поражения фашистской Германии. Это, конечно, не так. Сломать хребет хорошо отлаженной немецкой машине только за счет преимущества в горючем невозможно. Систему можно поломать системой, в том числе и за счет преимущества в горючем. В то же время, если выделять статические значимые факторы, повлиявшие на поражение Германии, то нефтепродукты, безусловно, войдут в этот ряд параметров. Нехватка горючего не была связана с плохой транспортировкой или еще с какими-то другими причинами: нефти просто не хватало. И эту проблему Германия не смогла решить вплоть до окончания войны.

Запасы немецкого топлива 1939-45 гг.(тонн в год)

Год	Синтетическое	Прочее	Общее	Доля синтетического
1939	2 346 555,4	6 016 235,8	8 362 791,2	28,1%
1941	4 390 210,1	5 899 879,7	10 290 089,9	42,7%
1943	6 130 964,2	5 566 989,8	11 697 954,1	52,4%
1944	15 301 639,8	3 052 102,7	8 353 742,5	56,8
1945 1-й квартал	268 176,4	874 323	1 142 499,3	23,5%

Если проблемы с горючим у немцев были связаны с ее нехваткой, то проблемы СССР в первое время войны были связаны с отсутствием четкой стратегии транспортировки, складирования, перевозок, обеспечения безопасности перевозок и т.д. С этих позиций СССР не был готов к войне.

Маршал А.И. Еременко, вспоминая операцию по "воссоединению" Западной Белоруссии (сентябрь 1939 г.), пишет: "Проверяя подготовку танков к дальнейшему походу, я обнаружил, что горючего остается мало, хватало только до Волковыска, если танки использовались только как средство передвижения. Но ведь они являются боевыми машинами, должны вести бой и в любую минуту быть готовы к движению. Служба тыла фронта медленно развертывала свою деятель-ность и не успела своевременно подвезти горючее к быстро ушедшим вперед частям.

Решено было из каждых трех машин одну оставить совершенно без горючего и передать двум остальным. Таким образом, две трети танков и бронемашин становились полностью боеспособными. Треть же машин оставалась на месте без горючего и должна была дождаться его подвоза, а затем двигаться вслед за передовыми частями. Само собой разумеется, что переливание горючего потребовало известного времени".

В декабре 1940 г. в Москве состоялось совещание высшего командного состава Красной Армии. Среди выступивших на этом совещании был и Еременко. Вот что он вспоминает в мемуарах: "Я коснулся также вопроса снабжения механизированных войск горючим и смазочными материалами, указав, что снабжение ГСМ - важнейшая проблема боевой деятельности механизированных и танковых войск.

Далее я сказал буквально следующее:

-"Здесь говорили о снабжении механизированных войск горючим по воздуху. Немцы тоже применяли такой способ. Были попытки применить его и у нас. Я помню, когда мы вышли в район Белостока, у нас оказались пустые баки и нас снабжали горючим по воздуху. Такое же положение создалось в корпусе тов. Петрова в районе Гродно. Ему сбрасывали горючее на парашютах. Из этого практического опыта я сделал вывод, что это не решение проблемы. Такой способ может применяться как исключение. Нам нужны "повозки" емкостью примерно 20 т бензина, следует подумать и о бензопроводах, которые можно было бы тянуть за частями на 180-200 км. Вот таким способом и следует планировать организацию снабжения горючим.

Я считаю, что над вопросами, которые затронуты мною, следует крепко подумать и решить их".

В июле 1940 г. ЦК ВКП (б) и Совнарком СССР по предложению народного комиссара обороны приняли постановление "О плане накопления государственных резервов и мобилизационных запасов на 1940 год". Этим постановлением предусматривалось к маю 1941 г. накопить значительные мобилизационные запасы горючего, в том числе авиационных бензинов, автотракторного горючего, авиационного масла, автола, солидола и дизельного масла, что обеспечивало потребность войск приграничных и внутренних военных округов.

К 1 июня 1941 г. в системе Народного комиссариата обороны было накоплено 96,8 процента установленных мобилизационных запасов горючего. Почти половина их размещалась на базах Главнефтесбыта в глубине территории страны.

Как утверждают военные специалисты, такое размещение мобилизационных запасов не в полной мере отвечало требованиям военного времени. Поэтому Советское правительство по предложению Генерального штаба в июне 1941 г. утвердило план перемещения более 100 тыс. т горючего из внутренних районов страны на базы Главнефтесбыта в западные приграничные военные округа, а также замены 33 тыс. т горючего мобилизационного запаса, хранящегося на нефтебазах Главнефтесбыта в глубинных районах, запасами государственного резерва, расположенного на территории приграничных военных округов.

В предвоенные годы, особенно в 1940 г. и в первой половине 1941-го, были накоплены большие запасы горючего в системе НКО. Они были вполне достаточны для обеспечения Советской Армии на длительный период войны. Однако большие проблемы возникли при доставке горючего к месту военных действий.

Обеспеченность техническими средствами службы снабжения горючим Советской Армии по состоянию на 22 июня 1941 г. показана на рис 4.5.

Рис. 4.5 Ситуация со снабжением горючим на начало войны

Как видно из рисунка, службы снабжения в западных приграничных военных округах были мало приспособлены для принятия большого количества горючего. Техническая вооруженность служб снабжения страдала хронической нехваткой основных средств хранения, наливного транспорта, перекачивающих агрегатов. На 22 июня 1941 г. обеспеченность службы снабжения техническими средствами была на уровне 18-40%. Несмотря на требования военного времени, заполнить эту брешь поставками с центрального склада и заводов не было возможности. На графике 7в видно, что центральные склады были почти пусты.

К началу войны запасы жидких видов топлива составляли 25-29 процентов годовой потребности ВМФ (на 91-111 дней ведения боевых действий), угля - 44 процента, продовольствия - примерно на 60-75 суток.

С началом Великой отечественной войны ответственность за своевременное обеспечение действующей армии горючим, этой важной государственной задачи, была возложена на члена Политбюро ЦК ВКП (б), первого заместителя Председателя Совнаркома СССР А.И.Микояна. Управление снабжения горючим было подчинено начальнику тыла Советской Армии генерал-лейтенанту А.В.Хрулеву.

И надо сказать, что Микоян с треском провалил порученное ему дело.

Ввиду того, что СССР не имел четкой стратегии обеспечения горючим в случае нападения на него в первые дни войны, создалась тяжелая обстановка с горючим. В соответствии с мобилизационным планом большое количество транспортов с горючим было направлено фронтам. И что поразительно, одновременно вследствие вынужденного отхода советских войск началась эвакуация горючего из прифронтовой полосы. В результате встречных перевозок на железнодорожных узлах и даже на перегонах скопилось около 8500 железнодорожных цистерн с горючим, которые подвергались налетам вражеской авиации и практически были полностью уничтожены. Сложилась весьма парадоксальная картина-на одни участки фронта пробивались транспорты с горючим к месту сражений, в других пробивались в тыл с места сражений. Наступил полный хаос с поступлением горючего. Фашистские асы, а именно они были переброшены на бомбежку важных стратегических объектов, легко уничтожили практически весь запас горючего. Эффективного прикрытия, как этого требовали законы войны, ни с воздуха, ни с земли не было. Весьма эффективно в первые месяцы войны действовали фашистские диверсанты. Прекрасно обученные, хорошо ориентировавшиеся в местных условиях, они наносили удары по наиболее жизненным центрам и в первую очередь по складам с боеприпасами и горючим. В результате всего этого вся прифронтовая полоса была превращена в кромешный ад. Горело практически все, что могло гореть.

В этих условиях генеральный штаб, начальник тыла и Управление снабжения горючим Советской Армии пытались предпринять срочные меры по расчистке железнодорожных путей от цистерн. Было решено также временно (с 15 июля по 1 августа) прекратить подачу горючего на северо-западное направление. Это решение, как писал в романе "Живые и мертвые" К.Симонов, поделило всех воевавших на этом направлении на живых, мертвых и "предателей" (военнопленных). Оказывать сопротивление четко отлаженной фашистской машине без горючего, а следовательно, без военной техники, было безнадежным делом.

Уже первые месяцы войны показали, что старый порядок планирования обеспечения войск горючим, основанный на квартальных заявках в Госплан СССР и распределении выделяемых фондов между фронтами и округами, рухнул. Он был не динамичен и не отвечал требованиям создавшейся ситуации. Обеспечение горючим стало производиться по пятидневным, а с ноября 1941 г. по апрель 1942 г. - по декадным планам.

Рухнула и система подвоза горючего фронтам. До июля 1941 г. транспорты с горючим направлялись на распорядительные станции фронтов, откуда переадресовывались на фронтовые склады. Для повышения оперативности, на основе крупных баз Главнефтесбыта, были созданы распределительные базы центра. В августе 1941 г. штаб начальника тыла направил 200 офицеров в качестве сопровождающих, а с конца 1941 г. была введена нумерация транспортов(!? - Авт.), позволявшая опреде-лять вид горючего(!? - Авт.) и назначение каждого эшелона, т.е. вместо "на деревню к дедушке" была налажена хоть какая-то сис-тема транспортировки. Не была организована хоть какая-нибудь защита подвоза горючего.

Потребность вооруженных сил в горючем обеспечивалась созданными запасами. Однако, несмотря на значительные мобилизационные запасы, бесперебойное снабжение войск в первые месяцы войны затруднялось тем, что подача горючего с фронтовых складов задерживалась из-за малого наличия железнодорожных цистерн, в большом количестве уничтоженных немцами, большой разрушенности и загруженности фронтовых железных дорог и острого недостатка наливного транспорта.

В связи с большими потерями горючего в первые месяцы войны встал вопрос о плановом завозе его из глубокого тыла и одновременно об эвакуации запасов из угрожаемых районов. Ввиду потери управления перевозок одни привозили, другие увозили под бомбежкой немецкой авиации. Для руководства потоками горючего в обоих направлениях в июле 1941 года на основе крупных баз Главнефтесбыта были созданы распределительные базы центра. На них направлялось из нефтебаз промышленности горючее, и оттуда оно поступало на фронты и в армии.

Однако и эта система распределения горючего оказалась недееспособной. Распределительные базы центра находились на большом удалении от фронтов, и руководство ими осуществлялось одновременно Управлением снабжения горючим Красной Армии и Главнефтесбытом, вследствие чего интересы фронта не всегда стояли на первом месте. По предложению военных распределительные базы центра были в конце 1941 года упразднены, а вместо них в январе 1942 года созданы фронтовые базы горючего, где надлежало содержать 15-дневные запасы горючего для войск фронта.

Кроме общестратегических, трудности в создании запасов горючего были также связаны с нехваткой емкостей, особенно в Прибалтийском, Западном и Киевском военных округах. Строительство складов горючего на территории Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтийских республик началось только с лета 1940 г. и требовало значительных денежных затрат. Но, несмотря на большие трудности, связанные с нехваткой денежных средств, строительных материалов и оборудования, в предвоенные годы была проделана определенная работа по строительству складов горючего. К началу войны большая часть всех складов находилась в приграничных военных округах, что соответствовало стратегии о немедленном переносе военных действий на территорию агрессора.

К концу 1941 г. из западных районов страны удалось эвакуировать более 100 складов НКО и десятки складов, арендованных у других министерств. Для размещения запасов горючего развернулось строительство складов в Московском, Уральском, Южно-Уральском, Приволжском и Архангельском военных округах. До сентября 1941 г. было построено много новых и значительно расширена емкость действующих складов, и к началу 1942 г. служба снабжения горючим располагала складами общей емкостью на 32 тыс. куб. м больше, чем в мае 1941 г.

Осенью и зимой 1941-1942 гг. одной из важнейших задач, поставленных перед службой снабжения горючим, было обеспечение войск в битве под Москвой. Одновременно на нее было возложено снабжение горючим автотранспортных частей, которые использовались для эвакуации промышленных предприятий из Москвы.

Дело осложнялось тем, что подвоз горючего в Москву и нефтяного сырья на Люберецкий НПЗ к этому времени почти полностью прекратился, так как железные дороги были заняты перевозками войск в сторону Москвы и эвакуационными перевозками. Рассчитывать можно было лишь на имевшиеся запасы горючего на складах НКО и нефтебаз в районе столицы.

В октябре 1941 г. по указанию заместителя Председателя СНК СССР, члена ГКО А.Н.Косыгина, руководившего эвакуацией оборудования с московских предприятий, было учтено наличие горючего на всех московских и подмосковных нефтебазах, подготовлен план по усилению подвоза нефтяного сырья и горючего в Москву. Часть горючего выделялась эвакуируемым заводам. Участие в этой работе помимо специалистов Управления снабжения горючим, представителей нефтяной промышленности, Главного управления государственных материальных резервов и Моссовета способствовало оперативному решению всех вопросов, связанных с обеспечением эвакуации московских заводов и организацией обеспечения горючим войск фронтов, оборонявших Москву.

В ходе оборонительного сражения в целях обеспечения войск фронтов в контрнаступлении ГКО поставил задачу создать в районе Москвы десятидневный запас горючего в размере 58,5 тыс. т. Эта задача решалась в основном за счет поступления горючего со складов государственных резервов, местных нефтебаз Главнефтесбыта и складов НКО, расположенных на территории Западного фронта, а также с нефтеперерабатывающих заводов Башкирии, Орска и волжских нефтебаз. Авиационное горючее доставлялось с Кавказа по Каспийскому морю и Волге. Кроме того, значительные запасы горючего к началу контрнаступления были созданы и на фронтах. На Западном фронте они обеспечивали 35-40-х суточную работу наземных машин и 10-12-суточную работу авиации.

В ходе контрнаступления расход горючего, по сравнению с оборонительным периодом, увеличился на 40-50 процентов и превысил установленные нормы. Подача горючего фронтам не покрывала его расхода, и обеспечение войск осуществлялось в основном за счет созданных на фронтах запасов.

В целях быстрого маневра запасами горючего и при необходимости срочной подачи его в войска в расположении Ставки имелись автомобильные части, которые доставили за время битвы под Москвой 25 тыс. т авиационного горючего на аэродромы фронтовой авиации.

В дальнейшем был налажен подвоз горючего войскам фронтов по железным дорогам. Это позволило не только восполнять расход его, но и создавать необходимые запасы на фронтовых и армейских складах. В результате запасы горючего во фронтах к концу общего зимнего наступления 1942 г. не только не снизились, но даже несколько возросли (подано 304 тыс. т горючего, израсходовано 294 тыс. т).

В битве под Москвой система обеспечения горючим, можно сказать, впервые была дееспособной. Это во многом способствовало разгрому немцев под Москвой.

Битва под Москвой обогатила службу снабжения горючим ценным опытом, который помог определить более целесообразные организационные формы и способы обеспечения войск при подготовке и в ходе проводимых операций. Были выработаны основные методы планирования обеспечения войск, установлен более высокий уровень запасов в войсках, положено начало созданию и использованию резервов горючего Ставки Верховного Главнокомандования. В связи с постановлением ГКО о месячном планировании перевозок для НКО и приобретением службой необходимого опыта был осуществлен переход от декадного к месячному планированию обеспечения горючим действующей армии, что позволяло определять более конкретные задания нефтяной промышленности и лучше увязывать план отгрузки для фронтов с ресурсами Главнефтесбыта.

В связи с успешным контрнаступлением войск и необходимостью накопления горючего непосредственно во фронтах по предложению УСГ в январе 1942 г. ГКО принял решение ликвидировать распределительные базы центра и организовать фронтовые базы горючего.

Весной 1942 г. очень тяжелое положение сложилось с обеспечением горючим войск Ленинградского фронта и города Ленинграда. Еще в августе 1941 г., когда фашистские войска перехватили все железнодорожные коммуникации, идущие к Ленинграду, запасы горючего в войсках Ленинградского фронта и в самом городе были незначительны. В сентябре-октябре 1941 г. более 50 процентов транспортных машин было оборудовано газогенераторными установками, а часть автомашин в это время вовсе не эксплуатировалась из-за отсутствия бензина. К сентябрю 1941 г. в войсках и на складах фронта осталось всего лишь 6,5 тыс. т всех видов горючего, а в ноябре общие запасы автобензина во фронте, на Балтийском флоте и в хозяйствах города снизились до 800 т. В этих условиях расход автобензина был сокращен до 10 т в сутки.

Осенью 1941 г. была организована доставка горючего в Ленинград по Ладожскому озеру самоходными баржами, а с наступлением ледостава оно подвозилось автотранспортом по Дороге жизни. С наступлением весны снова были приведены в действие плавсредства, но их в составе Ладожской военной флотилии было недостаточно.

2 апреля 1942 г. было принято решение о строительстве трубопровода через Ладожское озеро. Постановлением ГКО на строительство отводилось пятьдесят дней.

Строительство такого трубопровода в непосредственной близости от линии фронта через озеро, отличающееся "свирепым нравом", требовало исключительной смелости и военно-инженерной дерзости. Завершилось оно за сорок три дня (5 мая - 16 июня 1942 г.). Подводная часть трубопровода была проложена за четырнадцать дней. Острейшая проблема подачи горючего в Ленинград была решена. Ежедневно по трубопроводу поступало 300, а иногда более 400 т горючего, что позволило не только удовлетворить текущие нужды фронта, флота и города, но и накопить соответствующие запасы для обеспечения боевых действий войск при прорыве блокады Ленинграда. Но дать тепло жителям героического города такое количество топлива, конечно же, не могло. Они умирали от голода и холода.

Лето 1942 года было самым тяжелым периодом в обеспечении горючим Советских Вооруженных Сил, вызванным положением на фронтах. Противник вышел к Сталинграду, вторгся на Северный Кавказ, захватил нефтяной район Краснодара и подошел вплотную к Грозненскому нефтяному району. Нависла непосредственная угроза над Бакинским нефтяным комплексом.

Пришлось законсервировать майкопские и грозненские промыслы, демонтировать и срочно вывезти нефтеперерабатывающие заводы Северного Кавказа и частично Батуми. В результате переработки нефти с мая по октябрь 1942 г. в Грозном сократилась с 404 тыс. т до 2,3 тыс. т перегонка и с 228 тыс. т до 37 тыс. т крекирование сырья.

В августе 1942 г. был демонтирован и переправлен в Поволжье нефтепровод Баку-Батуми. Нефтяники Азербайджана демонтировали и послали в район "Второго Баку" часть своего оборудования. Все это привело к сокращению добычи нефти в Баку. Отсутствие средств вывоза нефти из Баку грозило в еще большей степени сократить добычу нефти. Но азербайджанские нефтяники творили чудеса изобретательности. Так, для хранения нефти на месте они предложили перекачивать ее в горные лощины, что позволяло использовать ее в дальнейшем.

