На бакинском первенстве СССР по шахматам автор познакомился с известным во всей стране Вадимом Синявским, кумиром всех советских болельщиков футбола, который вел радиорепортажи с бакинского шахматного чемпионата.

Автор и Леонид Листенгартен руководили пресс-центром турнира, работа в котором кипела – здесь собирались и участники турнира, и корреспонденты.

«В одной из правых лож всегда можно видеть сосредоточенное лицо таллинского мастера Нея. Он – корреспондент эстонского радио. Информацию в Тбилиси посылает грузинский мастер спорта, судья на турнире Сорокин. Скоро на помощь к нему приедет в Баку кандидат в мастера Т. Георгадзе. Армению в курсе всех событий держит мастер Э. Мнацаканян, материалы в «Советский спорт» вместе с А. Кикнадзе посылает мастер Б. Баранов. Голос радиокомментатора Вадима Синявского в эти дни раздается из столицы Азербайджана. Он также частый гость пресс-бюро», – передавало Всесоюзное радио.

Автор с Леней Листенгартеном всячески помогали Синявскому в освещении турнира, особенно старался автор, как страстный болельщик московского «Динамо» (Леня болельщиком не был). Синявскому очень нравилось, когда автор вспоминал отдельные моменты из его репортажей.

Как-то, сидя с ним в небольшом ресторанчике, в нескольких десятках шагах от которого находились нефтяные вышки, Синявский, довольный собой, сказал: «Мы пьем водку, а рядом добывают «черное золото» – замечательная картина!» – несколько раз повторял это Вадим Святославович. Он рассказал автору, как будучи военным корреспондентом, во время войны снимал десятки немецких танков, которые были на полном ходу, но баки их были пусты!

«Там очень было нужно горючее», – сказал он.

Через много лет автор вспомнил этот разговор, когда в СССР появились мемуары немецких генералов.

То, что война кончилась, мир узнал из немецкой кинохроники марта 1945 года. На аэродроме стоят мертвым грузом Ме-163 – нет горючего, а вокруг уныло сидят немецкие асы. В феврале 1945 года производство авиабензина в Германии составило только тысячу тонн – лишь полпроцента от уровня первых четырех месяцев 1941 года.

Нечто подобное случилось через сорок с лишним лет в конце войны в Афганистане. Война в Афганистане кончилась не с выводом советских войск, как об этом неоднократно писали политологи, а по другой причине. Во время военных действий в Афганистане, в тяжелой для себя ситуации, Наджибулла неоднократно обращался к Горбачеву и Шеварднадзе с просьбой выделить для нужд его армии 100 тысяч тонн нефтепродуктов и неизменно получал от них отказ. Кончилось тем, что его изрядно потрепанная армия потеряла маневренность, потерпела поражение и разбежалась по всему миру, а самого Наджибуллу повесили.

Синявский рассказывал о своих встречах с Капабланкой будучи молодым человеком.

«С шахматами я завязан давно. Еще до войны я участвовал в организации Московского международного турнира».

Как-то Капабланка подошел к симпатичной продавщице цветов и сказал ей несколько комплиментов. Она предложила ему купить цветы. Он купил все цветы, из которых сделали огромный букет, и подарил цветочнице.

«В Южной Америке летают бабочки. Полметра размах крыльев!.. А жуки? Вес до 200 граммов! А мухи? Они жужжат так, что наш самолет – это эхо в горах от шума его винтов», – рассказывал Синявский про Южную Америку, где он был вместе с командой московского «Динамо» и вел оттуда репортажи.

«Мне было приятно, что после окончания репортажа из Москвы раздался голос девушки-техника:

– В порядке!

– Спасибо, сдаем станции.

А путь этих фраз шел по сети Рио-Нью-Йорк-Лондон-Москва…»

Естественно, речь не могла не пойти о заслуженном мастере спорта Алекпере Мамедове. Синявский как-то скромно сказал, что он сыграл определенную роль в его судьбе, а по ходу беседы выяснилось – значительную. «Я вместе с командой московского «Динамо» выехал в Данию на товарищеские матчи. Старший тренер команды Михаил Якушин повез в Данию целую плеяду молодых игроков, среди которых был Алик Мамедов. В первой же игре он понравился автору своими виртуозными финтами и блестяще забитым голом в ворота сборной Дании. После игры я сказал Якушину, чтобы он обязательно поставил этого игрока в основной состав – он внесет новое в команду». «Хрупкий он какой-то, – ответил автору Якушин, – мяса маловато». «Были бы кости – мясо нарастет, – возразил ему автор, – ты посмотри, своим своеобразием он резко выделяется из всех».