Большие трудности возникли на железнодорожных и водных коммуникациях, ведущих к Бакинскому нефтяному району. Перевозки горючего по Волге сократились с августа по ноябрь 1942 г. в четыре раза. Основная масса горючего с Кавказа в этот период подвозилась через Баку и Махачкалу по Каспийскому морю на Красноводск и далее по железной дороге через Ташкент в направлении фронтов. Значительная часть железнодорожных цистерн осталась на Северо-Кавказской и Закавказской дорогах. Имевшимся в обороте количеством цистерн можно было выполнить немногим более половины объема подвоза горючего войскам действующих фронтов.

Было выработано предложение организовать доставку горючего из Баку и Махачкалы в Гурьев, где оборудовать перевалочный пункт с морского транспорта на железнодорожный. Таким образом, почти в два раза сокращалось расстояние подвоза через Красноводск, Ташкент.

В сложившейся обстановке единственная теперь "дорога жизни" проходила через Красноводск и каракумские пески. Благодаря этой дороге армия и фронт получали бакинскую нефть. Фронт остро нуждался в нефтепродуктах. Самолеты, танки, бронетранспортеры, грузовики требовали горючего в больших количествах. Нуждался в нефти и тыл. Бензин и мазут нужны были оборонным заводам, электростанциям и другим жизненно необходимым объектам. Большую практическую ценность представляла инициатива моряков каспийского нефтеналивного флота, которые впервые на Каспии на плаву перебуксировали из Баку в Красноводск 35 нефтеналивных железнодорожных цистерн, а из Махачкалы в Красноводск - три нефтяных резервуара емкостью по 5 тыс. тонн. Эти огромные резервуары на одну треть заливались водой и буксировались пароходами. Всего лишь за 12 дней в районе Гурьева, почти на чистом месте, был оборудован и введен в действие перевалочный пункт горючего. Первоначальная производительность его по наливу составила 300-400 цистерн в сутки, а через 15 дней была доведена до 1000-2000 цистерн.

Сокращение расстояния подвоза после введения в строй Гурьевского перевалочного порта, а также увеличение количества железнодорожных цистерн на железных дорогах Европейской части СССР за счет переправки их вплавь через Каспийское море позволили увеличить подачу горючего фронтам.

Вследствие сокращения производства горючего, резкого увеличения расхода войсками, а также потерь, имевших место в начале расхода его войсками, мобзапас горючего к маю 1942 г. значительно снизился и составлял около 48 процентов уровня мая 1941 г. Значительная часть этих запасов размещалась на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Поэтому предусматривалось к ноябрю 1942 г. накопить в районах Поволжья, Урала и Западной Сибири около 800 тыс. т горючего. Однако выход немецко-фашистских войск к Сталинграду потребовал ускорения выполнения этого плана. В результате решительных мер задание было выполнено к 1 сентября 1942 г., то есть на два месяца раньше срока. Это дало возможность бесперебойно снабжать войска фронтов горючим в ходе напряженных боевых действий.

Наибольшие затруднения были связаны с изысканием дополнительных ресурсов авиационного бензина для закладки в мобилизационный запас. Для решения этой проблемы ГКО издал постановление о перемещении из Забайкалья и с Дальнего Востока ближе к фронтам 100 тыс. т авиационных бензинов. В крайне сжатые сроки было перевезено 68 тыс. т. В переброске остального количества авиационного бензина необходимость отпала, так как после разгрома гитлеровцев под Сталинградом и изгнания их с Северного Кавказа возобновилась планомерная отгрузка авиабензинов из Баку.

Одновременно с созданием необходимых запасов горючего принимались меры к усилению его экономии. С августа 1942 г. вводится лимитирование расхода горючего. В результате, несмотря на рост технического оснащения армии, среднемесячный расход в 1942 г. снизился до 11 заправок против 19 в 1941 г. Правда, вызывает большие сомнения, что в 1941 году было использовано 19 заправок. Большое количество не доходило до адресатов и только числилось на них.

Обеспечение горючим войск в оборонительным сражении под Сталинградом осуществлялось, в основном, за счет запасов, оставшихся в этом районе на базах Главнефтеснаба. Однако подача его непосредственно в части и подразделения была сопряжена с огромными трудностями. Снабжение горючим войск, непосредственно оборонявших Сталинград, производилось, минуя дивизионное звено. В городе было организовано 8 заправочных пунктов, укрытых в блиндажах. Горючее в бочках и бидонах из отделения армейского склада, расположенного на левом берегу Волги, переправлялось баркасами и на весельных лодках на заправочные пункты, где поддерживались 3-5-суточные запасы горючего. Это приводило к большим потерям горючего, которое уничтожалось артиллерийским огнем противника. Сказалось то, что в предвоенные годы не было построено ни одного трубопровода.

Подготовка к обеспечению войск горючим в контрнаступлении под Сталинградом и на Северном Кавказе началась еще в сентябре 1942 г. Были учтены все запасы, имевшиеся на нефтебазах, независимо от их принадлежности, запланирована отгрузка горючего с баз, расположенных на Средней Волге, а также из Орска, Перми, Уфы и других центров его производства.

Кроме того, для Сталинградского и Донского фронтов в районе Астрахани до конца навигации 1942 года были созданы запасы горючего. Но в связи с транспортными затруднениями только 26 тыс. т из этих запасов было отправлено по железной дороге и автотранспортом на фронтовые и армейские склады. Остальное горючее осталось в районе Астрахани. Ресурсы горючего, накопленного в районе Сталинграда, с учетом запасов на фронтовых и армейских складах к 1 декабря 1942 г. составляли 55 тыс. т. Кроме того, была запланирована и осуществлена отгрузка горючего для Сталинградского и Донского фронтов из Баку и Грозного через Красноводск и по вновь выстроенной железной дороге Кизляр - Астрахань.

Наибольшие трудности в подвозе горючего возникли в полосе Южного фронта, где не было железных дорог. В помощь этому фронту было придано пять автомобильных рот подвоза горючего общей грузоподъемностью 625 т. По одной автомобильной роте было придано Юго-Западному и Сталинградскому фронтам. Кроме того, в районе Сталинграда находились автомобильные бригады Ставки Верховного Главнокомандования, которые использовались для подвоза горючего войскам фронта. На подмосковных нефтебазах и на аэродромах имелись значительные запасы авиационного и автомобильного бензина, подготовленные к переброске самолетами по заявкам фронтов. В середине декабря 1942 г. горючее по воздуху перебрасывалось во 2-ю гвардейскую армию, выдвигающуюся для отражения наступления противника из района Котельникова. Для обеспечения подачи горючего подвижным группировкам войск на направлениях главных ударов фронтов в каждом фронте содержался подвижной резерв горючего на автотранспорте.

Как видно из приведенных данных, несмотря на все усилия, четкой и подобающей для военного времени системы подвоза горючего в подразделения, особенно в начале войны, не было. Практически все вопросы, связанные с обеспечением горючим, решались по системе "кто во что горазд". Это естественно приводило к большим перебоям с горючим и создавало дополнительные трудности при ведении боевых действий. И это было закономерно, так как четких, стратегических важных направлений не было.

Рациональные структуры и способы транспортировки и складирования решались в ходе военных действий, и процесс адаптации шел с огромными потерями как самого горючего, так и его эффективного использования. А известно, что процесс адаптации может быть успешно завершен лишь в случае достаточно высокой амплитуды колебаний.

Лишь то обстоятельство, что СССР имел нефти значительно больше, что подтвердилось в дальнейшем, чем требовалось для ведения военных действий с Германией, позволяло системе обеспечения горючего фронтами адаптироваться в жесточайших условиях начала войны. Этому в первую очередь способствовала рекордная добыча нефти в Азербайджане-24 млн. тонн.

Как показали события первых месяцев войны, СССР в смысле обеспечения горючим военных не был готов ни в техническом, ни в стратегическом отношении. События в начале войны ясно показывают, что не были просчитаны различные возможные варианты развития событий. Все подчинялось известной доктрине Красной Армии - при любом нападении на СССР военные действия немедленно переносятся на территорию агрессора.

Безусловно важнейшее значение имела обеспеченность горючим на решающих направлениях: в Сталинградской битве и Курском сражении.

Всего в битве под Сталинградом было израсходовано 149 тыс. т горючего, в том числе более 42 тыс. т в ходе контрнаступления. Больше половины расхода составил автобензин. Расход авиационного бензина был относительно невелик, так как в связи с плохими метеорологическими условиями авиация использовалась ограниченно.

Подвоз горючего к моменту военных был весьма затруднителен. Как рассказывает ветеран Сталинградской битвы, над Волгой стоял сплошной огонь и было такое впечатление, что горела вся река.

После разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе, восстановления железнодорожного движения через Ростов-на-Дону и Сталинград обеспечивать войска действующей армии горючим стало намного легче. Однако в первом квартале 1943 г. перевозки его на этих направлениях сдерживались из-за медленного восстановления разрушенных мостов через Дон в районе Ростова. Большую роль в этот период сыграл трубопровод, проложенный через Дон, обеспечивавший перекачку - на правый берег реки до 700 т в сутки.

Важнейшим событием летне-осенней кампании 1943 г. явилась битва под Курском. Подготовка к ней началась еще в мае 1943 г. ГКО специальным постановлением обязал УСГ создать в Западном и Юго-Западном фронтах запасы горючего в размере 20 заправок авиабензина и 15 заправок танкового горючего (всего более 100 тыс. т).

Наибольшие трудности возникли при накоплении запасов авиационного и автомобильного бензинов. В апреле, мае и июне 1943 г. расход авиационного бензина резко возрос в связи с развернувшейся интенсивной боевой подготовкой летного состава ВВС, а также в связи с воздушным сражением на Кубани и проведением двух воздушных операций по разгрому аэродромов противника и срыву его оперативных и снабженческих перевозок весной 1943 г. К тому же был очень велик и его расход в ходе оборонительного сражения под Курском. Поэтому к началу наступления запасы авиационного горючего в Центральном, Воронежском, Брянском, Степном и Западном фронтах составили 13 заправок вместо 20, установленных ГКО. Часть запасов горючего Воронежского и Центрального фронтов размещалась за пределами фронтовых районов ввиду недостатка емкостей и складов.

В самый напряженный период работы по накоплению запасов горючего в войсках фронтов, действовавших под Курском, авиации противника удалось уничтожить большое количество автобензина на базах в Саратове и вывести из строя Саратовский крекинг-завод. УСГ пришлось изыскивать дополнительные источники поставки под Курск 22 тыс. т автобензина. Потери были покрыты за счет дополнительной выработки автобензина на бакинских нефтеперегонных заводах, сокращения поставки его остальным фронтам и народному хозяйству, разбронирования запасов автобензина и мобилизационного резерва.

В связи с загруженностью железных дорог оперативными перевозками и активным воздействием авиации противника пришлось перестраивать организацию перевозок горючего. Было запрещено включать в состав железнодорожных транспортов более десяти большегрузных цистерн. Создавались также специальные маршруты порожняка, которые направлялись в пункты налива целевым назначением. Все транспорты подавались под разгрузку только ночью, а слив горючего с одного транспорта ограничивался четырьмя часами. Были приняты и другие меры по обеспечению безопасности транспортов. Все это позволило значительно увеличить отгрузку горючего и сохранить его от уничтожения авиацией противника в пути следования в действующую армию.

Используя опыт обеспечения горючим войск в контрнаступлении под Сталинградом, УСГ и на этот раз создало на подмосковных складах и аэродромах значительные запасы авиабензина (около 10 тыс. бочек) для срочной подачи по воздуху, а также подготовило для этой цели 150 автоцистерн и 200 грузовых автомашин с горючим.

Несмотря на тщательную подготовку, в отдельные периоды Орловской и Белгородской- Харьковской наступательных операций (особенно на заключительном их этапе) из-за повышенного расхода горючего возникали некоторые затруднения с обеспечением им войск. Особенно много потребовалось войскам ударных группировок автобензина. Органы тыла центра в ходе наступления подали дополнительно Центральному, Воронежскому, Юго-Западному и Южному фронтам 11 тыс. т автобензина. И все же к концу наступления запасы авиабензина во фронтах снизились на 30 процентов, а автобензина - на 29 процентов по сравнению с началом наступления. Запасы других видов горючего во фронтах не снизились, но значительная часть их осталась в исходных районах и не использовалась для обеспечения последующих наступательных действий.

Всего в ходе битвы под Курском было израсходовано более 204 тыс. т горючего.

Ситуация с нефтепродуктами начала заметно улучшаться с 1943 года. Несколько увеличилась добыча в новых регионах. В конце 1942 г. вступил в строй нефтеперерабатывающий завод в Сызрани, смонтированный из оборудования, эвакуированного из Одессы и Туапсе. Дали продукцию нефтеперегонные заводы в Комсомольске-на-Амуре, в Краснодаре и Перми. Восстанавливались нефтеперегонные заводы Грозного. Но они давали незначительное количество нефтепродуктов, главным поставщиком горючего оставался Баку.

Авторы капитального труда "Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945" П.Н.Поспелов, В.А.Андреев, И.Х.Баграмян, А.А.Гречко, А.А.Епишев , И.В.Захаров, В.Д.Соколовский и др. пишут: "В нефтедобывающей промышленности положение по-прежнему оставалось тяжелым. В 1943 г. народное хозяйство получило на 4 млн. тонн нефти меньше, чем в предыдущем. Объяснялось это тем, что нефтяные промыслы Северного Кавказа были сильно разрушены. Кроме того, резко сократилась добыча нефти и в районе Баку. Здесь многие скважины пришлось законсервировать, так как в период боев на Волге и Северном Кавказе вывоз нефтепродуктов был чрезвычайно затруднен. А когда стало возможным вновь использовать железную дорогу из Баку через Ростов в центральные районы, требовалось время, чтобы восстановить скважины.

В этих условиях продолжалось ускоренное развитие нефтепромыслов востока страны - прежде всего Второго Баку (Урало-Волжский нефтяной район) (в1943 г. здесь было добыто 1946 тыс. т- !? Авт.), а также Казахстана и Узбекистана (в 1943 г. здесь было добыто 1218 тыс. т- !? Авт.). Предприятия нефтеперерабатывающей промышленности добивались получения максимального количества авиационных, автомобильных и других бензинов, керосина и масел, столь нужных фронту, из сырой нефти. Большую роль в этом сыграла творческая инициатива рабочих и инженеров, которые широко применяли новые способы переработки нефти. В результате выработка бензина увеличилась по сравнению с 1942 г. на 10 %, дизельного топлива - в 2,3 раза и моторного топлива - в 1,7 раза. Поэтому создалась странная на первый взгляд картина: общая добыча в стране в 1943 г. сократилась, но тем не менее летчики, танкисты, водители автомобилей на фронте получали в достатке горючее".

Странно то, что для таких известных авторов подобная картина являлась странной. Стоило навести элементарный порядок в транспортировке и распределении нефтепродуктов и защиту их перевозки, и тут же даже значительно меньшее количество нефти оказалось достаточным для армии. Эта "странность" лишний раз подтверждает, какой хаос был с транспортировкой, складированием и распределением нефтепродуктов в первые месяцы войны и какое количество нефти было уничтожено немцами в этот период. Отметим также, что вплоть до конца 1944 г. говорить о "достатке горючего" было бы неверно.

Боеспособность авиации, танковых и других механизированных родов войск Красной Армии зависела главным образом от работы бакинских нефтеперерабатывающих заводов.

Начиная со второго квартала 1942 года намного увеличилась выработка высокооктанового топлива. Только авиабензина Б-78 во втором квартале было выработано 104932 тонны; за первое полугодие нефтепереработчики дали фронту более 116 тыс. тонн авиабензина Б-70. Систематически улучшалась технология процесса перегонки. В стране было перевезено авиационного бензина Б-78 - 219400 тонн, Б-74 - 203966 тонн, Б-70 - 325418 тонн. Всего было выработано около 1139735 тонн бензина различных сортов. Нефтепереработчики выполнили план выработки авиамасел на 105,6%; при плане выпуска 490 тыс. тонн автола было получено 530,3 тыс. тонн.

Задание по выработке авиабензина всех марок бакинские заводы выполнили на 114,4 %, в том числе по бензину Б-78 - на 369,3%. Бакинцы дали фронту 340,1 тыс. тонн авиабензина Б-78, т.е. на 120,7 тыс. тонн больше, чем в предыдущем году. Основное внимание нефтепереработчиков Баку было обращено на увеличение выпуска высококачественного бензина. Неустанно совершенствуя технологию перегонки, нефтяники Баку увеличивали количество и улучшали качество нефтепродуктов, идущих на фронт. В 1943 г. нефтепереработчики выполнили план производства авиационных бензинов на 102, 8%, в том числе и по бензину Б-74 -на 156%, по бензину Б-70 - на 156%. Выполнение плана по остальным нефтепродуктам составляло: по лигроину -136,1%, керосину -101,7%, дизельному топливу - 139,6 %, авиамаслам - 105,7 %, автолу - 100,9 %, флотскому мазуту - 162,3%. И это было главной ударной силой, приводящей в движение Советскую армию.

С начала 1944 г. основные усилия службы снабжения горючим сосредоточились на обеспечении войск фронтов, участвовавших в прорыве блокады Ленинграда и в разгроме немецко-фашистских войск на Правобережной Украине. Если обеспечение горючим войск Ленинградского и Волховского фронтов в ходе прорыва блокады Ленинграда было подготовлено заблаговременно, то обеспечение войск 1, 2 и 3-го украинских фронтов во время операции на Правобережной Украине являлось очень сложной задачей. Огромная растяжка железнодорожных коммуникаций, отрыв наступавших частей от фронтовых и армейских баз снабжения, истощение запасов горючего в войсках и на армейских складах, крупная водная преграда (Днепр) в полосе действия войск фронтов и бездорожье до крайности осложнили снабжение войск горючим. Потребовалось огромное напряжение сил для того, чтобы обеспечить войска всеми видами горючего и исключить перебои в снабжении им.

К 1 февраля 1944 г. во фронтах были созданы значительные запасы горючего, которые с учетом находящихся в пути транспортов обеспечивали потребность войск. Подача горючего с фронтовых и армейских складов, находившихся в начале операции на левом берегу Днепра, осуществлялась 1-м Украинском фронтом по временному железнодорожному мосту фронтовыми летучками из десяти цистерн каждая. В 3-м Украинском фронте до восстановления моста через Днепр был проложен трубопровод длиною 2720 м, по которому горючее подавалось на правый берег, а затем направлялось в войска.

Ранняя весенняя распутица не позволяла широко использовать автотранспорт, и во фронтовых тыловых районах горючее подвозилось в основном вьючным транспортом. В экстренных случаях для подачи горючего танковым, механизированным и кавалерийским корпусам применялся воздушный транспорт. Только войскам 3-го Украинского фронта в течение марта - апреля 1944 г. 405 самолетовылетами было доставлено 190 т горючего. В феврале и марте 1944 г. с центральных складов НКО военно-транспортная авиация подала войскам трех украинских фронтов свыше 600 т горючего, в основном авиационного и автомобильного бензина и авиационного масла.

Маршал Советского Союза И.С.Конев впоследствии писал о работе тыла в этот период:

"Гитлеровцы принимали все меры, чтобы задержать наше наступление. Сопротивление врага начало возрастать. Мы испытывали большие трудности в пополнении войск, в снабжении армии снаряжением и боеприпасами. Принимая все меры для развития наступления, мы использовали для переброски горючего самолеты По-2; кроме того, Ставка выделила нам 10 транспортных самолетов "Дуглас". Большую роль тогда сыграл гужевой транспорт. Использовались все средства, делалось все, чтобы войска фронта шли вперед, освобождая Правобережную Украину".

На украинские фронты направлялась также и основная масса материальных средств - боеприпасов, горючего, продовольствия. Управление снабжения горючим Красной Армии планировало в январе 1944 года подать четырем украинским фронтам 52110 тонн горючего и смазочных материалов, то есть почти половину всего горючего, предназначенного для всех фронтов Красной Армии.

Всего в наступательных операциях по освобождению Правобережной Украины войсками 1, 2, 3 и 4-го украинских фронтов с 24 января по 17 апреля 1944 г. было израсходовано 180 тыс. т горючего. За это время центральные органы тыла подали фронтам с баз производства и мобилизационных запасов НКО 172 тыс. т всех видов горючего.

Особый интерес по обеспечению войск горючим представляет Белорусская наступательная операция, проведенная в июне - июле 1944 г. Как известно, общая глубина этой операции составила 600 км, а темп наступления советских войск в отдельные дни достигал 30-45 км и более в сутки.

Для обеспечения горючим войск 1, 2, 3-го белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов, принимавших участие в Белорусской операции, ГКО принял специальное постановление, в соответствии с которым для НКО передавалось из мобилизационного резерва 71 тыс. т и из государственного резерва - 19,5 тыс. т горючего. Кроме того, за счет сокращения майских фондов горючего для народного хозяйства НКО было передано 11,5 тыс. т. Одновременно с этим уменьшили лимиты расхода горючего для прибалтийских фронтов примерно на 3,3 тыс. т. Остальные 57,2 тыс. т горючего подавались 1, 2, 3-му белорусским и 1-му Прибалтийскому фронтам непосредственно с заводов промышленности в счет фондов НКО.

Горючее начали завозить с мая 1944 г. Это позволило обеспечить войска фронтов всеми видами горючего к началу предстоящей операции (см. табл. 4.6.).

Особенно сложно, из-за недостатка емкостей, в этот период было разместить запасы горючего в тыловых районах фронтов. Принимались срочные меры по восстановлению разрушенных противником нефтебаз и складов. Недостаток емкостей привел к тому, что обеспеченность фронтов горючим была крайне неравномерной. Так, 1-й Белорусский фронт имел только 4 заправки авиационного бензина, а 2-й Белорусский - 10,4.

В целях бесперебойного обеспечения в ходе операции создавались повышенные запасы горючего, фронтовые и армейские склады были максимально приближены к войскам. Приводились в готовность все перекачивающие средства, делались расчеты по перекачке горючего через реки Березина и Неман. Для танковых армий и подвижных групп создавались специальные резервы горючего на автотранспорте, разрабатывались планы его перемещения и использования.

По расчетам центрального аппарата тыла, на проведение Белорусской операции фронтом требовалось 20 заправок авиабензина, 15 заправок дизельного топлива и 10 заправок автобензина.

Несмотря на столь большой объем подвоза, во фронтах все еще не было создано установленных запасов горючего.

Таблица 4.2. Обеспеченность фронтов горючим (в заправках)

Горючее	1-й Прибалтийский	3-й Белорусский	2-й Белорусский	1-й Белорусский
Автобензин	4,1	3,4	2,5	4,1
Дизтопливо	7,6	6,3	6,4	7,1
Авиабензин	9,2	6,2	10,4	4,0

В связи с тем, что железные дороги не могли справиться с перевозками в намеченные сроки, Ставка Верховного Главнокомандования начало Белорусской операции перенесла с 19 на 23 июня 1944 г.

Накопление запасов горючего во фронтах шло главным образом за счет подвоза из глубины страны. Вместе с тем осуществлялась строжайшая его экономия на местах.

Так, на 1-м Белорусском фронте лимит расхода горючего в мае и июне был уменьшен на 30 процентов по сравнению с апрельским лимитом. В работе войскового тыла максимально использовался гужевой транспорт, применялось буксирование машин, устанавливалась материальная ответственность за бесцельный пробег машин.

В ходе Белорусской операции тяжелое положение сложилось со снабжением войск горючим, удельный вес которого в общем объеме подвоза материальных средств занимал около 40 процентов. Это отрицательно сказалось на боевой активности некоторых частей 28-й армии, 2-й танковой армии, 6-й воздушной армии.

В ходе Белорусской операции с увеличением плеча подвоза потребность в горючем все более возрастала и подача его фронтам железнодорожным транспортом уже не покрывала расхода. Поэтому штаб Тыла Советской Армии и УСГ приняли ряд срочных мер по отправке горючего фронтам автотранспортом центра. В конце июня 3-му Белорусскому фронту было отправлено четыре автобатальона с горючим. На складах УСГ было залито в бочки и подготовлено к отправке 1075 т горючего.

И все же расход горючего в ходе операции превышал поступление, запасы его в войсках постепенно снижались и к концу операции были незначительными.

Сталин был прекрасно осведомлен о проблемах с горючим, но этот вопрос он как-то не обострял, как это, например, делал по другим отраслям промышленности.

В.Суворов в книге "Ледокол. День "М" пишет: "В 1944 году это обращает внимание молодого наркома нефтяной промышленности Байбакова (всего три месяца назад состоялось его наркомовское назначение).

"Сталин... стоял на стремянке спиной ко мне и читал какую-то книгу. На нем был серый френчи - что особенно бросилось в глаза - худые шевиотовые сапоги. Меня это буквально сразило. Генеральный секретарь, Верховный главнокомандующий - в дырявых сапогах... но дырки на сапогах, во всяком случае, можно было залатать. Я постоял с минуту, затем кашлянул в кулак...

Разговор зашел о тяжелом положении в народном хозяйстве в связи с разрухой в освобожденных районах и о топливном голоде... Мы вошли в войну с годовой добычей нефти 33 миллиона тонн, а выходили из войны, добывая всего 19 млн. тонн...

- А что нужно для увеличения добычи нефти? - спросил он и внимательно посмотрел на меня.

- Необходимо немедленно развивать новую нефтяную базу...

- Хорошо, - сказал Сталин, - Вы изложите конкретные просьбы в письменном виде. Я скажу Берии...

Сталин тут же набрал по телефону номер Берии - в то время первого заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров, курирующего топливные отрасли, и сказал:

- Лаврентий, все, что просит товарищ Байбаков для развития нефтяной промышленности страны, нужно дать...

Сталин под конец беседы спросил:

- Вот вы молодой нарком... Какими свойствами должен обладать советский нарком?

- У советского наркома должны быть "бычьи" нервы плюс оптимизм, - тихо проговорил он, заканчивая беседу.

Должен сказать, что я на всю жизнь запомнил эти слова Сталина...

Когда я вышел из кабинета Сталина, поинтересовался у Поскребышева, почему Верховный главнокомандующий ходит в худых сапогах.

- А вы заметили, где эти дырки? - спросил Поскребышев и, не дожидаясь ответа, продолжал, - Товарищ Сталин сам сделал эти дырки, чтобы не досаждали мозоли..."

Кстати, об этом эпизоде неоднократно вспоминал и Н.Байбаков в своих мемуарах.

Сталин безусловно понимал, что нефть является источником существования и стала движущей силой мира и войны, могучим рычагом во взаимоотношениях государств, приобрела смысл не только экономического, но и политического фактора.

Сталин еще до войны говорил, что "...одним из основных вопросов для мировых держав является теперь вопрос о нефти...Так вот в этой области, представляющей основной нерв всей хозяйственной и военной деятельности мировых держав, в этой области Америка везде и всегда наталкивается на противодействие со стороны Англии... Это есть борьба Америки, ибо оттого, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать мировой промышленностью и торговлей. Нефть после того, как флот передовых стран переходит на моторные двигатели, является жизненным нервом борьбы мировых государств за преобладание как во время мира, так и во время войны".

Н.С. Хрущев вспоминает: "Сталин, когда США вступили в войну, сказал мне в беседе: "Ну, сейчас пойдет война моторов". Но он говорил это и раньше. Были ли это его собственные слова, или они были сказаны кем-то до него, не знаю. Ясно, однако, каждому среднеразвитому человеку, что война сейчас, на современном этапе, действительно война моторов. У кого больше моторов, у кого больше возможностей держать эти моторы на ходу, то есть иметь в достаточном количестве горючее, тот и выиграет войну".

Во второй половине 1944 г. положение с ресурсами горючего значительно улучшилось. В результате успешного наступления 2-го и 3-го украинских фронтов появилась возможность использования для нужд войны нефтяной промышленности Румынии. Поставки горючего Румынией для Советского Союза производились по соответствующим соглашениям.

В ноябре 1944 г. ГКО принял решение о создании резерва горючего Ставки Верховного Главнокомандования. В соответствии с ним к 1 января 1945 г. службой снабжения горючим было накоплено 142 тыс. т нефтепродуктов, предусмотренных планом.

Значительные проблемы со снабжением горючим возникли на Дальнем Востоке. С начала войны и до второй половины 1944 г. почти не поставлялось горючее Забайкальскому военному округу и Дальневосточному фронту. Запасы горючего там резко сократились в связи с переброской их в 1942 г. под Москву. Поэтому со второй половины 1944 г. особое внимание уделялось поставкам горючего на Дальний Восток и в Забайкалье. Это позволило к концу войны с фашистской Германией частично восстановить его запасы в Забайкальском, 1-м и 2-м дальневосточных фронтах.

К концу 1944 г. расход горючего во всех фронтах значительно возрос. Если в 1942 г. среднемесячный расход горючего в Советской Армии составлял 222 тыс. т, то в 1944 г. он достиг 320 тыс. т, а в июле того же года - в период наиболее напряженных боевых действий - составил 420 тыс. т. Железнодорожный транспорт с большим трудом справлялся с подвозом. Положение существенно облегчилось с открытием новых пунктов налива горючего в железнодорожные цистерны в Одессе, Дрогобыче, Рени, расположенных ближе к фронтам. В конце 1944 г. для подачи горючего из Плоешти в Рени был проложен разборный магистральный трубопровод протяженностью 225 км и производительностью 40 куб. м в час, что позволило ускорить поставку горючего войскам действующей армии.

1945 год начался успешным наступлением советских войск по всему фронту. Служба снабжения горючим к этому времени имела необходимые ресурсы всех видов горючего. Основная трудность в этот период заключалась в организации и осуществлении своевременного подвоза огромного количества горючего войскам фронтов на большие расстояния. Только одному 1-му Белорусскому фронту при подготовке Висло-Одерской наступательной операции потребовалось подать около 60 тыс. т горючего, причем и это количество далеко не покрывало потребностей войск.

Однако подвезти в необходимом количестве горючее войскам автомобилистам не удалось. Автоцистерны на конечный пункт приходили наполовину без горючего, его расходовали сами батальоны подвоза.

Однако если недостаток боеприпасов преодолевался героизмом автомобилистов, то недостаток в горючем останавливал весь подвоз и наступление войск. Части, вышедшие к Нареву и Висле, оказались совершенно без горючего. Из-за его отсутствия значительная часть артиллерии отстала, танковые войска не могли вести активных действий и вынуждены были перейти к обороне. Несмотря на численное превосходство нашей авиации, она делала меньше вылетов, чем авиация противника, так как на все самолеты не хватало горючего. 6-я воздушная армия имела 1400 самолетов. Противник в районе ее действия имел самолетов в три раза меньше, однако в конце июля Красная Армия производила в сутки по 100-200 самолето-вылетов, а противник 500-600, в три раза больше, то есть решающим было не число самолетов, а количество горючего.

Сложно было и со снабжением горючим танковых войск, уходивших далеко вперед от своего тыла. Перед операцией танки приходилось заправлять непосредственно на армейских складах, так как колесные машины из-за распутицы к ним подойти не могли. На броню каждого танка подвешивались бочки с дополнительной заправкой дизельного топлива. В напряженные периоды боев горючее и масло для танков, действовавших в оперативной глубине обороны противника, доставлялись самолетами.

И снова сказался недостаток емкостей. В связи с этим положение с обеспечением войск горючим, особенно автомобильным бензином, в ходе Висло-Одерской операции было довольно напряженным. В докладе Военного совета 1-го Белорусского фронта Верховному Главнокомандующему отмечалось: лимитирующим фактором является автомобильный бензин. Расход его за 10 суток операции составил 14500 т. В среднем в сутки расходовалось 1455 т, то есть 0,3 фронтовой заправки. В последние дни суточный расход возрос до 2500 т, так как войска оторвались от баз снабжения на 400 км и весь подвоз осуществляется только автомобильным транспортом. Изложив меры, осуществляемые фронтом по сокращению расхода автомобильного бензина, и приведя расчет обеспеченности им войск фронта, командующий докладывал, что во фронте остается в наличии на 1 февраля... 2,1 заправки горючего вместе с наличием в баках машин. По существу это означает замедленное движение вперед. Командующий 1-м Белорусским фронтом просил Верховного Главнокомандующего дополнительно подать фронту 39400 т автомобильного бензина.

Основное затруднение в снабжении войск горючим в этой операции заключалось в том, что почти все запасы находились восточнее Вислы. Сюда горючее поступало в поездах союзной колеи, а движение поездов с горючим по железной дороге от Вислы на запад задерживалось из-за перешивки пути западноевропейской колеи на союзную. Фронтовой автомобильный транспорт при большом отрыве войск от баз снабжения не мог справиться с огромным объемом подвоза.

Й.Геббельс в дневниках пишет: "Сам Власов считает, что, хотя у Советов и достаточно солдат и оружия, они тем не менее столкнулись с почти неразрешимыми трудностями снабжения из тыла. На Одере у них сосредоточена масса танков, но им не хватает бензина".

Уже в ходе Висло-Одерской операции и разгрома восточно-померанской группировки противника началась подготовка к Берлинской операции. Заблаговременно создавались большие запасы авиационного и автомобильного бензина в войсках, на армейских и фронтовых складах. Эти запасы в основном покрывали расход, хотя он и был значительным.

Несмотря на сравнительно небольшую глубину Берлинской операции и сжатые сроки ее проведения, в ходе наступления войска трех фронтов израсходовали около 150 тыс. т всех видов горючего - столько же, сколько за всю Сталинградскую битву (с 12 июля 1942 г. до 2 февраля 1943 г.). Если фронтам, участвовавшим в Сталинградской битве, подавалось в среднем за сутки 820 т горючего, то среднесуточный объем подвоза фронтам, участвовавшим в Берлинской наступательной операции, составил 4140 т при значительном увеличении расстояния подвоза. Отечественная нефтяная промышленность к концу войны благодаря Баку полностью удовлетворяла потребность Советских Вооруженных Сил в авиационном и автомобильном бензине, дизельном топливе и маслах. Железнодорожный и автомобильный транспорт более организованно подвозил горючее войскам. Управление снабжения горючим более оперативно решало все вопросы обеспечения войск действующей армии при подготовке и в ходе проводимых наступательных операций в 1945 году. Надо сказать, что при Берлинской операции проблем с горючим не было.

Всего за период вооруженной борьбы с фашистской Германией Советская Армия (без ВМФ) израсходовала 13359 тыс. т горючего. На 83% этот расход обеспечивался текущим производством отечественной промышленности, на 9 - за счет импорта, 1,2% расхода составляло трофейное горючее.

Напряженный характер боевых действий флотов и флотилий потребовал большого расхода материальных средств. Общий расход за годы войны по ВМФ составил: 5338 торпед, 54858 морских мин, 3647 тралов, 73484 глубинные бомбы, 11,5 млн. снарядов и мин, 38,5 тыс. т авиационных бомб, 6,2 млн. т топлива, 1.3 млн. т продовольствия, 1,5 млн. комплектов обмундирования.

В июне 1945 г. были установлены размеры запасов материальных средств, подлежащих к накоплению во фронтах к началу боевых действий. По горючему (для всех фронтов) они составляли - 3 заправки авиационного бензина, 20 заправок автомобильного бензина и 10 заправок танкового горючего. Однако эти планы поставок не были выполнены и оказались нереальными.

Вследствие недостаточной пропускной способности Транссибирской магистрали, занятой в это время переброской массы войск, боевой техники и вооружения, и недостатка емкостей для слива горючего решение полностью выполнить не удалось. Фронты не располагали также достаточным количеством складов и автотранспортных средств для вывоза материальных средств от станций Транссибирской магистрали непосредственно в войска.

Особенно неблагополучно обстояло дело с накоплением запасов горючего, в связи с чем в конце июня 1945 г. боевая подготовка частей Забайкальского фронта, а также дальнейший подвоз материальных средств находились под угрозой срыва. По просьбе начальника Управления снабжения горючим было разрешено разбронировать часть мобилизационного резерва горючего для обеспечения текущей потребности войск Забайкальского фронта с последующим его пополнением из поступивших в середине июля транспортов с горючим.

В целях разрядки напряженности с обеспечением горючим войск Забайкальского фронта и решения проблемы емкостей из Румынии перебрасывались два батальона перекачки горючего и ряд строительно-восстановительных подразделений из военных округов для строительства резервуаров. Но эшелоны с ними были на подходе к Чите лишь в середине августа 1945 г. Поэтому планируемые работы по строительству стационарных резервуаров под горючее в установленные сроки выполнены не были. В этих же целях Советское правительство в срочном порядке заказало несколько комплектов полевых трубопроводов. Планировалось, что они будут использованы для перекачки горючего на территории МНР в помощь железнодорожному транспорту. Но и эти трубопроводы поступили с большим опозданием.