Уже в Москве, встретив автора, он сказал: «Ты был прав, он оказался нам очень нужен».

К этому разговору приведем отрывок из книги М. Якушина «Вечная тайна футбола».

«В «Динамо» я пришел в один день с Алекпером Мамедовым. «Ну, что Алик, будем поднимать «Динамо» из развалин?»

Через несколько лет в Милане автор сказал Алику: «Теперь можно твердо сказать – мы подняли «Динамо» из развалин!»

Мое поколение хорошо помнит тот репортаж, который вел Синявский из Милана, где встречались «Милан» – «Динамо» Москва, в котором А. Мамедов забил 4 мяча. Заканчивал репортаж Синявский такими словами: «Это один из самых счастливых дней в моей жизни – триумф советского футбола на глазах у 50 тысяч футбольных болельщиков. Таких футболистов как Яшин, Мамедов да и всех динамовцев, надо встречать горой цветов!»

«В Стамбуле, – рассказывал Синявский, – я вел репортаж о встрече «Фенербахче» – «Динамо» Москва. Матч закончился со счетом 4 – 0 в пользу московского «Динамо». Когда кто-то из динамовцев забивал гол, наступала гробовая тишина, но когда это делал Мамедов, стадион ревел – они считали его своим!»

«Во избежание всяких разговоров, а они в те годы были модными, когда Мамедов забивал гол, я прикрывал микрофон».

В довоенные годы мастер В. Макогонов успешно выступал в финале чемпионатов СССР. Информация о больших соревнованиях была скудной, о результатах очередных туров можно было узнать из ночных выпусков последних известий. Передачи эти вел известный футбольный комментатор Вадим Синявский. На следующий день шахматисты Баку обменивались очередными шахматными новостями и особенно успехами В. Макогонова.

С юмором рассказывал Синявский об отдельных эпизодах, связанных с футболом и футболистами.

Во время исторической поездки футболистов московского «Динамо» в Уругвай, гостеприимные хозяева устроили пышный прием в Монтевидео на лоне природы.

«В середине лужайки, – рассказывал Синявский, – на вертеле «томился» молодой бычок. Когда мы с одним из футболистов московского «Динамо» (фамилию он тактично не назвал) подошли к бычку, тот сразу начал кромсать его шею, лихорадочно заглядывая в проделанные щели. «Ты чего ищешь?» – спросил я у него. «Почки, – ответил он, – я их так люблю». «А что ты почки ищешь вблизи шеи?» «А разве это шея? Я думал, это ж…!»

Определенные коррективы впоследствии внес Алекпер Мамедов. Оказывается, прием происходил на лужайке в посольстве СССР в Парагвае, а бычка приволокла принимающая сторона.

Удивительным образом, из-за Алекпера Мамедова пострадал Вадим Синявский. Вот что пишет Владимир Пахомов: «И вот когда казалось, что с нервотрепкой, доставшейся тренерам сборной перед лейпцигским матчем с поляками (опоздание на поезд Стрельцова и Иванова, исчезновение, пусть на короткое время, Татушина), покончено, и время неумолимо движется к началу игры, возникает новая напасть, очень серьезная: неожиданно занемог Алекпер Мамедов. Сборная СССР прибыла в Лейпциг, имея в своих рядах 18 футболистов: вратари – Лев Яшин и Владимир Беляев, защитники – Михаил Огоньков, Анатолий Масленкин, Борис Кузнецов и Владимир Кесарев, полузащитники – Игорь Нетто, Юрий Войнов, Виктор Царев и Юрий Ковалёв, нападающие – Борис Татушин, Слава Метревели, Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов, Алекпер Мамедов, Генрих Федосов, Алексей Мамыкин и Владимир Рыжкин. Не хватало нескольких сильных игроков, считавшихся основными. Из-за травмы давно не играл Константин Крижевский, в ту пору бесспорно сильнейший центральный защитник. В Хожуве его пост занял Анатолий Масленкин, а в Лейпциге Гавриил Качалин решил попробовать в центре обороны Владимира Кесарева, известного правого защитника. И не ошибся. На следующий день после мачта Валентин Гранаткин в телефонном разговоре с корреспондентом «Вечерней Москвы» назвал дебют Кесарева успешным.