Определенную работу проделала в этот период оперативная группа УСГ. Она перераспределила между фронтами имевшееся у них горючее и приняла неотложные меры по изысканию на месте свободных емкостей. В результате только в одном Забайкальском фронте к 8 июля было обнаружено и собрано стационарных и подвижных емкостей на 35,2 тыс. т горючего. Группа поставила также перед центром вопрос о срочной отправке на Дальний Восток восьми наливных автомобильных батальонов, 70 тыс. бочек, 1600 контейнеров и подвижный емкостей, а также о передаче трубопроводов в распоряжение отдела снабжения горючим Забайкальского фронта. Благодаря принятым мерам запасы горючего к началу операции в Забайкальском фронте составили 4 заправки дизельного топлива, 4,3 заправки автомобильного бензина и 6,9 заправки авиационного бензина Б-70 и КБ-70.

Материальное обеспечение войск в ходе операции осуществлялось главным образом за счет запасов, созданных в подготовительный период. В целом объем подвоза в связи со скоротечностью боевых действий и захватом значительных трофеев был относительно невелик. 2-й Дальневосточный фронт, например, израсходовал за операцию всего 0,1-0,3 боекомплекта к наземной артиллерии, около 0,3 боекомплекта танковых выстрелов и 0,1-0,2 боекомплекта к стрелковому оружию.

Как пишет генерал армии Куркоткин, значительно сложнее обстояло дело с обеспечением войск горючим. Совершенно неожиданно ( неожиданно ли! - Авт. ) оно заняло основное место в общем объеме подвоза материальных средств. Все климатические и географические особенности учтены не были, в результате чего уже в первые дни операции наблюдался очень большой перерасход горючего. Достаточно сказать, что автомашины ЗИС-5 в среднем расходовали около 0,75 заправки на 100 км пути. Потребность в горючем резко возросла, а запасы его в силу перерасхода снизились. Фронтовой и армейский транспорт отставал и своевременно подавать горючее был не в состоянии.

В отдельные дни операции положение с обеспечением войск горючим становилось критическим. Уже на третий день в частях 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта почти не осталось дизельного топлива, а впереди на их пути лежала серьезная преграда - горный хребет Большой Хинган. 46-я гвардейская танковая бригада этой армии в середине августа из-за недостатка горючего продолжала наступление всего лишь 18 танками, а 30-я механизированная бригада - 7 танками и двумя моторами мотопехоты. Горючее для этих танков и автомобилей сливалось со всех остальных машин.

В связи с большими трудностями в подвозе горючего доставка его войскам по решению командующего фронтом была организована воздушным транспортом. Подача горючего транспортной авиацией при планировании операции не предусматривалась, и служба снабжения горючим оказалась не подготовленной к этому мероприятию. На фронтовых складах горючее не было залито в бочкотару, которой к тому же недоставало, и самолеты в пунктах посадки (Ютото, Лубей) вынуждены были ожидать ее возвращения после заправки танков. Пробовали подгонять танки к самолетам и перекачивать горючее непосредственно в баки боевых машин, но при этом разрушались посадочные площадки. По- этому приходилось бочки с горючим перегружать с самолетов на автотранспорт, подвозить к месту заправки танков и затем возвращать тару. А самолеты в это время простаивали.

Таблица 4.3. Расход горючего в ходе основных военных операций в период ВОВ

Наимено- вание операций	Битва под Мос- квой	Сталин- градская битва	Курс- кая битва	Освобож- дение Украины	Бело- русская опера- ция	Висло- Одерская опера- ция	Берлин- ская опера- ция
Расход горючего (тыс.т.)	249	149	204	180	420	120	150

С большими трудностями с 11 по 16 августа войскам 6-й гвардейской танковой армии ежесуточно доставлялось от 78 до 178 т горючего - примерно столько же, сколько и автомобильным транспортом. Всего в ходе операции воздушный транспорт подал войскам Забайкальского фронта 3,3 тыс. т снабженческих грузов, из них 2456 т горючего. Доставка горючего по воздуху имела место и на других фронтах, но в значительно меньших размерах.

В связи с большим расходом горючего запасов отдельных его сортов, созданных в подготовительный период во фронтах, оказалось недостаточно. Это вынудило Ставку Верховного Главнокомандования разбронировать значительную часть госрезервов, находящихся в Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Еще большие проблемы с горючим, чем у Германии, были у ее союзников. Так, с началом войны в Италии стал ощущаться недостаток продовольствия и промышленного сырья, ухудшилось снабжение углем, нефтью, ранее доставлявшимися из различных государств морским путем.

Для обеспечения интенсивной работы разросшейся итальянской военной промышленности Германия вынуждена была проявлять известную заботу о снабжении своего союзника сырьем и топливом. После переговоров генерала Томаса с итальянским генералом К. Фавагроссой в январе 1941 г. в дневнике управления военной экономики появилась такая запись: "В хозяйственном отношении Италия совсем не подготовлена к вступлению в войну. Сырья имеется недостаточно, наличных запасов, по итальянским данным, хватит в наилучшем случае на 2-3 месяца. Самое узкое место - каучук и нефть. Военная промышленность работает в одну смену и использует лишь 25 процентов своих возможностей, так как не хватает и угля (запасы только на 1 месяц), и сырья".

Потребность Италии в нефти в военное время составляла около 3 млн. тонн, тогда как в стране добывалось до войны 13 тыс. тонн и из оккупированной Албании могло поступить 200 тыс. тонн в год.

Особенно тяжелым было положение с топливом. Вскоре после начала войны против СССР Германия резко снизила поставки угля итальянскому союзнику. В конце лета 1941 г. из-за недостатка топлива были вынуждены прервать работу 338 итальянских предприятий, в том числе крупные самолетостроительные заводы "Капрони" и сталелитейные заводы "Ильва". Запасы нефти, созданные до войны, к концу 1941 г. были практически исчерпаны. Поставки же ее из Румынии и Албании далеко не восполняли всех потребностей. К этому времени дефицит в топливе, стали, цветных металлах, каучуке привел к закрытию в Италии 729 предприятий, выполнявших военные заказы.

С конца 1942 г. обострилась топливная проблема. Германия, являвшаяся для Италии основным поставщиком угля, не выполняла своих обязательств о поставках ежегодно 12 млн. тонн каменного угля, так как он был необходимым ей самой. Добыча же угля в стране сокращалась. В связи с бомбардировками территории обеих стран возросли трудности и с перевозками угля. Резко сократился импорт нефти из Румынии. За первое полугодие 1943 г. Италия получила 102 тыс. тонн нефти, в то время как месячная потребность только флота составляла 65-80 тыс. тонн. Запасы нефтепродуктов быстро истощились, а производство заменителей не дало ожидаемых результатов. В стране ощущался острый дефицит горючего. Если к 1 января 1943 г. запас бензина, нефти, горючих масел равнялся 188 тыс. тонн, то к 1 июля он снизился до 167 тыс. тонн.

Экономика Италии в 1943 г. пришла в состояние почти полного упадка. Отрезанная от большей части внешних источников снабжения, страна лишилась поставок сырья, которые прежде составляли 80 процентов потребляемой нефти, 70 процентов зерна, 40 процентов леса, 100 процентов каучука и ряда важных цветных металлов.

Так, вместо запланированных для Италии на май 1943 г. 71 тыс. тонн нефтепродуктов она получила 56 тыс. тонн, в июне вместо 99 тыс. лишь 16980, то есть не более 17 процентов, а в июле из запланированных 86 тыс. только 10 тыс. тонн, или меньше 12 процентов.

Удельный вес потребления Италии за счет внешних поставок составил: каменного угля-73, стали и алюминия-14, нефти и нефтепродуктов-99 процентов.

Что касается союзников СССР - США, Англии и Франции, то здесь США имели избыток нефти и в значительной степени покрывали потребности Англии в горючем. Собственными источниками нефти она фактически не располагала. Начатая во время войны добыча нефти в метрополии была незначительна. По существу, всю нефть приходилось импортировать. В 1943 г. Англия ввезла 14,8 млн. тонн нефти и нефтепродуктов, то есть на 4,6 млн. тонн больше, чем в 1942 г., и увеличила государственные запасы к концу года до 7,5 млн. тонн.

Жидкое топливо ввозилось в виде нефтепродуктов и сырой нефти главным образом из США. В 1943 г. поступление нефтепродуктов увеличилось по сравнению с 1942 г. почти на 43 процента. Это полностью обеспечивало возраставшие потребности вооруженных сил и экономики Великобритании. Главной проблемой для Англии была транспортировка нефти и нефтепродуктов. Немецкие подводные лодки и авиация методично топили британские нефтяные танкеры. Тем не менее Англия в целом успешно решила эту проблему. Во всяком случае в решающих сражениях у немцев было куда больше проблем, чем у англичан. При проведении крупных операций союзники проблемы с горючим решали капитально.

У.Черчилль вспоминая об операции по высадке союзных войск в Нормандии, пишет: "Отсутствие крупных гаваней на всем этом участке побережья побудило штаб Маунтбэттена предложить создание сборных гаваней. Принятые в Квебеке решения подтвердили необходимость в них и помогли внести ясность в эти вопросы. Я следил за развитием этого проекта, которым занимался комитет, состоявший из специалистов и представителей вооруженных сил и находившийся под руководством бригадира Брюса Уайта из военного министерства, который сам был видным гражданским инженером.

Надо упомянуть также о подводных нефтепроводах "Плутон", по которым нефть перекачивалась с острова Уайт в Нормандию, а позднее из Данджнесса в Кале. За эту идею и многие другие мы очень обязаны штабу Маунтбэттена".

В Японии в 1933 году был принят "закон о нефтяной промышленности", в силу которого все сооружения, предназначенные для хранения нефти, а также нефтеочистительные предприятия ставились под государственный контроль. При активном содействии государства развивалась нефтяная монополия, основой которой было японское акционерное общество по добыче нефти - "Нихон сэкию кабусики кайся".

Из всех сырьевых ресурсов в Японии наиболее остро ощущалась нехватка нефти, добыча которой составляла около 500 тыс. тонн в год. В связи с этим важнейшей задачей подготовки к агрессии японское правительство считало накопление запасов стратегического сырья и материалов. Были созданы запасы нефти - 5674 тыс. тонн. При существовавших нормах потребления этой нефти хватило бы примерно на год войны.

Война началась мощным ударом японского авианосного соединения по кораблям Тихоокеанского флота США в Пирл-Харборе, в результате которого американцы понесли тяжелые потери. В тот же день авиационные соединения Японии, базировавшиеся на острове Тайвань, совершили массированные налеты на аэродромы Филиппин.

Овладение Явой с ее богатейшими сырьевыми ресурсами и населением, по численности почти равным населению Англии, являлось главной целью агрессии Японии на юге. Поэтому план захвата острова разрабатывался особенно тщательно.

Яванская операция завершилась захватом Японией Явы, Суматры и ряда других островов, обладавших большими запасами стратегического сырья, особенно нефти.

В первые месяцы войны на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии вооруженные силы милитаристской Японии нанесли США и Англии серьезное поражение. Японцы захватили огромные территории с богатейшими запасами стратегического сырья и населением более 150 млн. человек.

Американские историки, анализируя итоги первых японских операций, писали, что "никогда раньше в военной истории не достигалось так много столь малой ценой".

4 января 1942 года после захвата острова Уэйк японским войскам группы "Юг" было приказано начать операции с целью захвата архипелага Бисмарка. 23 января японские войска захватили Рабаул, а вскоре после этого и весь остров Новая Британия. На этом острове японские войска оборудовали передовые авиационные базы.

Конечная цель операций на южном направлении заключалась в захвате естественных и прежде всего нефтяных ресурсов Голландской Индии. Поэтому в связи с благоприятным развитием всех военных действий, и в особенности операций по захвату Малаккского полуострова и Филиппин, главная ставка и командование войск южного направления решили начать операцию по захвату острова Ява на месяц ранее намеченного срока.

В связи с войной потребление нефти и очищенных нефтепродуктов в Японии в 1941/42 бюджетном году увеличилось. Возросшие нужды пришлось удовлетворять за счет запасов: в 1942/43 бюджетном году из запасов было использовано 10664 тыс. баррелей (в 1941/42 бюджетном году - 688 тыс. баррелей). Уменьшение запасов нефти в 1941/42 бюджетном году до 38229 тыс. баррелей побудило японское правительство ограничить невоенное потребление и увеличить ввоз нефти. Однако уменьшение тоннажа торгового флота создало большие трудности в сохранении энергобаланса, в котором уголь и нефть в 1942 г. занимали 71,7 процента.

Особую тревогу правительства вызывало положение с топливом. Вооруженные силы и промышленность Японии расходовали в основном довоенные запасы нефти. К апрелю 1942 г. они уменьшились до 5154 тыс. тонн. В связи с быстрым истощением запасов топлива японское командование, проводя десантные операции в нефтеносных районах, принимало меры к сохранению промышленного оборудования. Вместе с войсками в места нефтедобычи высаживались группы инженеров, техников и рабочих для восстановления и ввода в строй производственных мощностей. Из стран южных морей в 1942/43 бюджетном году в Японию было ввезено 1415 тыс. тонн нефти и очищенных нефтепродуктов.

Производство синтетического топлива в стране развивалось медленно. Из 1054 тыс. тонн синтетического топлива, запланированных на 1941/42 бюджетный год, было произведено 165 тыс. тонн.

Расширение оккупированных территорий в районе южных морей в результате военных действий японской армии в первом году войны привело к тому, что у господствующих классов Японии создалась иллюзия возможности осуществления их мечты. Вывоз нефти из стран южных морей начался весной 1942 года. Всего до конца этого года было вывезено 6213 тысяч баррелей. Кроме того, 9359 тысяч баррелей нефти и нефтяных продуктов было использовано в самих странах южных морей на нужды японской армии.

Годовая мощность предприятий по рафинированию нефти, которыми располагал "японо-маньчжуро-китайский экономический блок", была равна 35 миллионам баррелей. Такое количество в какой-то степени могло удовлетворить годовую потребность Японии в нефти. Потому те 6210 тысяч баррелей, которые она могла вывозить из стран южных морей, положения не меняли. В тот период "японо-маньчжуро-китайский экономический блок" производил всего 5 миллионов баррелей натуральной и искусственной нефти. Вполне понятно, что в связи с громадными потребностями в нефти в военное время ее запасы уменьшались.

К концу марта Япония лишилась важнейшей морской коммуникации - от Сингапура к портам метрополии. Сократившийся в ходе войны тоннаж японского торгового флота привел к падению импорта, который составил 2,7 млн. тонн. Так, ввоз угля уменьшился до 548 тыс. тонн (20,8% уровня 1944 г.), железной руды - до 341 тыс. тонн (15,8%), бокситов - до 15,5 тыс. тонн (4,1%). Нефтепродуктов было импортировано лишь 102,6 тыс. тонн, в том числе авиационного бензина - 59,3 тыс.

В период войны в Маньчжурии находилось 55% общих мощностей японского производства синтетического горючего. В начале 1945 г. там действовали восемь заводов по производству синтетического горючего из угля и сланцев, в том числе два завода в Фушуне общей производительностью около 600 тыс. тонн в год, два в Гирине - 240 тыс. тонн и завод в Сыпине - 180 тыс. тонн. По плану высшего совета по руководству войной в связи с потерей Индонезии с ее источниками нефти на 1945 г. предусматривалось довести производительность этих заводов до 2 млн. тонн.

АТАКИ НА НЕФТЕДОБЫВАЮЩИЕ, НЕФТЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИЕ И ТРАНСПОРТНЫЕ ОБЪЕКТЫ

Война выявила, какое огромное значение имеет нефть в наш механизированный век. Что может быть более убедительным, чем данные о том, что половину поставок армиям во время второй мировой войны составляли нефтепродукты. Для бомбардировщиков и истребителей в воздухе, линкоров на морях, танков и бронированных автомобилей на земле необходимы были те или другие виды нефтепродуктов. И, естественно, что воюющие стороны пытались, в первую очередь, захватить или уничтожить объекты добычи и переработки нефти. Атакам подвергались нефтяные объекты, заводы, производящие синтетическое горючее и средства транспортировки нефти и нефтепродукты в ходе Второй мировой войны.

Генерал армии С.К.Куркоткин отмечает, что в начале июня "советское правительство по предложению Генерального штаба утвердило план перемещения 100 тысяч тонн горючего из внутренних районов страны". По всей видимости, кроме этого решения были и другие подобные: "на железнодорожных узлах и даже перегонных скопилось около 8500 железнодорожных цистерн с горючим". Если бы использовались только самые маленькие 20-тонные цистерны, то и тогда речь идет не о 100 тысячах тонн, а о гораздо большем количестве. Но основной цистерной в 1940 году была не 20-ти, а 62-тонная. Но 8500 цистерн, это только то, что стояло на станциях в ожидании разгрузки в начальные дни войны. Надо принять во внимание и то, что уже было уничтожено авиацией противника на железнодорожных станциях в первые минуты и часы войны. Генерал-полковник И.В.Болдин (в то время генерал-лейтенант, заместитель командующего Западным фронтом) сообщает, что 10-я армия (самая мощная на Западном фронте) имела достаточные запасы топлива на складах и в железнодорожных цистернах и в первые минуты и часы войны всего этого лишилась.

Накануне войны вся масса цистерн шла к границам вместе с войсками, техникой, вооружением, боеприпасами... и подверглась жестоким бомбардировкам "Люфтваффе".

А.И.Еременко в мемуарах отмечает, что в конце июня 1941 г. в условиях непрекращающихся ударов противника с воздуха не могло быть налажено и снабжение войск боеприпасами и горючим, все это становилось легкой добычей вражеской авиации, вследствие чего горючего в войсках не было.

А.Д.Будков, Л.А.Будков в книге "Нефтяная промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны" приводят такой факт: "10 октября 1942 г. враг подверг г.Грозный ожесточенной бомбардировке. Вражеская авиация в этот день сбросила на город сотни фугасных и зажигательных бомб. Пострадало несколько предприятий, загорелись резервуары с горючим. В момент яростных атак немецких танковых соединений, пытавшихся прорваться к нефтяному Грозному, пожарные команды залили нефтью 28 км противотанковых рвов, пропитали ею 9 км соломенного вала, залили нефтью места возможного прохода танков площадью в 1 млн. м2 и закачали 7000 м3 воды в противотанковые рвы".

В период Сталинградской битвы немецко-фашистская авиация подвергла Саратовский нефтеперерабатывающий завод им. С.М. Кирова ожесточенной бомбардировке, нанеся предприятию огромный ущерб.