В состав срочно включили Федосова. Тот настолько был уверен, что не примет участия в матче, что приехал на стадион без бутс. И тогда Мамедов отдал одноклубнику свои, хотя они явно не годились по размеру – вместо 43-го – 41,5, что не помешало Генриху забить в матче гол.

Федосов натянул мамедовскую футболку с 9-м номером, когда предыгровая разминка подходила к концу, и протокол игры был заполнен. Вполне понятно, диктор на стадионе записал состав сборной СССР заблаговременно, когда в протоколе значился Мамедов, еще не заявивший о своем недомогании. Поэтому для зрителей над трибунами прозвучала фамилия Мамедова... Услышав по радио фамилию Мамедова, автор, оказавшийся в тот день на одной лавочке с тренерами и запасными игроками сборной СССР, удивленно вскрикнул, за что был награжден испепеляющим взглядом Михаила Якушина, ассистента Качалина. Для зрителей получалось, что играет Мамедов! Неудивительно, что на следующий день многие газеты ГДР опубликовали наш состав, включив в него Мамедова, а некоторые вышли с его портретом, под которым пояснялось, что это как раз тот футболист, который забил один из двух мячей.

На Советский Союз репортаж об игре вел Вадим Синявский. Узнав перед встречей у тренеров сборной СССР, кто будет играть, да еще заглянув, видимо, для верности в протокол, он преспокойно отправился в радиорубку, расположенную в высокой башне на значительном расстоянии от поля. Ему и в голову не могло прийти, что у нас под девятым номером играет не тот футболист, что заявлен в протоколе. Синявский немного владел немецким языком (фронтовой репортер «Последних известий» по радио вел репортаж из Сталинграда о пленении Паулюса), он наверняка прослушал объявленный по стадиону по-немецки состав сборной СССР и не приметил никаких перемен по сравнению со своим списком. Поэтому в тот день в рассказе Синявского частенько упоминался Мамедов, особенно когда «девятка» забила второй мяч... Будь Синявский поближе к полю, он ни за что не назвал бы Федосова Мамедовым – динамовцев в том составе сборной СССР он хорошо знал не только по фамилиям, но летал с ними за рубеж».

Сам Мамедов рассказывал автору, что когда он вышел на разминку, то почувствовал сильные боли в желудке (как позже выяснилось, у него была язва желудка, которую от него скрывал врач команды «Динамо», пичкая какими-то таблетками). Об этом он сказал тренеру команды, и по его указанию он «экипировал» Т. Федосова. После этого случая Синявский надолго был лишен микрофона.

Много интересного Синявский рассказывал о футболе послевоенных лет и вокруг него.

Это фото Синявский подарил автору и еще одному бакинскому корреспонденту, строго предупредив никому ее не показывать – были пиковые годы хрущевского антисталинизма. Он рассказывал много интересного о Василие Сталине: о его противостоянии с Берия на футбольной ниве, о том, как он спасал Андрея Старостина, о его дружбе с Всеволодом Бобровым и многое другое. Существовало много легенд, в том числе и романтических, о том, почему не оказалось Боброва с командой ВВС в самолете, который разбился под Свердловском. Синявский внес ясность – Бобров до утра гулял на дне рождения многократной чемпионки мира по конькобежному спорту Марии Исаковой. Все вышеизложенное через 50 лет автор увидел в документальных и художественных фильмах, но в то время это было безумно интересно.

Перед отъездом Синявского из Баку автор вместе с Леней Листенгартеном провожали его в приморском ресторане. Он выпил больше обычного. И вдруг, в конце прощального ужина признался: «А ведь я, ребята, и раньше бывал в Баку несколько лет тому назад. Познакомился с одной женщиной – красивая была женщина». Мы с Леней притихли, ожидая продолжения. Продолжения не последовало!

Какая у него была тяжелая жизнь, и как с ним бесчеловечно обошлись в конце его жизни, автор узнал многие годы спустя из передачи по российскому каналу «Спорт».