Воюющие стороны придавали большое значение захвату нефтяных коммуникаций или контролю над ними.

Вот что пишет генерал армии С.К.Куркоткин в книге "Тыл Советской Армии во Второй мировой войне.":"В ходе сражения за Сталинград важное значение приобрела Волга. Противник прилагал все усилия, чтобы парализовать работу этой важнейшей коммуникации. Вследствие отсутствия вооружения на судах речной флот нес большие потери. Постановлением ГКО в июле 1942 г. было принято решение о вооружении судов Волжского бассейна, во исполнение которого до конца навигации 1942 г. было вооружено 105 судов.

Еще более сложные условия для речного флота на Волжско-Камском бассейне сложились после выхода противника к Волге и прорыва сквозного движения нефтеналивных судов. В связи с нехваткой топлива 142 судна из 316 имевшихся пришлось перевести на дровяное топливо, что снизило их мощность и скорость движения".

В авторском труде "История Великой Отечественной войны Советского Союза (1941-1945) отмечается: "Несмотря на укрепление положения советских войск севернее и южнее Сталинграда, обстановка непосредственно в районе города по-прежнему оставалась тяжелой. Немецкая авиация днем и ночью бомбила город. Над Сталинградом стояло зарево - полыхали огромные баки нефтехранилища и нефтеналивные суда на Волге. Разлившаяся нефть горела на поверхности реки. Чтобы не допустить движения судов по Волге, немецкая авиация сбросила в реку в районе Сталинграда большое количество мин".

Фашистские летчики стремились воспрепятствовать подвозу горючего в действующую армию, особенно в район Сталинграда. Они с особым остервенением обстреливали бронебойными пулями цистерны. Команды военных железнодорожников, пользуясь деревянными пробками, тряпками и глиной, немедленно устраняли повреждения в цистернах и тем самым спасали горючее.

"В битве за Кавказ (в декабре 1942 г. - Авт.) в полосе военных действий находились важнейшие нефтяные центры Кубани: Нефтегорск, Апшеронский, Хадыженский и другие. Немецкие войска упорно сопротивлялись, стараясь удержать в своих руках нефтяные промыслы. Там же, где им приходилось отступать, они превращали населенные пункты и промышленные предприятия в груды развалин. Такая участь грозила и Нефтегорску, но на помощь Красной Армии пришли партизаны Нефтегорского района. Спасая родной город, они совместно с воинами 31-й стрелковой дивизии ворвались в Нефтегорск.

К 1943 г. противоминная оборона Волги была достаточно хорошо организована. За всю летнюю навигацию по Нижней Волге прошло более 8 тыс. судов, из которых только 20 подорвались на минах. Потери в жидком топливе в 1943 г. составили менее 0,5% общего количества топлива, перевезенного по этой магистрали. Противнику ни на один день не удалось нарушить движение судов по Волге и Каспию. В этом была большая заслуга моряков Волжской и Каспийской флотилий".

Командование немецко-фашистской авиации, понеся большие потери в 1941- 1942 гг. при дневных налетах на крупные промышленные объекты СССР, приняло решение в 1943 г. перейти к действиям ночью в расчете на то, что использование средств противовоздушной обороны ночью будет менее эффективно. Оно стремилось ударами с воздуха уничтожить Саратовский нефтеперерабатывающий завод им. С.М. Кирова. С 12 по 24 июня 1943 г. вражеская авиация прорывалась к Саратову и сбрасывала на завод фугасные и зажигательные бомбы.

В самый напряженный период работы по накоплению запасов горючего в войсках фронтов, действовавших под Курском, авиации противника удалось уничтожить большое количество автобензина на базах в Саратове и вывести из строя Саратовский крекинг-завод.

Как пишут авторы сборника статей "Мировая война. 1939-1945 годы." :"Резкое снижение боеспособности немецкой авиации объяснялось не столько недостатком самолетов и горючего, как пытаются утверждать некоторые историки, сколько нехваткой летных кадров, которые были истреблены главным образом на советско-германском фронте. За три года войны против Советского Союза численность летного состава немецко-фашистской авиации сократилась с 45 тыс. до 21 тыс. человек, то есть более чем вдвое. С июня 1941 г. по декабрь 1943 г. немецкая авиация потеряла более 50 тыс. человек лётного состава".

Иной позиции придерживается Н.А.Зенкович. Основываясь на статистические данные, он пишет: "В 1989 году журнал "Международная жизнь" поместил публикацию об итоговых цифрах за всю войну: из 45 тысяч советских самолетов, потерянных в воздушных боях, 24 тысячи сбили всего 300 немецких летчиков. То есть на каждого германского аса в среднем приходилось 80 сбитых самолетов. А у нас уже за 20 сбитых самолетов противника присваивали звание Героя Советского Союза. Даже прославленные асы И.Н.Кожедуб и А.И.Покрышкин, трижды удостоенные этого звания, сбили соответственно 62 и 59 машин противника. Разница несоизмеримая!

Опасаюсь вызвать бурю негодования ветеранов советской авиации, но против фактов, как говорится, не попрешь. А ведь это установленный факт: наша авиация не сорвала и даже существенно не замедлила ни одной оперативной переброски немецких войск - за всю войну!"

Даже при таких потерях немецкие летчики действовали достаточно эффективно. Основным все же, как видно из всех данных о Второй мировой войне, была нехватка горючего. В то же время нельзя, конечно, отрицать и фактор больших потерь летного состава. Добавим, что только один немецкий ас - Хартман сбил 300 советских самолетов, то есть больше, чем вся знаменитая советская "пятерка" летчиков вместе.

Под стать немецким летчикам достаточно эффективно действовали и японцы.

В воскресенье, 8 декабря 1941 года, в 7 часов 50 минут по гавайскому времени (в 3 часа 20 минут по японскому времени) крупное соединение бомбардировочной авиации численностью в 183 боевые единицы, базировавшееся на кораблях эскадры, совершило первый налет на американские военные суда, стоявшие в Пирл-Харборе, и на наземные укрепления. Через час в атаку пошел второй эшелон бомбардировщиков, насчитывавший 171 самолет. Успех внезапного нападения японской авиации был полным.

Были потоплены 6 американских линкоров, 1 тяжелый крейсер и 2 нефтеналивных судна. Большие повреждения получили 2 линкора, 1 тяжелый крейсер, 6 крейсеров класса "Б", 3 эсминца и 3 вспомогательных судна. Японская авиация уничтожила 300 самолетов. Кроме того, был нанесен урон наземным сооружениям. Потери Японии составили 28 самолетов, не вернувшихся на свои базы, а также одну крупную подводную лодку и 6 катеров из отряда особого назначения, действовавшего в ночь на 8 декабря. В связи с тем, что успех, на который рассчитывало командование, в основном был достигнут, эскадра воздержалась от третьей атаки и легла на обратный курс.

Японцы хорошо использовали выгоду раннего налета, применив так называемый "налет с использованием неравных отрезков маршрута", т.е. использовав принцип "игры с горючим". Приблизившись под покровом ночи, авианосцы выпустили самолеты на рассвете, когда они находились ближе всего к цели. Затем авианосцы развернулись, стали отходить и приняли самолеты на борт в точке, которая находилась от цели дальше, чем точка, в которой их выпустили. Таким образом, японские самолеты пролетели один короткий и один длинный отрезки маршрута, в то время как преследовавшим их американским самолетам пришлось покрыть два длинных отрезка. Эту невыгодную для американцев ситуацию не предусмотрели американские офицеры, ответственные за военное планирование.

Японцы преподнесли американцам блестящий пример эффективного использования горючего в нестандартной ситуации.

Атаки на нефтяные объекты на суше и на море убедительно описывает Уинстон Черчилль в книге "Вторая мировая война":

12 декабря на совещании у фюрера было решено начать подводную войну в американских береговых водах. Поскольку большое число подводных лодок и ряд лучших германских командиров были переброшены в Средиземное море, а по приказу Гитлера Дениц вынужден был также держать большие силы в норвежских и арктических водах, вначале в американские воды было отправлено только шесть крупных подводных лодок водоизмещением по 740 тонн. Эти лодки вышли из портов Бискайского залива между 18 и 30 декабря с приказом проникнуть в акваторию южнее Ньюфаундленда, поближе к портам, где собирались конвои, отправлявшиеся в Англию. Немцы достигли немедленного успеха. К концу января 31 судно общим тоннажом около 200 тысяч тонн было потоплено вблизи побережья Соединенных Штатов и Канады. Вскоре атаки распространились на юг к Хэмптон-Родс и мысу Гаттерас, а оттуда к берегам Флориды. Этот великий водный путь кишел беззащитными американскими судами и судами союзников. По этому пути непрерывной цепочкой растянулся драгоценный нефтеналивной флот, шедший в нефтяные порты Венесуэлы и Мексики и обратно. Прекращение этого движения отразилось бы на всей нашей военной экономике и на всех военных планах.

Уже в январе он послал в Тронхейм свой единственный, но самый мощный в мире линкор "Тирпиц".

Даже из этого короткого, но очень информативного текста видно, как грамотно построили свою тактику немцы в морских сражениях против союзников, в первую очередь против Англии и США.

К 1942 году немцы, разрушив 2/3 флота Англии, создали реальную угрозу лишить ее сырья и в первую очередь нефти и нефтепродуктов. И, если бы США не оказали мощнейшей поддержки, то немцы решили бы проблему Англии: потеряв флот, она просто задохнулась бы без сырья и в первую очередь без горючего - на угле не двинулся бы ни один танк и не поднялся бы в воздух ни один самолет. Производство синтетического горючего не было поставлено в Англии на широкое промышленное производство.

Что касается Германии, то нефть и нефтепродукты были ее наиболее слабым местом, и это обстоятельство всегда было в центре внимания союзников.

В книге "История Второй мировой войны 1939-1945" отмечено: "С 23 июня 1941 года дальнебомбардировочная авиация и военно-воздушные силы Военно-Морского Флота совершали ночные налеты на морские порты и военные заводы Кенигсберга, Данцига, нефтеперегонные заводы Бухареста, Плоешти, военные объекты Хельсинки, Турку, Клайпеды и других городов".

В книге Виктора Суворова "Ледокол. День М" написано: "25 июня 1941 года 4-й авиационный корпус начал бомбардировки нефтяных полей Плоешти в Румынии. За несколько дней бомбардировок добыча нефти в Румынии упала почти в два раза. Даже в условиях, когда практически вся советская авиация была подавлена на своих аэродромах, у нее нашлось достаточно сил нанести огромный ущерб нефтяным промыслам Румынии. В любой другой ситуации советская авиация была еще более опасна и могла своими действиями по нефтяным районам полностью парализовать всю германскую военную, индустриальную и транспортную мощь. Гитлер слишком хорошо понимал угрозу и считал вторжение в СССР единственной для себя защитой. Правда, и это его не спасло...".

Удары по береговым объектам противника осуществляли надводные корабли и морская авиация. Так, 26 июня 1941 года отряд кораблей Черноморского флота в составе крейсера, двух лидеров и двух эсминцев, совершив успешный рейд, нанес артиллерийский удар по главной базе румынского флота Констанце. Вызванный обстрелом советских кораблей пожар на нефтехранилищах уничтожил значительную часть запасов нефти.

В числе уничтоженных судов были два (из пяти) крупных итальянских танкера, доставлявших нефтепродукты из Румынии через пролив Босфор. Из-за этого Италия длительное время испытывала перебои в поставках нефти из Румынии.

Эффективно военно-воздушные силы флота использовались против военно-морских баз и промышленных объектов Румынии. Несмотря на господство в воздухе вражеской авиации и потерю ряда своих аэродромов, черноморские летчики только за первый месяц войны нанесли 25 бомбардировочных ударов по Констанце, 10 - по Плоешти, 26 - по Сулине, 33 - по Тулче. Неоднократным налетам подвергались военные объекты в Бухаресте, Галаце, Брэиле и других городах".

Маршал Жуков в мемуарах пишет: "Группа кораблей Черноморского флота совместно с авиацией нанесла удар по базе румынского флота в Констанце. Авиация Черноморского флота систематически бомбила румынские нефтепромыслы и железнодорожные узлы".

Чтобы лишить противника источников нефти, советское командование часто использовало также партизанские отряды. Вот как, например, была сформулирована задача ровенскому партизанскому соединению под командованием И.Ф.Федорова: "... При благоприятной обстановке дальнейшая задача - выйти в леса юго-западнее Станислава в район Быткова, разрушить нефтевышки в этом районе".

И.Фест в своей книге "Адольф Гитлер" отмечает: "Изменилась теперь и картина войны в воздухе. В начале января 1941 года британский кабинет принял стратегический план воздушной войны, направленный на то, чтобы серией целенаправленных бомбардировок вывести из строя промышленность Германии, производившую синтетическое горючее, и, парализовав таким образом "становой хребет", парализовать все военные действия рейха. Однако этот план, немедленное претворение в жизнь которого наверняка придало бы иной ход военным событиям, был осуществлен лишь через три с лишним года".

По мнению аналитиков комитета начальников штабов Англии недостаток у немцев одного вида сырья должен был быстро и существенно повлиять на экономику противника. Имелась в виду нехватка у Германии нефти.

Существовало согласованное мнение, что двумя главными целями должны быть разрушение германской промышленности и подрыв морального духа населения Германии. Но оставалось неясным, какая из этих целей являлась более важной.

В начальном периоде стратегического наступления предпочтение было отдано первой цели, однако, результаты разочаровали англичан. Первые стратегические бомбардировки ожидаемых результатов не принесли.

И тут надо отметить, что то ли в силу резкого ухудшения общего стратегического положения Англии, то ли в силу нехватки технических средств руководством стратегических бомбардировок был сделан резкий поворот в сторону огульных бомбардировок с целью терроризировать население Германии для подрыва боевого духа нации. Однако путем бомбардировок городов нелепо было надеяться на дискредитацию нацистского режима. Так оно и вышло. Нанесение ударов по предприятиям быстро начало приносить результаты. Резко сократился выпуск горючего, появились первые симптомы паралича немецкой военной машины. До минимума сократилось количество горючего, используемого на гражданские цели.

Л.Гардт пишет: "Авиация британских экспедиционных сил совершила несколько хаотичных налетов на наступающие немецкие войска, особенно по мостам через р.Маас. Эти налеты обошлись дорого, но не принесли результатов. Только 15 мая военный кабинет, который теперь возглавлял Черчилль, санкционировал использование бомбардировочной авиации для ударов к востоку от Рейна. В ту ночь 99 бомбардировщиков было направлено для нанесения ударов по нефтеперерабатывающим заводам и железнодорожным объектам Рура. Эту дату обычно считают началом стратегического авиационного наступления против Германии. Однако бомбардировочное командование еще долго продолжало переоценивать результаты этого и последующих стратегических бомбардировочных ударов.

Намеченные штабом ВВС удары по нефтеперерабатывающим заводам Германии пришлось, однако, отложить из-за возникшей в июне реальной угрозы нападения немецкой авиации на Англию, и в течение всей "битвы за Англию" бомбардировочная авиация наносила удары по вражеским портам, судоходству и сосредоточениям барж, а также по заводам, изготавливающим фюзеляжи и авиационные двигатели, с целью воспрепятствовать вторжению немцев. Между тем бомбардировка немцами 14 мая Роттердама, а затем и других городов уменьшила отвращение общественного мнения Англии к идее огульных бомбардировок.

Однако изменение взглядов и позиции штаба ВВС произошло главным образом под влиянием оперативных факторов. Его уступка реальной оперативной обстановке и давлению Черчилля нашла выражение в директиве от 30 октября 1940 года, которая предусматривала нанесение ударов ночью по нефтеперерабатывающим заводам и городам. Эта директива фактически признавала идею огульных бомбардировок, или "бомбометания по площадям".

Нелепо, однако, было надеяться, что бомбардировочная авиация сможет поразить даже небольшие нефтеперерабатывающие заводы Германии с помощью тех скудных средств, которые имелись в 1940 году. Столь же нелепо было верить, что путем бомбардировки городов можно дискредитировать нацистский режим.

Многочисленные фактические данные о результатах отдельных налетов заставили штаб ВВС признать их неэффективность. Даже в апреле 1941 года теоретическая срединная ошибка бомбометания оценивалась в 1000 ярдов, а это означало, что небольшие нефтеперерабатывающие заводы обычно оставались невредимыми. Впрочем, от этих споров отвлекла необходимость бросить средства бомбардировочного командования против немецких военно-морских баз и баз подводных лодок в период кризиса 1941 года в "битве за Атлантику". Нежелание бомбардировочного командования оказать помощь в период кризиса на море свидетельствовали о близорукости и доктринерской непреклонности.

Однако при ретроспективном рассмотрении становится ясно, что результаты английских бомбардировок значительно преувеличивались. В действительности же ущерб, нанесенный германской промышленности, оказался ничтожным. В 1942 году производство вооружения в Германии увеличилось почти на 50%. Нефтеперерабатывающая промышленность, самое слабое звено Германии, почти не пострадала, а выпуск самолетов резко возрос. В этот год число немецких дневных бомбардировщиков на Западе угрожающе увеличивалось с 292 до 453, а ночных истребителей - со 162 до 349. С другой стороны, потери английских бомбардировщиков в 1942 году возросли до 1404.

Кульминацией стал катастрофический рейд на Нюрнберг 30 марта 1944 года, когда из 795 участвовавших в нем самолетов было сбито 94, а 71 поврежден. Это сразу вызвало протест против стратегии Харриса. Штаб ВВС должен был признать, что прицельное бомбометание по заранее намеченным целям, то есть налеты на избранные предприятия, например нефтеперерабатывающие, авиационные и другие заводы, больше соответствует идее, высказанной на конференции в Касабланке, о том, что вторжение в Северную Европу - главная цель союзников, но ее можно добиться, если будет завоевано господство в воздухе.

В мае 1944 года во время нескольких налетов на Германию потери англичан были высокими, а в июне при налетах на нефтеперерабатывающие заводы они выросли до 11%.

С декабря 1943 года по апрель 1944 года был уничтожен только 31 немецкий ночной истребитель, и даже после поступления новых эскадрилий, вооруженных лучшими самолетами, с декабря 1943 года по апрель 1945 года, за семнадцать месяцев войны, было уничтожено всего 257 немецких самолетов, то есть в среднем едва по 15 самолетов в месяц. Следовательно, ни ночные истребители, ни новое радиолокационное оборудование не сыграли такой роли, как потеря немцами территории, нехватка горючего и утрата господства в воздухе в дневное время.

Решимость Спаатса нанести удары по нефтеперерабатывающим заводам привела к тому, что весной 1944 года 8-я воздушная армия продолжала налеты на Германию, а английское бомбардировочное командование в течение апреля - июня наносило удары преимущественно по железнодорожным объектам во Франции. (В июне только 8% бомб было сброшено на объекты в Германии). К июню на транспортную систему противника, а также на береговые батареи, ракетные базы и аналогичные цели было сброшено 65 млн. т бомб.

Успех ударов по коммуникациям перед днем "Д" подтвердил мнение Теддера, что такие же удары следует как можно быстрее перенести и на объекты в Германии. Теддер считал, что вывод из строя немецкой железнодорожной системы не только нарушит передвижение войск (что пошло бы на пользу русским), но будет означать также крушение экономики Германии. Взгляды Теддера как бы перечеркивали концепцию общего бомбометания по площадям, которой придерживался Харрис, и предложения Спаатса о нанесении ударов по нефтеперерабатывающей промышленности. И действительно, удары, нанесенные по плану Теддера, более эффективно подействовали на немецкую армию и ее военно-воздушные силы, чем общие бомбардировки по площадям.

После высадки десанта союзников в Нормандии бомбардировщики атаковали разные цели. Если в течение этих месяцев американцы переключились главным образом на нефтеперерабатывающие и авиационные заводы, то английские бомбардировщики за этот период сбросили на объекты в Германии только 32 тыс. т из 181 тыс. т бомб.

Тенденция к отказу от бомбардировок по площадям стала все заметнее. Штаб ВВС Англии воспринял американскую точку зрения, что следует отдать приоритет ударам по нефтеперерабатывающим заводам. Уже в апреле 15-я воздушная армия нанесла из Италии удар по нефтяным промыслам Плоешти в Румынии. 12 мая 8-я воздушная армия из Англии начала налеты на нефтеперерабатывающие заводы Германии. Против 935 американских бомбардировщиков немцы бросили 400 истребителей, однако американские истребители сопровождения сумели нанести противнику значительный урон (у немцев было уничтожено 65 машин, американцы потеряли 46 бомбардировщиков).

В июне штаб английских ВВС, учитывая успех бомбардировочного командования в ночном прицельном бомбометании, отдал приказ о проведении налетов на нефтеперерабатывающие заводы. Налет на Гельзенкирхен в ночь на 9 июля был довольно успешным, хотя обошелся сравнительно дорого. Другие налеты были менее эффективными: из 832 бомбардировщиков, участвовавших в налетах, немецкие ночные истребители и зенитная артиллерия за три ночи сбили 93.

Американская авиация также стала наносить удары. 16 июня в налете участвовало больше 1000 бомбардировщиков в сопровождении почти 800 истребителей, а 20 июня число бомбардировщиков составило 1361. На следующий день состоялся налет на Берлин. Одновременно другая группа американских самолетов подвергла бомбардировке нефтеперерабатывающие заводы, после чего совершила посадку на территории России. Потери американцев росли, но зато все больше нефтеперерабатывающих заводов выходило из строя, что оказало погубное воздействие на снабжение немецких ВВС горючим. К сентябрю они получили лишь 10 тыс. т бензина, тогда как минимальная месячная потребность составляла 160 тыс. т. К июлю были разрушены или серьезно повреждены все крупные нефтеперерабатывающие заводы Германии, и множество новых самолетов и танков, изготовленных усилиями Шпеера, стали практически бесполезными из-за недостатка горючего.

Эти новые обстоятельства побудили бомбардировочное командование возобновить ночные налеты на немецкие нефтеперерабатывающие заводы. Они оказались более эффективными и сопровождались меньшими потерями, чем раньше. Весьма успешный налет на такой отдаленный объект, как Кенигсберг (хотя там и не было нефтяной промышленности), свидетельствовал об общем улучшении обстановки с точки зрения союзников.

Таким образом, в период с октября 1944 года по май 1945 года главную роль играли бомбардировщики. За последние три месяца 1944 года английская бомбардировочная авиация сбросила бомб больше, чем за весь 1943 год. За три месяца на один только Рур было сброшено более 60 тыс. взрывчатки. Под влиянием этих ударов сопротивление Германии ослабевало, а ее экономика испытывала все возрастающие трудности.

Новые возможности прицельного бомбометания в условиях незначительного сопротивления противника заставляют задуматься, можно ли считать разумными с моральной и оперативной точек зрения действия бомбардировочного командования, самолеты которого в этот период сбросили 53% бомб на городские районы, только 14% на нефтеперерабытывающие заводы и 15% на транспортные объекты. (Вот соответствующие цифры за январь - май 1945 года: 36,6%; 26,2% и 15,4%). Соотношение объектов американских бомбардировок совершенно иное. Идея американцев о нанесении ударов по выявленным уязвимым объектам Германии была более разумной, чем попытки добиться того, чтобы каждая бомба поразила любую цель и как-то ослабила Германию. Кроме того, действия американской авиации не вызывали морального осуждения, которому все больше подвергалась политика Харриса.

Общим недостатком последнего этапа стратегического наступления было несоблюдение установленной очередности целей. Директива от 25 сентября 1944 года установила в качестве первоочередного объекта предприятия нефтеперерабатывающей промышленности. Следующими по важности наряду с другими объектами считались коммуникации. Это давало хорошую возможность приблизить конец войны, так как к октябрю бомбардировочное командование тоже сосредоточило удары по объектам в Германии, сбросив на них 51 тыс. т бомб (его потери составили менее 1% участвовавших сил). Однако в октябре две трети налетов производилось по площадям, а на нефтеперерабатывающие заводы и коммуникации было сброшено мало бомб. В связи с этим 1 ноября 1944 года была издана новая директива, в которой вновь подчеркивалась первостепенная важность нанесения ударов по объектам нефтеперерабатывающей промышленности и коммуникациям. Во избежание неправильных толкований другие объекты в директиве не указывались. Поражение указанных объектов, оборона которых теперь стала слабее, должно было дать решающие результаты быстрее, чем бомбардировки по площадям.

Самые острые споры вызвало возобновление налетов с целью терроризирования населения. 27 января 1945 года Харрис получил указание приступить к выполнению этого плана. Первоочередное значение сохранили лишь удары по предприятиям нефтеперерабатывающей промышленности, а другие объекты, в том числе и коммуникации, считались менее важными, чем города.

УДАРЫ ПО ПРЕДПРИЯТИЯМ НЕФТЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Вследствие длительной неприкосновенности отдаленных нефтепромыслов Румынии и роста заводов по производству синтетического горючего в мае 1944 года запасы Германии достигли максимума и лишь в последующие месяцы начали снижаться.

Более двух третей гидрогенизированной нефти производилось на семи легко уязвимых заводах. Уязвимость нефтеочистительных заводов тоже была очевидной, и поэтому концентрированные бомбовые удары по этим предприятиям летом 1944 года быстро начали приносить результаты. Апрельский выпуск топлива для двигателей внутреннего сгорания к июня снизился наполовину, а к сентябрю - в четыре раза. Производство авиационного бензина в сентябре упало до 10 тыс. т при плановом задании всего в 30 тыс. т, тогда как минимальная месячная потребность немецких ВВС составляла 160 тыс. т. Около 90% самого необходимого авиационного бензина поступало с заводов Бергиуса.

В связи с высадкой западных союзников в Нормандии и наступлением русских потребность в горючем сильно возросла. Положение сложилось весьма серьезное: начиная с мая потребление превышало производство. Благодаря отчаянным мерам Шпеера удалось добиться некоторого увеличения запасов горючего накануне контрнаступления в Арденнах в середине декабря, но их оказалось недостаточно. Затянувшееся сражение и налеты союзнической авиации на нефтеперерабатывающие заводы в декабре и январе исчерпали все запасы. Особенно эффективными оказались ночные налеты английской бомбардировочной авиации: "ланкастеры" могли теперь нести гораздо более крупные бомбы и значительно повысили точность ночного бомбометания.

Удары по объектам нефтеперерабатывающей промышленности в Германии значительно снизили также производство взрывчатых веществ и синтетического каучука, а из-за нехватки авиационного бензина почти полностью прекратились учебные полеты и резко сократились боевые вылеты ВВС. Например, в конце 1944 года немцы уже не могли использовать больше пятидесяти ночных истребителей одновременно. Нехватка горючего в значительной степени сводила на нет потенциальное значение новых реактивных истребителей, поступивших на вооружение немецких ВВС.

Ликвидация господства военно-морских сил союзников в восточной части Средиземноморья решила бы для Германии, по крайней мере на данный момент, всю проблему снабжения, поскольку открылся бы морской путь из Румынии, она могла бы получать много ресурсов, и прежде всего зерно, хлопок и шерсть, в которых ее экономика испытывала острый недостаток. Большим ударом для союзников была бы и потеря нефтепромыслов в Ираке, даже в том случае, если противник оказался бы не в состоянии ими воспользоваться. Кроме того, германская "Люфтваффе" получала возможность, используя передовые базы в этом районе, поставить под удар еще более важные нефтепромыслы в Иране и нефтеперегонный завод в Абадане. Для Германии это было бы, разумеется, большой выигрыш, однако до тех пор, пока союзники могли оборонять Абадан и сохранять свое господство на Красном море и в Персидском заливе, это вряд ли грозило катастрофой. Принимая во внимание чисто военные соображения, даже потеря Среднего Востока не была бы большим несчастьем, а, наоборот, позволила бы перегруппировать военно-морские силы и перераспределить транспортные суда. Это позволило бы также высвободить войска и авиацию, которые были так необходимы в других местах.

К июню 1941 года кризис достиг апогея. Тоннаж грузового флота союзников уже к началу 1941 года сократился на 1,5-2,5 млн. тонн в сравнении с первым периодом войны. Кроме того, уменьшился грузооборот судов, чему причиной были удлиненные маршруты, медленное движение конвоев, кружные пути, задержки и пробки в портах. Торговый флот союзников и без того сокращался, а теперь потери начали расти с невероятной быстротой. В течение марта, апреля и мая были потоплены противником и потеряны по другим причинам 473 судна общей грузоподъемностью 1728649 тонн. При таком уровне потери за год должны были составить 7 млн. тонн, а между тем и в июне не было никаких признаков уменьшения потерь. Число поврежденных судов в портах также росло быстрее, чем доки могли справиться с их ремонтом. К концу апреля только по этой причине стояли в бездействии суда грузоподъемностью 1-1,5 млн. тонн.

Эти трудности сразу же отразились на нашем импорте. Сделанные в июне расчеты показывали, что для удовлетворения потребностей населения и сохранения уровня военного производства Великобритания в 1941 году должна была импортировать 36-38,5 млн. тонн сухих грузов. Кроме того, с мая по декабрь ей необходимо было получить 720 танкеров нефти. В действительности же она могла рассчитывать на ввоз только 28,5 млн. тонн сухих грузов и 660 танкеров нефти. Таким образом, к концу года дефицит импорта составил бы 7 млн. тонн сырья и полуфабрикатов и 2 млн. тонн продовольствия. Запасы нефти, которые и так уже были критически малы, сократились бы еще на 318 тыс. тонн; упал бы также и ввоз готовых изделий, в которых главное место занимало американское оружие. В 1941 году эти недостатки еще можно было восполнить за счет имеющихся запасов, но дальше перспективы оказывались поистине мрачными.

Что касается получения союзниками новых судов, то здесь все было пока еще в перспективе. Правда, миссия Солтера смогла добиться выделения такого количества танкеров, которое позволяло к концу года довести запасы нефти с самых низких в июне до максимума того, что могли вместить складские емкости, то есть около 7 млн. тонн.

В меморандуме, подготовленном комитетом начальников штабов в 1940 году, накануне падения Франции, ясно говорилось, что "наша единственная надежда на разгром Германии основывается на экономическом факторе". Этот вывод строился на докладах министерства экономической войны, в которых утверждалось, что Германия уже испытывает недостаток определенных товаров и через шесть - девять месяцев положение ее может стать критическим. Ей не хватало продовольствия, в том числе жиров и фуража, удобрений, тканей, каучука, некоторых металлов для повышения качества стали и, наконец, нефти. Ожидалось, что это отразится на германской экономике в более или менее острой форме к зиме 1940/41 года, а к лету следующего года вызовет общий промышленный спад во всей Европе.

Время, однако, показало, насколько нереалистичными были эти прогнозы. Германия действительно страдала от недостатка всех перечисленных видов сырья, но из этого не вытекала неизбежность общего промышленного кризиса. Ее большие технические достижения, особенно в использовании качественных металлов и синтетических заменителей, позволили ей обходиться в течение длительного времени такими запасами текстиля, металла и каучука, которые в мирное время считались бы совершенно недостаточными. А военные успехи немцев принесли им значительные запасы и других недостающих видов сырья, в том числе нефти. Кроме того, начиная с 1940 года под ее контролем оказалась такая огромная территория и там были выявлены столь крупные возможности для внутреннего перераспределения сырьевых запасов, что основные отрасли германской промышленности могли еще долго не испытывать последствий даже реального недостатка того или другого вида сырья.

И все же ожидалось, что недостаток у противника одного вида сырья должен был быстро и существенно повлиять на его экономику. Имелась в виду нехватка у Германии нефти. В связи с этим следует обстоятельнее познакомиться с расчетами союзников, касавшимися обеспеченности Германии нефтью.

По первоначальным подсчетам, сделанным в начале войны, запасы нефти у Германии оценивались не более чем в 3 млн. тонн, и считалось, что этого ей хватит на 4,5-5 месяцев, не более. Расчеты эти были близки к фактическому положению вещей, и Германия в то время действительно испытывала беспокойства в этом вопросе. И все же по истечении этого срока катастрофы не последовало. Напротив, в результате кампаний, проведенных в 1939-1940 годах, Германия получила намного больше нефти, чем израсходовала. Трудно дать точные цифры, но, вероятно, на три кампании - в Польше, Норвегии и Франции - немцы потратили менее 0,5 млн. тонн, тогда как захватили они в этих странах, очевидно, до 2 млн. тонн. Кроме того, нефтепромыслы в западной части Польши давали Германии ежегодно до 160 тыс. тонн.

В свете этого союзникам пришлось пересмотреть все свои расчеты. По новому прогнозу, сделанному в июле 1940 года, считалось, что, поскольку прямо или косвенно под контролем Германии оказались все европейские запасы нефти, катастрофы не будет в течение по крайне мере еще одного года. К началу второго полугодия 1941 года запасы нефти должны были иссякнуть, и после этого Германия могла рассчитывать только на собственное производство нефти (9,7 млн. тонн в год) при ежегодных расходах, оценивавшихся в 15 млн. тонн. Последняя цифра, однако, была явно преувеличена. Называя ее, исходили из предположения, что в Германии не удастся сократить общее потребление нефти в Европе более чем на 50 процентов. Последующие оценки, сделанные в конце года, показывали, что более жесткие ограничения были не только возможны, но и успешно осуществлялись. Считалось, что если Германия сократит потребление нефти в Европе до 80 процентов, то ей хватит ее запасов до конца 1941 года, а при более жесткой экономии, сопряженной с известным риском, - еще на несколько месяцев.

Примерно такой же подход к этой проблеме сохранялся и в июне 1941 года, хотя и были сделаны некоторые важные уточнения. Так, было признано, что в течение шести месяцев, с апреля по октябрь 1941 года, Германия не будет испытывать недостатка в нефти, поскольку она получит свободный доступ по Дунаю к румынским нефтяным запасам. Предполагалось, что получаемая нефть в основном покроет ее расходы. Следовательно, к зиме ее запасы нефти окажутся примерно на том же уровне, что и весной, то есть будут составлять около 4 млн. тонн. Последующие четыре-пять месяцев должны были быть периодом наибольшего напряжения сил, так как зимой судоходство по Дунаю резко сокращается, а то и вовсе останавливается. Но если бы Германия пережила этот период, весной ее положение могло существенно улучшиться. К тому времени ее мощности по производству синтетического горючего возросли бы еще на 0,5 млн. тонн в год, а кроме того, увеличилось бы и производство нефти в Румынии. Однако результаты этого в полной мере стали бы ощутимыми не ранее 1943 года. Весьма вероятно, что Германия разрешила бы и важную для нее проблему перевозки нефти, открыв путь своим танкерам в Средиземном море или настолько улучшив железнодорожное сообщение, что появилась бы возможность доставлять все излишки румынской нефти по суше. В любом случае, даже не решив проблемы полностью, немцы на время почувствовали бы себя спокойнее.

Эти расчеты, как и сделанные в январе, хотя и основывались на предположениях, оказались поразительно точными. Данные германского центрального ведомства по планированию показывают, что фактически в 1941 году в Германию поступило 11,2-11,5 млн. тонн нефти, а общие расходы составили 12,8 млн. тонн. К концу года, как и предвидели союзные эксперты, ее запасы почти истощились, и последующие 12 месяцев были периодом, когда даже вермахт вынужден был перебиваться с хлеба на воду. В сентябре 1942 года германские ВВС, например, имели всего только месячный запас бензина, а к октябрю армия полностью истощила свои запасы горючего. И тем не менее никакой катастрофы за этим не последовало. Были введены определенные ограничения на расходование горючего для боевой подготовки войск, что, конечно, отрицательно сказалось в будущем на их боеспособности, но не было никаких признаков того, что это как-то отразилось на ходе их военных операций. И в самом деле, несмотря на локальные временные нехватки, Германии удалось в 1942 году обеспечить баланс получаемого и расходуемого горючего. Это было достигнуто путем увеличения производства синтетического горючего и сокращения потребления горючего для гражданских целей в Германии и контролируемых ею странах Европы на 2,8 млн. тонн. К концу года самый трудный период миновал. В течение 1943 года благодаря жесткой экономии Германия сумела даже создать небольшие излишки, которые она сохраняла вплоть до начала бомбардировок союзниками ее заводов синтетического горючего, в результате чего осенью следующего года давно обещанный кризис наконец разразился.

Мы увидим, что результаты нефтяной блокады в основном были те же, что и блокады в целом. Своими экономическими действиями союзники могли создать для Германии определенные трудности, но они не были решающими. Они ослабляли Германию и закладывали основу для последующего ее разгрома другими средствами. Но эти действия сами по себе не стали и не могли стать главным фактором.

Замедленный рост сил не был единственной проблемой, стоявшей перед союзниками. Много других важных политических вопросов оставалось нерешенным. Существовало согласованное мнение, что двумя главными целями должны быть разрушение германской промышленности и подрыв морального духа населения Германии, но оставалось неясным, каким образом достичь каждой из них. Какая из этих целей была более важной? Можно ли было предусмотреть достижение обеих целей в едином плане действий? Следовало ли наносить удары по возможно более обширным районам или их нужно было концентрировать на ограниченном числе ключевых объектов? Разрушение каких промышленных объектов считалось наиболее важным и какие из них были наиболее уязвимы? На все эти вопросы, представлявшие основу стратегических бомбардировок, ответы пока еще не были найдены.

Если не считать ограниченного по своим масштабам удара по Руру, нанесенного в конце мая 1940 года, и нескольких плохо координированных налетов на предприятия нефтяной промышленности и другие индустриальные объекты Германии в течение трех последних месяцев того же года, то практически было мало таких действий, которые можно было бы охарактеризовать как наступательные.

Первые реальные попытки использовать бомбардировочное командование в качестве стратегического средства стали предприниматься лишь с января 1941 года. Это было время большого оптимизма в оценке германских запасов нефти. Тогда казалось, что противник скоро будет испытывать нефтяной голод, и мы были уверены, что нанесение сосредоточенных ударов по предприятиям синтетического горючего, которым уже был причинен определенный ущерб, через несколько месяцев приведет противника к полной катастрофе. Премьер-министр скептически относился к этим расчетам, как и ко всем другим планам, составленным в расчете на "безболезненное и легкое" достижение победы, но согласился, что такую попытку можно было предпринять. В соответствии с этим 15 января бомбардировочному командованию было указано, что единственной главной задачей бомбардировочных сил вплоть до нового распоряжения будет разрушение германских заводов синтетического горючего. Германия имела 17 таких заводов, но по некоторым излишне оптимистичным соображениям полное разрушение девяти самых важных заводов привело бы к падению производства горючего более чем на 80 процентов.

Бомбардировки указанных объектов велись в течение двух месяцев, но значительных результатов они не принесли. Тем не менее они позволили накопить опыт и извлечь из него необходимые уроки. Прежде всего нам стало ясно, что плохая погода способна не только свести на нет эффективность этих ударов, но даже привести к отрицательным последствиям. В январе и феврале 1941 года бомбардировочное командование проводило налеты в течение 33 ночей, но только в трех случаях удалось причинить серьезный ущерб тем объектам нефтяной промышленности, которые считались нашими главными целями. В остальных налетах, то ли из-за плохой погоды, то ли из-за сочетания плохой погоды и других обстоятельств, основные усилия бомбардировочного командования направлялись на второстепенные цели - небольшие промышленные города Германии и порты Ла-Манша. Короче говоря, из всех сброшенных бомб на предприятия синтетического горючего пришлось не более 10 процентов, и надо полагать, что лишь немногие из них достигли цели. Вторым уроком было то, что мы убедились в исключительной трудности опознавания и тем более поражения сравнительно небольших изолированных объектов. Поначалу полные энтузиазма доклады экипажей бомбардировщиков, подтверждаемые в известной степени и сведениями разведки, создавали впечатление о высоком уровне штурманского искусства и точности бомбометания. Однако введение ночного фотографирования с целью проверки эффективности налетов раскрыло действительное положение.

Первый серьезный кризис в битве за Атлантику в начале марта 1941 года вынудил бомбардировочное командование вернуться к выполнению оборонительных задач. В течение трех последующих месяцев его главными целями стали базы подводных лодок, доки, немецкие линкоры в Бресте и заводы компании "Фокке-Вульф". Нельзя сказать, что этот перерыв в действиях стратегического характера был совсем нежелателен, поскольку он дал возможность пересмотреть основные положения для стратегических бомбардировок. В то время существовали две почти противоположные точки зрения на эту проблему. Сторонники первой, до тех пор господствовавшей, точки зрения выступали за нанесение точных (прицельных) бомбовых ударов по ключевым промышленным объектам - нефтяным предприятиям, коксовым батареям, разрушение которых должно было бы также подорвать экономику Германии. Представители второй, набиравшей тогда силу точки зрения нашли себе влиятельного защитника в лице лорда Тренчарда, который в мае представил Черчиллю частную записку по вопросу о стратегических бомбардировках. Сторонники этого направления утверждали, что бомбардировочное командование должно отказаться от "системы панацеи", с тем чтобы отдать все силы подрыву морального духа населения Германии путем массированных бомбардировок крупных населенных центров, особенно в районах наибольшего сосредоточения промышленности.

К этому времени мнения экономических экспертов несколько изменились. К июню, по рассмотренным нами причинам, у них уже не было уверенности в том, что Германия потерпит поражение из-за недостатка нефти или каких-то других материалов. Теперь фактор сырьевого голодания уступил место в их расчетах совокупному влиянию других различных факторов, прежде всего политического и административного характера. Этот новый подход вместе с разочаровывающими результатами бомбардировок нефтяных объектов побудил их предложить новый комплекс объектов для ударов с воздуха.

В условиях, когда мы в состоянии ограничить использование противником протяженных морских коммуникаций, когда он несет большие потери в морском тоннаже, а возможности его автомобильного транспорта уменьшаются из-за необходимости экономить горючее и резину, транспортная система Германии зависит главным образом от железнодорожного транспорта. Несмотря на то, что блокада заставила транспортировавшихся морем, по железным дорогам, серьезного напряжения противник не испытывает, поскольку под его контролем находится сейчас весь локомотивный парк и подвижной железнодорожный состав оккупированных стран, а немецкие власти игнорируют гражданские потребности как в этих странах, так и в самой Германии. Всякий захват Германией новых территорий увеличивает напряжение железных дорог, и их способность выдержать это напряжение зависит от того, сумеем мы или нет вынудить противника увеличить поток грузов по определенным линиям, лишив его параллельных коммуникаций, или с помощью бомбардировок и саботажа сократить эти перевозки вообще.

В протоколе совещания ОКВ от 4 ноября 1940 года сказано: "Англичане оккупировали Крит и Лемнос. В результате стратегические позиции Великобритании в восточной части Средиземноморья значительно улучшились. Имея Лемнос в своих руках, Великобритания получает передовую базу для проникновения на континент, возможность влиять на Турцию и поддерживать ее, а также возможность наносить бомбовые удары по Румынии. Фюрер считает, что британские силы на Лемносе угрожают нефтепромыслам Румынии, потому необходимо немедленно перебросить в Румынию зенитно-артиллерийские части, истребители и истребители-бомбардировщики".

Американский историк Уильям Ширер в книге "Конец Берлинского дневника" отметил: "В разгар войны Германия выпускала 5.5 млн. тонн синтетической нефти. Наши бомбардировщики вывели из строя значительную часть производственных мощностей, но большинство заводов может быть восстановлено и нормальное производство возобновлено в короткие сроки".

Альберт Шпеер в мемуарах пишет: "Первое представление о том, какие серьезные испытания ожидают нас в 1943 году, мы получили уже в ночь с 30 на 31 мая 1942 года, когда англичане совершили налет на Кельн. В нем участвовали 1046 самолетов, то есть практически вся их бомбардировочная авиация.

Несомненно, весной 1944 года Англия и США уже вполне могли нарушить бесперебойное снабжение военных заводов химическими веществами, топливом, электроэнергией и металлом и тем самым сделать бессмысленными все наши попытки защитить их от вражеской авиации.

8 мая я вернулся в Берлин, чтобы вновь приступить к работе. А через четыре дня произошло событие, заставившее меня навсегда запомнить эту дату - 12 мая 1944 года. Ведь именно в этот день противник окончательно одержал победу в сфере военного производства. До этого нам удалось, несмотря на значительные потери в вооружении, в общем и целом удовлетворять потребности вермахта. После налета 935 бомбардировщиков из состава 8-го американского воздушного флота на заводы по производству искусственного горючего в центральной и восточной частях Германии начался совершенно новый период воздушной войны; он положил начало полному краху немецкой военной промышленности.

Уже на следующий день мы вместе со специалистами одного из подвергшихся бомбардировке заводов пробирались через груды кирпичей, разбитой арматуры и исковерканных труб. По самым благоприятным прогнозам, возобновить производство здесь можно было лишь через несколько недель. Правда, у нас в запасе имелось еще 574000 тонн авиационного бензина, и при экономном режиме его могло хватить на девятнадцать месяцев.

19 мая я спешно вылетел в Оберзальцберг и в присутствии Кейтеля доложил Гитлеру о надвигающейся катастрофе: "Враг нанес удар по одному из наших самых уязвимых мест. И если он продолжит их наносить, нам вскоре придется почти полностью приостановить производство горючего. Остается только надеяться, что его штаб военно-воздушных сил, подобно нашему, не умеет четко планировать операции!" Кейтель, как всегда, стремился угодить Гитлеру и поэтому принялся уверять, что опасность не так уж велика, что в его распоряжении достаточно запасов горючего и в конце концов привел обычный аргумент Гитлера: "Мы уже столько раз с честью выдерживали самые тяжелые испытания". Затем, обращаясь к Гитлеру, твердым голосом заявил: " Сейчас мы тоже выстоим, мой фюрер!"

Однако Гитлер, похоже, не разделял его оптимизма, ибо он созвал совещание, в котором наряду с Герингом, Кейтелем и Мильхом должны были принять участие промышленники Краух, Плейгер, Бютефиш и Е.Р.Фишер, а также руководитель управления планирования и учета сырьевых ресурсов Керль. Геринг попытался было помешать приезду промышленников под тем предлогом, что, дескать, не следует допускать посторонних к обсуждению такой важной темы. Но Гитлер уже утвердил список участников совещания.

Через четыре дня мы стояли в огромном холле и ждали, когда Гитлер освободится и пригласит нас в свои апартаменты. И если я настоятельно просил приехавших со мной владельцев заводов по производству синтетического бензина высказать Гитлеру всю правду, то Геринг, наоборот, убеждал их воздержаться от чрезмерно пессимистических высказываний. Он не без оснований опасался, что Гитлер основную долю вины возложит именно на него.

Смысл речей сводился к тому, что в случае продолжения воздушных налетов на их предприятия наше положение вскоре окажется совершенно безнадежным. Гитлер, правда, иногда прерывал их репликами типа: "Я думаю, вы справитесь" или "Мы оказывались и в более трудных ситуациях", а Кейтель и Геринг наперебой старались продемонстрировать еще больший оптимизм, чем он. Но промышленники оказались более "крепкими орешками", чем приближенные Гитлера; они твердо стояли на своем и в подтверждение своих доводов привели цифры и данные сравнительного анализа. Неожиданно Гитлер начал призывать их в дальнейшем также трезво оценивать ситуацию: словно фюрер и впрямь устал от постоянного искажения фактов, лести и ложного оптимизма, и ему захотелось узнать истину, какой бы горькой она ни оказалась. Подводя итоги совещания, Гитлер прямо заявил: "По моему мнению, выход из строя заводов по производству синтетического горючего, искусственного каучука и азота может вынудить нас прекратить военные действия".

Неимоверные усилия дали свои плоды. Через шестнадцать дней непрерывных восстановительных работ на подвергавшихся налетам заводах начали только выпускать продукцию в прежнем объеме и тут на них обрушились новые бомбовые удары. Одновременно самолеты 15-го американского воздушного флота подвергли в эти дни бомбардировке нефтеперерабатывающие заводы близ Плоешти - нефтяного района Румынии.

И хотя значительную часть своей авиации союзники намеревались использовать только для прикрытия высадившихся во Франции войск, после двухнедельного перерыва они вновь подвергли бомбардировке заводы по производству искусственного горючего.

Лишь к концу июля мы смогли частично восстановить их, и выпуск авиационного бензина достиг до 609 тонн в день. Мы радовались хотя бы уже потому, что он составил десятую часть прежнего объема производства. Но на многих заводах, производящих жидкое топливо, оказались повреждены системы трубопроводов. Прямых попаданий почти нигде не отмечалось, но из-за сотрясения, вызванных разрывами сброшенных неподалеку бомб, на трубопроводах во многих местах разошлись сварные швы. Вновь загерметизировать их было почти невозможно. В отправленных Гитлеру 30 июня и 22 июля меморандумах подчеркивалось, что ожидаемое в начале августа резкое падение производства заставит нас израсходовать большую долю запасов авиационного бензина и горюче-смазочных материалов, а это опять же неизбежно приведет к "губительным последствиям".

В своей второй докладной записке я буквально заклинал Гитлера "отправлять на фронт лишь небольшую часть выпускаемых авиационной промышленностью истребителей" и призвал понять, что "гораздо целесообразнее заранее прикрыть с воздуха производящие жидкое топливо заводы и быть уверенным в том, что по крайней мере в августе и сентябре его производство не остановится, чем оставить все, как есть, и почти наверняка знать: в сентябре или октябре военно-воздушные силы из-за его нехватки могут приостановить боевые операции".

Еще одну попытку убедить их трезво взглянуть на создавшуюся ситуацию я предпринял на состоявшемся 1 декабря 1944 года очередном совещании, посвященном использованию военно-промышленного потенциала. Я призвал их "отдавать себе отчет в том, что люди, планирующие воздушные налеты на наши промышленные объекты, имеют более-менее ясное представление о специфических особенностях экономики Германии и что пилоты вражеских бомбардировщиков - в отличие от наших - руководствуются весьма разумным планом. Наше счастье, что противник только полгода тому назад приступил к последовательному его осуществлению". В дальнейшем выяснилось, что во вражеском лагере еще два года тому назад выдвинули предложение изменить концепцию действий стратегической авиации. Так, в издаваемом созданном в США Департаментом экономической войны бюллетене от 9 декабря 1942 года подчеркивалось, что гораздо разумнее "произвести значительные разрушения на действительно жизненно важных промышленных объектах, чем стремиться подвергнуть интенсивным бомбардировкам как можно большее количество заводов. Уже разработан соответствующий план, и осталось только с непреклонной решимостью претворить его в жизнь". Американские специалисты пришли к совершенно правильному выводу. Гораздо сложнее оказалось осуществить составленный ими план".

Для защиты своих объектов от воздушных налетов ВВС США и Англии немцы решили воспользоваться примером Японии, где самыми бесстрашными воинами были камикадзе, не жалеющие свои жизни даже в безнадежных сражениях. В своем дневнике Геббельс пишет: "Война в воздухе снова принесла нам огорчения: совершены массированные налеты на Грац, Гамбург, Бремен и Вильгельмсхафен. Эскадры вражеских бомбардировщиков опять непрерывно появляются над Германией, причиняя нам огромнейший ущерб. Отныне против этих бомбардировочных эскадр будут применяться в качестве таранящих истребителей старые немецкие самолеты. Нужно исходить из этого, что потери этих истребителей-таранов при их тотальном использовании против вражеских бомбардировщиков составят до 90 процентов. Использование старых истребителей в качестве воздушных таранов должно начаться через восемь - десять дней. Ожидают, что это даст исключительный эффект. От 50 до 90 процентов наших летчиков-истребителей записались в эту группу добровольно; следовательно, боевой дух наших летчиков-истребителей еще исключительно высок, хотя Геринг по понятным причинам постоянно утверждает обратное".

На восточном побережье полуострова 8-я британская армия 25 сентября заняла Фоджу и находившиеся в ее окрестностях крупные аэродромы. Этим аэродромам союзники придавали большое значение, так как с них авиация могла совершать налеты на объекты, расположенные в Италии, Германии и на Балканском полуострове, а также на нефтепромыслы в Плоешти.

Геббельс писал: "Генштаб сознает сейчас необходимость нашего удара в Венгрии, хотя до сих пор всячески противился мысли о том, что сначала нам надо проявлять активность здесь. Но теперь, прежде всего в связи с проблемой обеспечения бензином, он осознал, что нам надо при любых обстоятельствах удержаться в Венгрии, если мы не хотим совсем отказываться от ведения моторизованной войны. Фюрер прав, говоря, что Сталин имеет целый ряд выдающихся военачальников, но ни одного гениального стратега; ибо если бы он имел его, то советский удар наносился бы, например, не по барановскому плацдарму, а в Венгрии. Если бы нас лишили венгерской и австрийской нефти, то мы оказались бы вообще неспособными к контрнаступлению, которое мы планируем на востоке".

Ошибается главный идеолог фашизма: Сталин сам был гениальным по-своему стратегом и не нуждался ни в каких стратегах. У него был свой план по захвату Европы, и он не стал бы отвлекаться на 400-500 тыс. тонн годовой добычи нефти, так как он прекрасно понимал, что это количество нефти является каплей в море в большой войне.

Уинстон Черчилль в мемуарах вспоминает: "Нашим войскам пришлось перейти к обороне, и они несли тяжелые потери. 16 декабря (1941 г. - Авт. ) японцы вторглись также в северную часть Борнео, которую им удалось вскоре оккупировать. Однако мы успели до этого разрушить находившиеся там огромные и чрезвычайно ценные нефтяные промыслы...

...Победы, одержанные Японией, уже угрожали цепи островов, образующей южную оконечность Малайского барьера; самыми большими островами этой цепи являются Суматра и Ява. К востоку от этого района генерал Макартур без какой-либо надежды на спасение продолжал оказывать решительное сопротивление на полуострове Батан, на Филиппинах. На западе большая часть Британской Малайи была захвачена. Сингапур был в опасности. Между этими двумя фланговыми опорными пунктами сопротивления союзников, которые находились под угрозой, другие японские войска продвигались в южном направлении по многочисленным голландским островам. Саравак и Бруней - голландские нефтяные порты на Борнео и Целебесе - были уже захвачены...

...К концу января был захвачен Кендари на Целебесе и большой нефтяной порт Баликпапан в восточной части Борнео...

...Александер действительно отдал приказ об уничтожении больших нефтеочистительных заводов в Рангуне и об осуществлении других разрушений, а также о том, чтобы все войска прорывались в северном направлении, по дороге к Промэ....

...Война на океане против Японии достигла теперь своей наивысшей точки. От Бенгальского залива и до центральной части Тихого океана все больше сказывалась мощь союзного флота. К апрелю 1944 года в водах Цейлона были сосредоточены три английских линкора, два авианосца и несколько легких судов. К ним присоединились американский авианосец "Саратога", французский линкор "Ришелье" и голландские корабли. В феврале прибыла сильная флотилия английских подводных лодок, которая сразу же стала топить вражеские суда в Малаккском проливе. В течение года прибыли еще два английских авианосца, а авианосец "Саратога" вернулся в Тихий океан. При наличии этих сил адмирал Сомервелл добился значительно больших результатов. В апреле его авианосцы нанесли удар по Сабангу, расположенному на северной оконечности острова Суматра, а в мае они подвергли бомбардировке нефтеперегонный завод и промышленные предприятия в Сурабае, на острове Ява. Эта операция продолжалась 22 дня, и флот покрыл расстояние семь тысяч миль".

В таблице приведены данные по всем сражениям и годам. Преимущество той или иной стороны обозначалось "плюсом", а меньшее количество - "минусом". Понятно, что военная техника и личный состав имеют различный весовой коэффициент в военных действиях, однако для общей оценки такой подход вполне обоснован и корректен.

Таблица 4.4. Соотношение сил и средств СССР и Германии в 1941-1945 гг.

Сражения. Даты	СССР				Германия
	Лич. состав млн. чел.	Ору- дия и мин-ты	Танки и САУ	Боевые само- леты	Лич. состав млн. чел.	Ору- дия и мин-ты	Танки и САУ	Боевые само- леты
Июнь 1941 г.	-	-	-	-	+	+	+	+
Август 1941 г.	-	-	+	-	+	+	-	+
Контрнаступление под Москвой. Декабрь 1941 г.	-	-	+	-	+	+	-	+
Май 1942 г.	-	+	+	-	+	-	-	+
Бои под Воронежем и в Донбассе. Июнь 1942 г.	-	-	-	-	+	+	+	+
Кавказ. Конец июня 1942 г.	-	-	-	-	+	+	+	+
Середина 1942 г.	+	-	+	-	-	+	-	+
Ноябрь 1942 г.	-	+
Контрнаступление под Сталинградом 1942 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Январь 1943 г.	-	+	-	+	+	-	+	-
Апрель 1943 г.	+	+
Июль 1943 г на Курском направлении	+	+
Смоленское направление Август 1943 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Освобождение Киева. Ноябрь 1943 г.	*	+	+	+	*	-	-	-
Январь 1944 г.	+	+	-	+	-	-	+	-
Белорусская операция. Июнь 1944 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Летняя кампания 1944 года.	+	+	+	+	-	-	-	-
Выход советских войск на побережье Рижского залива	+	+	+	+	-	-	-	-
Январь 1945 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Моравско-Остравская и Братиславо-Брнен- ская опер. 1945 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Направление Кюстрин-Берлин. Апрель 1945 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Линия Ясло-Стропков-западн. Требишов-Турна-Левице-Эстергом. 1945 г.	+	+	+	+	-	-	-	-
Берлинская операция. 1945 год.	+	+	+	+	-	-	-	-

Как видно из таблицы, после разгрома Красной Армии в начале немцы вплоть до наступления Советской Армии под Сталинградом имели заметное преимущество. Особенно тяжелое положение было в сражениях под Воронежем и в Донбассе в июне 1942 г. Угрожающее положение было в Кавказе в конце июля 1942-го.

Бесспорно, после сражения за Москву, судьба СССР решалась в этом регионе, и такое соотношение сил лишь усугубляло положение. Важное значение для сравнения воюющих сторон имеет соотношение живой силы и техники в войсках. На рис. 4.6; 4.7 приведена зависимость количества танков, самолетов и орудий от личного состава войск воюющих сторон. Первое, что бросается в глаза, изучая эти кривые, это то обстоятельство, что по советским войскам существует определенная корреляционная зависимость, в то же время по немцам она отсутствует. Причину этого в полной мере могут объяснить военные эксперты, но один фактор бесспорен - для реализации более детерминированной системы необходимо большее количество горючего, иначе подобная ситуация теряет всякий смысл. Например, значительный рост количества самолетов у немцев в конце 1943 и 1944 годах при таком же количестве горючего никак не повлиял на обстановку на фронтах.

Рис. 4.6 Соотношение в вооруженных силах во Второй мировой войне

Характер ведения военных действий много проясняет и соотношение расхода боеприпасов и горючего. В 1941 г. Германия на всех фронтах, от Европы до Африки, израсходовала 5 млн. тонн горючего и 500 тысяч тонн боеприпасов. Для сравнения - в 1944 г. она израсходовала 4,2 млн. тонн нефти и 3,5 млн. тонн боеприпасов. Это означает, что немцы буквально "проехались" по значительной части Европы, в том числе и России, дойдя до окраин Москвы. В тот период немецкая армия, вплоть до битвы под Москвой, не испытывала недостатка в горючем, так как в первые месяцы войны она имела его в достатке. Известен тогдашний приказ Геринга - "не накапливать боязливо запасы сырья, а полностью использовать их". СССР в 1941 г. использовал 1 млн. тонн горючего и 1,6 млн. тонн боеприпасов, т.е. боеприпасов было израсходовано в 3 раза больше, чем немцы по всем фронту, а горючего - в 5 раз меньше. Такого количества горючего, естественно, не хватило даже на "бега". В своих мемуарах немецкие генералы неоднократно отмечали огромное количество военной техники, брошенной советскими войсками в первые дни войны. Ясно, что здесь не последнюю роль сыграло отсутствие горючего. И это при том, что в 1941 г. Азербайджан дал рекордное количество нефти - 24 млн. т, а всего по СССР был добыт 31 млн. тонн нефти. Из этого факта ясно и другое, что в первые месяцы войны немцами было уничтожено и захвачено значительное количество горючего. Эти цифры до сих пор не опубликованы, впрочем, вполне возможно, что их просто нет.

Рис. 4.7 Соотношение в вооруженных силах во Второй мировой войне

Основные выводы о важной роли горючего во Второй мировой войне:

1.Всю войну, кроме первых месяцев после нападения на СССР, Германия испытывала острый недостаток горючего. Благодаря в первую очередь бакинской нефти, СССР имел преимущество в горючем во всех решающих сражениях.

2. С точки зрения транспортировки и складирования нефтепродуктов СССР не был готов к войне, и это привело к тяжелым последствиям, особенно в начале войны. Не хватало средств транспортировки, технических средств ССГ (автоцистерны, топливозаправщики, маслозаправщики, бензоперекачивающие станции и др.), не было магистральных трубопроводов для подачи войскам горючего, не хватало емкостей (резервуары РГ-50, контейнеры КП-20), складов горючего и т.д.

3. Военная доктрина Красной армии о немедленном переносе военных действий на территорию агрессора сыграла роковую роль в начале войны. Значительное количество горючего, находящееся непосредственно на границе, и особенно, не маскированное, было сожжено или захвачено немцами. Не было организовано и боевое охранение важных железнодорожных магистралей, ввиду чего нефтяные цистерны становились легкой добычей "Люфтваффе". Не были проложены стратегически важные трубопроводы, что привело к дополнительным трудностям при транспортировке нефти.

Окружение и пленение частей Красной Армии в начале войны произошло в том числе и из-за нехватки горючего. В своих мемуарах немецкие генералы отмечали, что в первые месяцы войны на дорогах было брошено огромное количество неповрежденной военной техники из-за отсутствия горючего.

Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что в начальный период войны огромное количество горючего и других нефтепродуктов было захвачено противником или уничтожено его авиацией. Необходимо отметить, что объекты добычи, переработки и транспортировки нефтепродуктов постоянно находились под прицелом противника. При первой же возможности эти объекты подвергались нападению со стороны вражеской авиации.

Но была еще одна очень важная причина, вследствие чего Гитлер добился больших успехов в начале войны, - нехватка горючего в Красной Армии как в период подготовки к войне, так и в начале войны. Нехватка его горючего, еще задолго до начала войны значительно повлияла на боеспособность Красной Армии. Как пишет Н.А.Зенкович: "И хотя войск в Западном особом округе было немало, по уровню подготовки они значительно уступали противнику. У летчиков, например, налет часов за первые три месяца 1941 года составлял всего девять часов. Первые же приграничные бои показали слабую живучесть советских танков. В среднем они жили от одной до трех атак, а потом выходили из строя. Немецкие танки ходили в атаки от пяти до пятнадцати раз. И не потому, что превосходили наши - это было бы фальсификацией и чудовищной ложью. Слабая живучесть советских танков, справедливо считавшихся лучшими боевыми машинами Второй мировой войны, объяснялась недостаточной подготовкой экипажей. Танки нередко мешали друг другу, наталкивались на немецкие противотанковые орудия, а в случае прорыва вражеских позиций прекращали продвижение и останавливались, подставляя бока немецким пушкам, вместо того чтобы развивать успех. Личной храбрости у экипажей краснозвездных "коробочек" было не занимать, а вот опыта вождения не хватало. До войны механикам- водителям отводилось всего пять часов практического вождения, в то время как в вермахте - не менее пятидесяти часов. Что это - вредительство, тупоумие или вынужденная мера?

Норма - пять - моточасов - была введена наркомом обороны Тимошенко не от хорошей жизни. И не от глупости. Страна испытывала острейшей дефицит горючего. Павлов, занимавший в 1939 году пост начальника автобронетанкового управления наркомата обороны, скрепя сердце, завизировал подготовленный Тимошенко приказ о жесточайшей экономии топлива. Пять моточасов - это же курам на смех. Но выхода не было: после начала войны СССР с Финляндией США ввели торговое эмбарго на поставку в Советский Союз стратегических материалов. Запрет коснулся прежде всего ввоза высокооктанового авиационного бензина и горючего для танков и другой автотехники. Американское эмбарго сохранялось до нападения Германии на СССР.

Вот почему на первых порах советские летчики и танкисты уступали немецким. Многому ли научишься соответственно за девять и пять часов? Вот в чем причина того, что в первые дни войны наши боевые машины быстрее выходили из строя - из-за неправильной эксплуатации, а исправные танки и самолеты приходилось бросать на дорогах и аэродромах - не было горючего. Павлов сказал истинную правду о самолетах, которые не могли подняться в воздух в первую ночь войны. Дело даже не в том, что летчики не имели навыков ночных полетов. На новейших ИЛ-ах и ЯК-ах и днем никто толком не успел полетать! Пикирующий бомбардировщик ПЕ - 2 успели освоить не более 72 процентов летчиков, а истребители ЛАГГ - лишь 22 процентов".

Не лучше обстояло дело с танкистами. В этом убеждаешься, читая о беседе Сталина с генералами Я.Н.Федоренко и П.Л.Романенко, воспроизведенной во 2-м издании книги генерала-танкиста С.И.Мельникова "Маршал Рыбалко", изданной в Киеве, где автор тоже был участником данной беседы. Произошел следующий диалог:

"Сталин неожиданно задал Романенко вопрос:

- Какова живучесть танков - наших и немецких?

- Наши танки, - помедлив, ответил Романенко, - живут от одной до трех атак, а потом выходят из строя. А сколько в среднем ходит в атаку немецкий танк, доложить не могу.

- А вы, товарищ Мельников?

Я тоже не знал этого.

- Может, начальник Главного автобронетанкового управления скажет? - обернулся Сталин к Федоренко.

- Такого учета у нас нет... Я не располагаю точными данными, - смутился Яков Николаевич.

Сталин покачал головой и, осуждающе поглядывая на нас, сообщил:

- Танки противника ходят в атаку минимально пять раз, максимально - до пятнадцати. Потом погибают. Об этом вы обязаны знать. Скажите, товарищ Романенко, почему наши танки живут меньше? Они что, уступают немецким по качеству?

- Никак нет, товарищ Сталин, - поспешил с ответом Романенко. - У нас хуже подготовлены механики-водители. Они получают практику вождения от пяти до десяти моточасов, после чего идут в бой. Этого совершенно недостаточно, чтобы уверенно водить танк.

- Что же вам мешает лучше обучать механиков-водителей и расходовать больше моточасов на их подготовку? - с недоумением спросил Сталин.

Романенко замялся, но ответил смело:

- В соответствии с приказом народного комиссара обороны запрещается расходовать на обучение механиков-водителей более десяти моточасов.

Взглянув на Федоренко, Сталин вновь обратился к командующему 3-й танковой:

- Сколько моточасов требуется, чтобы хорошо подготовить водителей?

- Не менее двадцати пяти.

- Необходимо, товарищ Федоренко, пересмотреть вопрос об обучении водителей танков, - распорядился Сталин".

Сталин, безусловно, поинтересовался у Тимошенко, с какой стати тот отводил на подготовку механиков-водителей танков пять часов, если требовалось не менее двадцати пяти. За это дорого приходилось расплачиваться на полях сражений. Отсутствие опыта вождения приводило к тому, что танки мешали друг другу, в их движении чувствовалась неуверенность, они то и дело наталкивались на немецкие противотанковые орудия. Танкистам не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. Нередко в случае прорыва позиций противника они прекращали продвижение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех.

Распоряжение наркома обороны Тимошенко о жестокой экономии горючего было вызвано критическим положением, которое сложилось в стране из-за острого дефицита горючего для танков и другой автотехники. Основной экспортер стратегических материалов - Америка - ввела торговое эмбарго против Советского Союза. Так отреагировали в конце 1939 года за океаном на войну СССР против маленькой Финляндии. Отечественная промышленность в ту пору не могла производить горючее в достаточных количествах.

Американское эмбарго сохранялось вплоть до нападения Германии на Советский Союз. Потому-то и не были подготовлены в предвоенные годы должным образом не только танкисты, но и летчики. Так, за первые три месяца 1941 года налет часов на одного человека в авиации Западного особого военного округа составлял девять, а Киевского - всего четыре часа. В начале войны боевые машины из-за неправильной эксплуатации быстро выходили из строя. А исправные танки и самолеты нередко приходилось бросать из-за отсутствия горючего.

Гитлер в начале войны имел достаточное количество горючего, чего не скажешь о советских войсках. И это явилось одной из причин успехов немецкой армии в начале войны.

В начале войны создалась трудная обстановка с подвозом горючего в войска. В соответствии с мобилизационным планом большое количество транспортов с горючим было направлено фронтам. Одновременно вследствие вынужденного отхода наших войск началась эвакуация горючего из прифронтовой полосы. В результате встречных перевозок на железнодорожных узлах и даже на перегонах скопилось около 8500 железнодорожных цистерн с горючим, которые подвергались налетам вражеской авиации. И практически все было сожжено или попало к немцам. С 15 июля по 1 августа прекратилась подача горючего на Северо-Западное и Западное направления.

Из-за отсутствия у Советской Армии четкой стратегии транспортировки и складирования горючего, войска попали в тяжелое положение. Не было возможности полноценного использования тяжелой техники и авиации. А выйти из тяжелой ситуации, без полноценной поддержки танков и авиации практически было невозможно, так как советским войскам противостояли хорошо обученные, имеющие боевой опыт немецкие войска.

Известен случай, когда для того, чтобы как-то сковать силы противника, Жуков бросил в бой 5 механизированных корпусов - резерв главного командования. Это все танки Юго-Западного фронта в контрнаступление. Развернулось величайшее приграничное танковое сражение. С обеих сторон в нем участвовало более 2000 танков. Жуков знал, что большинство танков имеет одну заправку горючего и они обречены на гибель. Но он умышленно пошел на этот шаг, чтобы нанести удар и хотя бы временно остановить наступление немцев.

Этот план полностью удался: противник понес ощутимые потери и был остановлен на 6 дней до 28 июня, но и Жуков потерял и бросил оставшиеся после сражений танки из-за отсутствия горючего.

Но если бы танкисты имели достаточное количество горючего, то безусловно фашисты были бы остановлены на куда больший срок, чем 6 дней.

В своих показаниях Павлов сделал поразительные признания:

Павлов (продолжая показания об обстановке на 23 июня): "Штабом фронта на 23 июня была получена телеграмма Болдина, адресованная одновременно и в 10-ю армию, о том, что 6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючим. Учитывая необходимость в горючем, ОСГ (отдел снабжения горючим) еще в первый день боя отправил в Барановичи для 3-го мехкорпуса все наличие горючего в округе, 300 тонн. Остальное горючее для округа по плану генштаба находилось в Майкопе. Дальше Баранович горючее продвинуться не смогло из-за беспрерывной порчи авиацией противника железнодорожного полотна и станций".

(А ведь напрасно Павлов так низко оценил способности особистов. У них хватило ума не придраться, почему в округе было всего 300 тонн горючего. Это же смехотворно мало - для особого, тем более приграничного округа! Где тот Майкоп - это же за тридевять земель. Если 300 тонн, значит, не предполагалось, что округ станет решающим театром военных действий).

Из американских источников явствует, что когда Г.Гопкинс приехал в Москву в начале войны, то Сталин при первой же встрече с ним попросил у Америки авиационное горючее и вооружение для самолетов.

Генерал армии С.К.Куркоткин пишет: "…подвоз горючего в Москву и нефтяного сырья на Люберецкий нефтеперерабатывающий завод к этому времени почти полностью прекратился, так как железные дороги были заняты перевозками войск в сторону Москвы и эвакуационными перевозками. Рассчитывать можно было лишь на имевшиеся запасы горючего на складах НКО и нефтебаз в районе столицы".

Таблица добычи нефти в мире (в баррелях)

Годы	США	Мек- сика	Вене- суэла	СССР	Румыния	Восточ- ная Индия	Персия /Иран	Осталь- ные	Всего страны
1865	6,8			0,2	0,1			0,3	7
1875	32,8			1,9	0,3			1,1	36
1885	59,9			38,2	0,5			2,2	101
1895	144,9			126,4	1,6	3,3		7,9	248
1905	369,1	0,1		150,6	12,1	21,5		35,3	589
1915	770,1	90,2		187,8	33,0	33,7	9,9	58,9	1184
1925	2092,4	316,5	53,9	143,7	45,6	70,4	93,3	112,8	2929
1935	2730,4	110,2	406,2	499,7	169,2	144,4	156,9	317,0	4534
1945	4694,9	119,3	885,4	408,1	95,3	26,6	357,6	521,6	7109

Неправильная стратегия партии и правительства в открытии и освоении нефтяных месторождений в предвоенные годы и связанная с этим нехватка горючего при подготовке к войне и в первые месяцы войны, ортодоксальная военная доктрина, отсутствие ясной и четкой стратегии транспортировки и складирования горючего, нехватка мощностей для перевозки горючего и т. д. явились одной из весомых причин неудач Красной Армии в первые месяцы войны, что вовлекло за собой огромные потери в живой силе и технике. Для будущих критиков хотим еще раз подчеркнуть - это было одной из причин.

Нефтяные битвы...	Нефтяные битвы...	В первый день сражения...
Нефтяные битвы...	Горят терминалы на Волге...	Британское отступление...
Британское отступление...	Час за часом...	В первый день сражения...
Сталин, Рузвельт и...	Трупы Бенито Муссолини и...	Труп Геринга...
Место где был сожжен труп Гитлера.	Фотографии казненных...	Осужденные военые...
Кавказская дивизия...	Долгожданная Победа!

Дальше...